— Что, штраф хочешь платить?
— Не бойся, с ментами я договорюсь, — и Абрамов решительно развернулся в сторону ближайшего магазина.
Виктор хмыкнул и последовал за приятелем. Сам он конфликта с органами не боялся, за последний месяц успел побывать и в вытрезвителе и в отделении — за драку.
Ему даже было интересно, как Сашка разберется со стражами порядка.
Бутылка темного пива, извлеченная из холодильника, приятно студила руку. Воблу и чипсы взял на свои Сашка. Виктор про себя выругался, но сделал вид, что ничего не заметил.
Перешли дорогу по подземному переходу, нырнули в шуршащую тень парка, где по аккуратным дорожкам прогуливались пенсионеры с палками, молодые мамы с колясками и собачники с совочками и бумажными пакетиками.
Найти тихий безлюдный уголок не составило труда.
Едва приятели заняли лавочку под цветущими кустами сирени, как рядом, точно сгустившись из воздуха, нарисовался милиционер. Блестели начищенные ботинки и холодные, мертвые глаза.
— Добрый день, — приложив руку к фуражке, проговорил страж порядка, — распивая спиртные напитки в общественном месте, вы нарушаете пункт…
— Добрый день, — не смутившись, прервал его Абрамов и извлек из кармана пластиковую карточку удостоверения.
Глянув на нее, милиционер вздрогнул, в глазах его возникло одно из немногих чувств, известных работникам правоохранительных органов — страх.
— Прощу прощения, — затараторил он, чуть ли не кланяясь, — что помешал вашему отдыху…
— Иди уж, — махнул рукой Сашка и милиционер в один миг скрылся за кустами.
— Ничего себе, заешь меня тараканы! — усмехнулся Виктор. — Это где же ты работаешь? ФСБ?
— Бери круче! — на лице Абрамова возникла озорная улыбка, линзы в глазах залихватски сверкнули. — Служба безопасности губернского правительства!
— Ого, чертов хрен! — Виктор знал, что за последние десять лет органы власти по примеру корпораций обзавелись службами безопасности, куда более эффективными, чем военизированная охрана или та же милиция.
— Это все ерунда! — Сашка ловким движением открутил крышку с бутылки. — Ну, за встречу!
— За встречу!
Бутылки со звоном соприкоснулись.
2.В новенькой, хрустящей на сгибах форме Виктор чувствовал себя неловко. Глянув в зеркало, понял, что в темно-синей куртке и брюках выглядит почти как пионер из исторического фильма.
Кобура на поясе вызывала двойственные ощущения — вроде бы и оружие, а с другой стороны для того, кто семь лет таскал на себе полную выкладку десантника — смешная пукалка.
До ломоты в зубах хотелось ощутить надежную тяжесть бронежилета, горячее тело автомата в руках.
— Все понятно? — ведший инструктаж старший смены глянул на Виктора подозрительно и тот кивнул, хотя слушал без всякого внимания.
Он до сих пор не мог поверить в реальность происходящего. Четыре дня назад, в субботу наткнулся на Сашку, а в понедельник его пригласили на собеседование.
В красивое темно-зеленое здание на Исаакиевской площади.
— Тогда прошу на пост, — старший глянул на портафон. — До начала смены десять минут…
Виктор поднялся, поправил пояс. Болтающийся на груди бейджик с надписью «Виктор Смирнов, служба безопасности» выглядел солидно, но не отменял того факта, что бывшему десантнику предстояло служить обыкновенным вахтером.
Скучать в аквариуме из пуленепробиваемого стекла на одном из входов и ждать непредвиденных ситуаций. Рутина лежит на электронных плечах автоматической системы безопасности. Она заметит, если у кого из входящих в здание не будет пропуска, обнаружит спрятанное оружие или взрывчатку, подаст тревогу в случае пожара.
Люди-охранники являлись для нее не более чем придатками.
Не успел Виктор занять пост, как перед его кабинкой объявился Абрамов. Сегодня линзы у него в глазах отливали зеленью.
— Ну как? — спросил он. — Доволен?
— Пока сам не понял, — ответил Виктор. — Но все равно спасибо…
— А, ерунда, — Сашка махнул рукой, — через два часа улетаю в Москву. Там замыслили какое-то совещание. Как всегда, не вовремя.
— Удачно долететь.
— Уж долечу, не бойся, — Абрамов подмигнул приятелю. — А ты бди!
Сашка ушел, рабочий день начался. Без пяти девять через пост сплошным потоком потянулись люди. Один раз щелкнул турникет, преграждая дорогу щуплому субъекту с всклокоченными волосами и в мятом костюме. Выслушав уверения, что лохматый работает здесь и просто забыл удостоверение, Виктор поступил по инструкции — вызвал старшего.
В девять пятнадцать наплыв схлынул и Виктор начал подумывать о том, чтобы включить радиоприемник. В этот момент входная дверь открылась и при виде проскользнувшего внутрь широкоплечего типа с цепким взглядом новоиспеченный охранник невольно подобрался.
Голову идущего за телохранителем высокого мужчины полностью скрывал шлем из серебристого пластика.
Виктор знал, что через этот шлем прекрасно видно и слышно.
В одну сторону.
Когда человек в шлеме проходил мимо, Виктор невольно скосил глаза на информационную панель сканера. «Министр промышленности Северо-западной губернии Российской Федерации» — сообщал тот.
Второй телохранитель, прикрывающий подопечному спину, исчез на лестнице, а Виктор все смотрел вслед и вспоминал чувства, охватившие страну, когда первые люди в таких вот серебристых шлемах появились во власти — страх, ожидание, смешанное с робкой надеждой.
Теперь, семь лет спустя, ожидание исчезло, зато все прочее — осталось.
Данное президентом сразу после выборов обещание бороться с продажными чиновниками никто не воспринял всерьез. Как оказалось чуть позже — совершенно напрасно.
Отстроенный где-то в Вятской губернии НИИ Технологий Мозга, прозванный коротко и емко «Лагерь», выдал первую продукцию через семь месяцев после открытия.
Попавших на его обнесенную забором территорию добровольцев лишали одной важной для выживания индивида, но гибельной для страны способности — воровать и обманывать.
Прошедшие Лагерь полностью отдавали себя государству — отказывались от имени и лица, получая взамен шлем из серебристого металла, персональный номер и высокий пост.
Позже, лет пять назад, когда чиновники новой формации появились и в правительствах регионов, их непонятно почему обозвали «преторианцами». Когда стало ясно, что это не блеф, и что людей в шлемах невозможно купить, а благодаря анонимности — еще и шантажировать, народ испытал невероятный прилив энтузиазма.
