Незадачливый насильник нагнулся, чтобы подхватить штаны и натянуть обратно. Это была его роковая ошибка. Светлана Сергеевна была самым последним человеком к которому Марату стоило поворачиваться спиной, после всего того что он собирался с ней сделать. И уж, тем более, ему не следовало принимать позу, исполненную безграничного доверия.
Продолжая ногой удерживать брюки своего обидчика, на уровне его щиколоток, Светлана дотянулась до скальпеля, лежавшего на соседнем секционном столе. Грациозно изогнувшись, она издала сладострастный стон и просунула руку со сверкающим инструментом меж ног Марата. Отточенным движением она всадила скальпель ему в подбрюшье. Глубоко прорезая, все, что попадалось ей по пути, Светлана молниеносно прочертила широкую дугу снизу вверх, закончив разрез у основания копчика пациента.
Все бывшие в морге, мужчины застыли в ужасе. Под аккомпанемент истошного воя Марата, они рефлекторно схватились за свои причинные места, Исключение составлял лишь виновник торжества Светланы Сергеевны, который уже распрямился и теперь тупо смотрел на обширную прореху, образовавшуюся в его трусах. Как ни странно, но крови не было.
— Ты что наделала, курица? — повернулся к Светлане Марат.
Его лицо было белым, от осознания непоправимости произошедшего с ним факта.
Светлана скрестила руки на обнаженной груди и, окинув его презрительным взглядом, нравоучительным тоном произнесла:
— Не хами, подруга! Не забывай, мы теперь, с тобой одного пола!
Помещение морга потряс громовой хохот. Это Рябой, а следом за ним и его братки ржали в голос, словно кони.
И тут из чудовищного разреза, в теле Марата, хлынули потоки крови. Рука его скользнула к кобуре, висевшей подмышкой, но он, так и не успев достать пистолет, внезапно завалился на бок. Лежа посреди огромной расползающейся лужи черной крови, он скользил в ней, тщетно пытаясь подняться на колени.
Сева с какой‑то задумчивой отстраненностью посмотрел на поверженного напарника и достал из плаща свой огромный пистолет. Его никто не останавливал. Подойдя к истекающему кровью Марату, он, не целясь, выстрелил. Пуля снесла умирающему ту малую часть головы, в которой находился его неимоверно страдающий от унижения мозг.
Свершив акт милосердия, гигант перевел тяжелый взгляд на Светлану. Она к тому времени уже успела, насколько это было возможно, прикрыться остатками своего платья. Скальпель по — прежнему оставался у нее в руке.
Рука Севы с пистолетом начала медленно подниматься.
— Не так быстро! — остановил его Рябой. — Что у тебя за дела с этим Джеком Потрошителем в юбке?
— Тебе‑то какая разница? — неприязненно покосился на него Сева, поднимая с пола спортивную сумку. — Если не возражаешь, я пристрелю ее и пойду своей дорогой.
— А что в сумке? — спросил Рябой.
— Кимоно и тапки, парни, я на тренировку опаздываю, — криво ухмыльнулся Сева. — Богом клянусь!
— Врет! — возмущенно воскликнула Светлана.
— Молчи, дура! — пискнул Сева и направил ствол прямо ей в лоб.
— Уймись, мамонт! Не то мои парни проделают в тебе дыру, как в пончике! — нетерпеливо прикрикнул на него Рябой. — А ты, дочка, говори, не тяни! Что там у него? Ну?
— Десять кило таиландского наркотика, — быстро ответила Светлана.
В то же мгновение, практически одновременно, прогремели три выстрела. Светлане Сергеевне показалось, что мимо ее щеки, впритирку, прошла тугая волна воздуха.
По кафельному полу со звоном запрыгали стреляные гильзы, после чего Севина туша с грохотом рухнула рядом с мертвым напарником. Прямо посередине его лба появилось отверстие, словно у индийской танцовщицы. А на левой стороне груди, на белом плаще, стремительно расцветала хризантема с черной серединкой.
— Действительно дурь! — радостно вскричал парень Рябого, проворно раскрыв спортивную сумку, выпавшую из Севиных рук. — И много!
— Уймись, Флип! — нетрепливо прикрикнул на него Рябой. — Мы здесь такую канонаду устроили, что скоро менты заявятся. Уходить надо.
— Можно никуда не торопиться, — послышался слабый голос Влада, до сих пор валявшегося на полу в отключке.
— О, угнетатель люмпен — пролетариев очнулся! — иронически хмыкнул Рябой. — А ну поясни диспозицию, мил человек!
— В анатомическом корпусе никого нет, его закрыли на время ремонта, — простонал Влад, держась обеими руками за голову. — Моя бригада пристреливает стальные уголки к стенам при помощи дюбельного пистолета. Так что к выстрелам здесь тоже привыкли. А потом здесь такие толстые стены, что можно из автомата палить, на улице никто ничего не услышит.
— Ну, что же поверю тебе на слово! — недоверчиво проворчал Рябой. — Но, гляди у меня, ежели обманешь!
Он, кряхтя, присел над сумкой и взял в руки один из бывших там пакетов. На лице его читалась напряженная работа мысли.
— Много всякой дури повидал, но такой еще не довелось. Флип, у тебя нет желания попробовать? — издевательски ухмыльнулся он.
— Босс, хорош прикалываться — это же голимая синтетика! Видно невооруженным взглядом, — возмутился парень. — От такой никакого удовольствия, мозги только закипят и все!
— Ладно, потом разберемся! — проворчал Рябой, положив пакет обратно. — Флип, сумку отнеси в машину, и жди там. А ты, Гаврюша, кончай девку!
Светлана Сергеевна ожидала, какого угодно поворота событий кроме этого. Она уже было открыла рот, чтобы выразить свое несогласие по этому поводу, но Влад опередил ее.
— Рябой, ты же только что спас ее, а теперь убить хочешь! Тебя совесть не замучает? — искренне возмутился он.
— Мнение такого засранца, как ты, Владик, меня интересует менее всего, — иронически хмыкнул старый уголовник. — Но, коли ты спросил, я тебя тоже спрошу. Зачем мне оставлять в живых эту откровенно сумасшедшую бабу? Чтобы она еще кого‑нибудь из мужиков покалечила?
— Тебе есть прямой резон оставить ее в покое по очень простой причине. Если твой бандерлог, хоть раз косо посмотрит в ее сторону, то не видать тебе того, что Толян нашел в подвале старого завода! — проорал старому бандиту прямо в лицо Влад.
— Не надо брызгать слюнями! Блефуешь, поди? — пристально посмотрел на него Рябой. — Гадом буду, блефуешь!
— А ты проверь! — с деланным безразличием произнес Влад.
— Ладно! — задумчиво глядя на него, сказал Рябой. — Но смотри, коли обманешь! Я эту, кралю у тебя на глазах, самолично на ломти порежу! Пацаны, поехали отсюда прямиком на завод! Гаврюша веди Владика, а девахой я сам займусь.
Толстый охранник, сидевший в будке на вахте старого завода, был занят тем, что разгадывал кроссворд. Поздоровавшись с Владом, он весьма подозрительно покосился на сопровождавшую его разношерстную публику. Пожевав толстыми губами, он, после некоторого раздумья, все же пропустил их на заводскую территорию.
