– Мама дорогая, и у этих тоже яйца.
Справедливости ради следует отметить, что яйца, принесенные отрядом Щербака, были размером поболее тех, что совсем недавно закопал в песок настырный Рябой. Посмотреть на них пришли не более десятка человек во главе с Буровым.
– Судя по величине, это яйца диплодоков, – прищурился на чужую добычу Соломон. – Эти гады обгложут все наши кипарисы, помяните мое слово.
– Значит, есть ты их не будешь? – спросил с усмешкой Щербак.
– Я что похож на самоубийцу? – удивился Шнобель. – Должен сказать тебе, дорогой Семен, что это обманчивое впечатление – я жизнелюб, готовый умереть скорее от голода, чем от запаха протухших яиц.
Одно из яиц, достигавших в длину тридцати сантиметров, Щербак лично закопал в золу затухающего костра. Шнобель, ожидавший появления на свет еще одного чудища, был приятно удивлен, что в этот раз все обошлось без неприятных сюрпризов.
– Мясо мы тоже прихватили, – сказал Десантник, кивая на своих товарищей, сбросивших на землю тяжелые тюки. – Я ему голову отстрелил, а он, гад, все равно на меня бежит. Ноги у него толстенные, чуть ли не в обхват. Только потом мы сообразили, что это была самка, охраняющая свое гнездо.
– Сеня, ты о ком говоришь-то? – удивился Соломон, с тревогой глядя на явно сбрендившего товарища.
– О страусе, – пожал плечами Десантник. – Только он раз в пять больше земного. Или в три… Но не в том суть. Десять яиц мы там нашли. Помнишь, Хромой говорил, что одного такого хватит на добрую сотню человек. Мы не удержались и испекли яйцо в золе. Пальчики оближите. Свирь, угости командира.
По виду этот кусок действительно напоминал желток сваренного куриного яйца, и по вкусу, кстати говоря, тоже. Феликс в два счета умял предложенное угощение и попросил добавки.
– Сейчас будет, – заверил его Десантник, кося глазом на костер. – Ты мясо пока попробуй. Этот эдемский страус весит с полтонны. Мы взяли только самые лакомые куски.
Мясо, конечно, было жестче куриного, но Феликс, обладавший хорошими зубами, перемолол его без труда. Шнобель наблюдал за ним с огромным интересом и спустя некоторое время заботливо спросил:
– Не тошнит? А то ведь десантники ко всему привычны. Их, говорят, даже червей приучают есть. А я человек деликатного воспитания. В гастрономическом, естественно, смысле. Моему нежному желудку даже свинина противопоказана.
– Эпиорнис не свинья, а птица, – разъяснил страдающему Шнобелю Агроном. – Перья вы, случайно, не захватили?
– А что, были и перья? – удивился Соломон. – Сеня, дорогой, угости меня своей курятиной, и я первым назову тебя спасителем общины. Кстати, страусов в тех краях много?
– Эпиорнисов, – поправил Шнобеля педантичный Агроном.
– Ох уж эти ученые, – всплеснул руками Соломон. – Он что, представился вам? Сказал на бегу – зовите меня Эпиорнисом? Выдумают, понимаешь, какое-нибудь дурацкое название и мучают им людей.
Яйцо из костра выкатывали с большими предосторожностями. Шнобель принимал в этом мероприятии самое активное участие, правда, в основном словесное, но именно ему Десантник предоставил право первого удара по толстой скорлупе. Соломон доверие оценил, так же как и вкус экзотического блюда. Смаковал он его довольно долго на глазах едва ли не половины поселенцев, собравшихся у потухшего костра, пока, наконец, не вынес окончательный вердикт:
– Блюдо диетическое. Годится в пищу даже детям и больным. С чем я всех нас и поздравляю.
– Корми людей, – сказал Феликс Агроному, – твоя пахота из них все жилы вытянула.
– То ли еще будет, – усмехнулся Божевич. – Работы в этой долине на всех хватит.
По словам Щербака, кипарисовый лес растянулся вдоль реки километров на десять-пятнадцать. Обрывался он как раз там, где высокий берег резко уходил вниз, превращаясь в песчаный пляж. Впрочем, песчаный пляж по размерам оказался невелик, а всю остальную местность покрывала высокая трава. Кроме саговников иных деревьев на равнине не наблюдалось. Зато живности там хватало. Кстати, эпиорнисы обитали именно в саванне, но наведывались и в кипарисовый лес, о чем говорили их следы, оставленные на влажной почве. Десантник не исключал, что через проход между горами и рекой в долину могут проникать не только птицы, но и хищники, включая тираннозавров, которые, надо полагать, осведомлены о тучных стадах, пасущихся в саване. По мнению Семена, новоселам следует взять под свой контроль довольно узкий проход в долину, а за одно и песчаный пляж, где откладывают яйца не только эпиорнисы, но и другие обитатели равнины.
– Построить еще один форт? – нахмурился Буров.
– Наверное, – пожал плечами Десантник. – Дело ведь не только в тираннозаврах, но и в людях. За саванной, по словам Хромого, находится море, а в море таинственный остров, где живут деляги, нуждающиеся в рабах. Именно им Кабан собирался продать наших товарищей.
– Если построим форт, то придется держать там гарнизон в пять шесть человек, – резонно заметил Снайпер. – Столько же людей нам потребуется, чтобы перекрыть второй вход в долину. Плюс пещера, откуда нам тоже может угрожать опасность.
– Выход в пещере мы заделаем, – решил Буров, – оставим только отверстие для стока воды. А форты в любом случае придется строить, как и мост через ручей Быстрый.
– Может нам вообще бросить Старую пещеру, – предложил Мансур. – Места хватит и по эту сторону ручья.
– И что это нам даст? – возразил Снайпер. – Через ручей легко переправятся и хищники, и люди, особенно в нижней его части, где он впадает в Делавар. Там, кстати и берег почти пологий. Любой наш недоброжелатель, имеющий лодку, без труда проникнет в долину.
– Фермер предлагает построить в этом месте пристань, чтобы не таскать пироги туда-сюда, – кивнул Мансур.
– Вот я и говорю, – продолжал Лавальер. – Пока не построили мост через ручей, нам надо разделиться на две части. В Старой пещере без труда поместятся человек двадцать пять – тридцать. Они и будут строить форт, прикрывающий долину с запада. Еще человек тридцать нужно отправить к восточному проходу, обнаруженному Щербаком. Что касается пристани, то Фермер прав, это позволит нам наладить сообщение между фортами и Новой пещерой по реке, что значительно удобней и быстрее, чем по суше.
– Так ведь у нас лодок нет, – удивился Десантник.
– Одна есть, – возразил Мансур. – Кузнец с Фермером ее соорудили и уже испытали на воде. Обещают в ближайшее время сделать еще две пироги. Они готовы построить целый флот, были бы шкуры тираннозавров.
Размышления товарищей о будущем долины прервал Химик, неожиданно ввалившийся в Хижину. На Вальтере не было лица, он даже не произнес, а скорее выдохнул одно только слово:
