первым делом необходимо найти Ковалёва, если он, конечно, всё ещё жив. И если он — это он. Последний раз бросив взгляд на валяющиеся тела, направился к двери, ведущей внутрь дома.
И что странно, я по-прежнему не слышал ни единого даже маломальского звука снаружи, хотя крики служанки и голос морфа должны были разнестись далеко по ночной тиши. Но за все то время, что я здесь торчал, никто так и не появился.
— И, кажется, понятно почему, — чертыхнулся я, открыв дверь и наткнувшись на черную пелену. Они что, весь дом так перекрыли, что ли? Совсем электроэнергию не экономят…
А теперь вопрос на засыпку: что это за хрень и не работает ли она как сигнализация, контролируя перемещения между помещениями? Хотя, если и так, то неведомый противник уже в курсе незваного гостя, так что и мне церемониться особо не стоит.
Так, если память мне не изменяет, сразу за дверью должен быть небольшой коридор, ведущий в вестибюль, откуда уже можно будет подняться на второй этаж.
— Это лучшая работа в мире! — прошептал я, шагнув в плёнку и ожидая хорошего удара током.
Раздался треск, и я очутился, как и предполагал, в коридорчике, причём без каких-либо неприятных ощущений. Так-с, эксперимент номер два.
Дотронувшись ладонью до барьера, но не погрузив её, почувствовал лёгкое покалывание. Выходит, эта преграда работает только в одну сторону. Ещё бы научиться определять, в какую именно. В случае чего времени на проверку не будет.
Перехватив поудобнее пистолет, двинулся в сторону вестибюля. Медленно, шаг за шагом, я шёл вперёд в полной тишине. Мягкий ковёр глушил даже мои шаги, оставляя лишь звук биения сердца.
Раздавшийся чуть впереди скрип, саданул по взвинченным нервам похлеще автоматной очереди, заставив непроизвольно сформировать нож. Мля, мне так жижи надолго не хватит…
Скрип повторился, и я заметил, как впереди шевельнулась дверь, ведущая вроде бы в кладовку.
Неслышно ступая, подошёл и заглянув в щель. В отличие от коридора, эта комнатушка почти не освещалась — я мог лишь различить силуэты какого-то хлама. Мебель они, что ли, здесь хранят?
Замер, стараясь не дышать, и прислушался. Из комнаты шёл слабый сквозняк и, кажется, я услышал чьи-то всхлипы.
Приоткрыв дверь, заглянул внутрь комнатушки. Она действительно оказалась заставлена разной утварью, несколькими столами и шкафами. И под одним из столов выглядывала маленькая нога в цветастой пижаме.
«Ну, вот и приплыли», — промелькнуло в голове.
Не выпуская оружия из рук, зашёл в комнату, прикрывая за собой дверь. Всхлипы тут же прекратились, и только едва слышное шуршание свидетельствовало, что я здесь ни один.
Рассеяв нож, расстегнул клапан на костюме и достал крошечный фонарик. Включив на минимальную яркость, подсветил комнату.
Луч фонарика упал на стол, и я увидел молодого парнишку.
— Нет…Нет! Не подходите ко мне! — перебирая руками, пацан лет двенадцати от силы стал отползать назад.
Упёршись спиной в стену, он сжался в комок и закрыл голову руками, еле слышно умоляя не трогать.
— Спокойно, парень, я не из этих, — произнёс я, останавливаясь в метре от него. — Я выведу тебя отсюда, честное слово.
— Они тоже так говорили! — чуть более отчётливо произнёс ребёнок, продолжая сжиматься в позе эмбриона. — А потом…потом…они…
Он опять разрыдался, заставив меня ощутить чувство жалости. Сука! Выясню, кто это устроил, кишки на кулак намотаю!
— Ну всё, всё… Выдыхай, парень. Сейчас мы тебя отсюда вытащим, — подошёл ещё ближе к рыдающему мальчику. — Ты до моего появления никого не слышал?
— Нет… Они погнались за мной, но Борис их перехватил, дав убежать, — пацанёнок немного расслабился, по крайней мере я стал понимать большинство его слов. — Хотел выбраться через запасной выход, но там кто-то закричал, и я тут спрятался.
— Ничего, все кончилось. Сейчас я тебя выведу, и ты будешь в безопасности.
— Правда? — в голосе мальчика появилась надежда, и он наконец-то убрал руки от головы.
Светлые кучерявые волосы, округлый овал лица и здоровенный синяк под левым глазом. Да уж, нехило ему досталось.
— Конечно, — приободрил его я, протягивая парнишке руку.
Тот вложил свою ладонь в мою и робко улыбнулся.
Тонкий черный кристалл пробил его руку насквозь, а следом я добавил ему хорошенько в челюсть, откидывая обратно к стене.
Острая кромка жижи словно бритва срезала два его пальца, и они упали на пол. Тут же лишённые связи с хозяином они стали моментально меняться, превращаясь в пальцы взрослого человека.
Сам же морф, почти моментально придя в себя, кинулся, обнажив полный рот акульих зубов. Впрочем, упав на спину, я встретил его тушку ногами, перекидывая через себя и следом усаживаясь на брыкающегося противника сверху.
Очередное вызванное шило вонзилось морфу в затылок. Тело подо мной стало меняться.
Я принюхался. Ещё на кухне мне показалось, что почувствовал запах непривычной энергии и вот сейчас, сидя на только что погибшей твари, я ощутил его отчётливо.
И вот, как в древнем анекдоте, есть две новости. И обе плохие.
Во-первых, воняет божественной энергией, а во-вторых, мой старый друг Димон здесь ни при чем. Бюро, падла, откуда на этой долбанной планетке сразу два потенциальных божка!?
На всякий случай выждав пару секунд — не, ну мало ли, вдруг ответят, — поднялся. На всякий пожарный ещё раз пнув мёртвую тушку, осмотрел помещение повнимательнее. Вроде ничего необычного, хотя…
Под одним из шкафов заметил тёмную лужицу крови. И как сразу-то не нашёл? Долбаный морф! Отвлёк своим представлением.
Подойдя к шкафу, приоткрыл дверцу. Ровно на секунду в голове стало пусто, а затем пришла огненная лавина ярости, едва не сорвавшая мне крышу.
С трудом отвернувшись, я прикрыл створки и молча вышел из кладовой, надеясь, что ощущение хруста шейных позвонков той твари, что все это учинила, хоть немного меня успокоит.
Пройдя сквозь очередной барьер, я наконец-то попал в вестибюль. Как и везде, здесь царил полумрак, впрочем, это не помешало рассмотреть находящихся здесь шестерых человек.
Судя по тому, что трое из них лежали на полу, и от них к другой троице — двум мужчинам и женщине, — шли тонкие трубки с бурлящей лазурной жидкостью внутри, не все здесь были по своей воле.
Расположились люди, образуя окружность, в центре которой находился небольшой камень, пульсирующий с определенным ритмом.
— Вот оно что. А я думаю, чего это мне божественная вонь чудится. А оказалось, что тут и вправду кто-то протух, — медленно обходя троицу, произнёс я.
Ярость, захлестнувшая меня в кладовой с морфом, сошла на нет, оставив только горькое послевкусие. Сейчас мне нужна хоть какая-то информация и, будем надеяться, эта троица хоть что-то
