этом.
— Это часть легенды о древних Ужасах, о том, как богиня Света, ей и была Анария, спустилась с небес, даровала силы семи воинам, и они одолели великое зло, пожертвовав своими душами.
— И в это ты веришь?
— Последние годы всё больше и больше. Твоя мама — Оракул. Она была одной из воинов. Вайронд, который привёл меня к тебе — тоже.
Люксион потупил взгляд, а затем сказал:
— У неё была душа.
— Пожертвовали душами не в том смысле… Скорее речь идёт об искажении души.
— Даже так, её душа была чиста. Я помню это. Точно помню.
— Навряд ли мы сможем спросить что-то у неё теперь… Прости.
— За что?
Тэлан не мог понять отсутствия привязанности Люксиона к Оракул, даже самой минимальной. Паладин лишь махнул рукой, и они пошли дальше. Через пролески, поднимаясь всё выше, вскоре, они добрались до поляны, с которой открывался вид на отдалённый город.
На поляне сидел бледнокожий человек, в странной одежде из чешуек. Рыжий и с рогами. Люксион стал озираться по сторонам, будто пытаясь что-то найти, но в итоге просто с недоверием уставился на незнакомца. Он быстро осознал, что это не демон, а именно тот, к кому они шли.
— Ты на себя не похож. — сказал Люксион.
— Тэлан! И ещё один юный паладин! Приветствую! — сказал дракон и протянул руку Тэлану.
— Здравствуй, Тогон. — паладин пожал руку в ответ. Хватка существа была очень крепкой.
Затем он также протянул руку Люксиону. Тот же, чуть подумав, также пожал её в ответ.
— Что у нас тут, ещё один любитель помахать оружием с силой Света? — усмехнулся дракон, оскалив острые, словно специально наточенные зубы. — Обычно, Обериан приводит новобранцев из вашего монастыря, как тебя. А до него их приводил Полмтий. А до него Дормин…
— Тогон. — остановил дракона Тэлан.
— А, да, извини. Драконья память. Я уже это говорил? — дракон засмеялся. — Ладно. Значит, не молот, не кувалда, не щит, не копьё, не ятаган, не бо, не…
— Тогон. — вновь сказал Тэлан.
— Меч! — воскликнул дракон. — Серьёзно? Что может быть банальнее меча? Среди вас всего один человек просил укрепить ятаган. И ни один не просил укреплять сай. Или же тот же кортик. Скучные вы. Ничего, я вот видел ружьё у гномов, когда их королевство ещё существовало. Вот вы знаете, что такое ружьё? Вот такое я бы укрепил своим огнём. Хотя пока не просили. К моему превеликому сожалению. Да и гномов почти не осталось. Соответственно и ружей…
— Люксион, достань меч.
Юный паладин достал двуручный меч и протянул его дракону.
— Что ты мне его даёшь? Я из рук вещи не беру. Положи на землю.
Недовольный паладин последовал указанию. Сразу же после этого дракон одной рукой с лёгкостью, словно взяв нож для резки бумаги, поднял меч и начал осматривать.
— А, весь в трещинах. Всё от вашей силы Света. Пфф, — Тогон ненаигранно продолжал возмущаться, — ни одного золотого узора, даже бездарный трон смертного Бессмертного короля изысканнее выглядел. Да что уж говорить, у короля Тэмистана, прапра…
— Тогон.
— Боги, какой нежелающий просвещаться народ. — сказал Тогон, положил меч на траву и отошёл от паладинов. — Дела да дела. Раньше ваш людской род полюбезнее был. Почтительнее. Считал нас чуть ли не за Богов. И золото нам несли задаром, а не за услугу. Были же времена.
Неожиданно Тогон стал источать из себя клубы зелёного дыма, стал увеличиваться в размерах и принимать змееподобную форму. Его рога стали ещё больше, у него появились крылья и теперь он занимал большую часть поляны. Люксион изумился зрелищу, да и Тэлан, видавший превращение несколько раз с интересом смотрел на трансформацию.
— Что, испугался, кроха? — громогласно обратился дракон в своей истинной форме к Люксиону. — Подойдите ко мне.
Паладины стали под лапы дракона.
— Теперь, Люксион, направь в меч столько силы Света, сколько можешь.
Паладин закрыл глаза и направил поток Света в меч. И дракон тут же стал извергать из себя огонь, обдувая им оружие. Трава не горела, лишь меч светился всё ярче и ярче. Всё это продолжалось достаточно долго и, когда у Люксиона стали заканчиваться силы, дракон прекратил своё действо, усмехнулся, и, не попрощавшись, полетел прочь.
— Куда он? — спросил Люксион.
— На юг эльфийских земель, в своё логово.
— Ты мог бы и рассказать, что тут будет.
— Так веселее. — улыбнулся Тэлан. — Мне же не рассказывали. Возьми меч.
— Он же раскалён.
— Не бойся.
Люксион взглянул на Тэлана и, отринув сомнения, поднял меч. Тот был абсолютно холодным и сразу же перестал светиться.
— Он зачаровал меч?
— Не совсем. Он укрепил его, чтобы он не рушился от магии Света.
— Надо было взять целый.
— Так бы это не сработало. Новое оружие бы, как бы это объяснить… Не слушалось бы тебя, быстро бы сломалось. А этот меч уже как год помнит твою хватку. Ладно, пойдём обратно.
Тэлан пошёл в сторону леса. Люксион ещё раз взглянул на меч, убрал его за спину и побежал за наставником.
— Что с ним было?
— Ты о чём? — переспросил Тэлан.
— Я про Тогона. Он будто безумен. Я уже успел встретить людей странных, но этот дракон…
— Проблема в том, что он и сказал — драконья память. Они ничего не забывают. В теории могут жить вечно, однако то, сколько они всего знают начинает сводить их с ума. Не выдерживают такого. Никто из них.
— И сколько Тогону лет?
— Не знаю. Не меньше полторы тысячи. Проживёт ещё лет пятьсот, переживёт нас с тобой.
— Разве это жизнь? Ради чего?
— Ради непреодолимого драконьего желания в золоте. Ты думал, он за бесплатно тебе меч зачаровал? Меридия уплатила за него. Драконы, кстати, много чего своим огнём могут. Некоторые, как Тогон, продают своё пламя. Зачаруют мечи, сумки, строения за дорого. Выжигают проклятия и тёмную магию. Другие драконы грабят деревни. Но такие долго не живут.
— Есть драконы, которые убивают?
— Бывают. Прилетают из Штормовых земель. Оттуда, где нет людей, нет другой жизни, где вечная буря господствует над землёй…
— Тогда они не понимают, что делают.
— Может и так. Всё-таки их убийств это не отменяет. Их необходимо останавливать. Маги или лучники с изумрудными стрелами, смазанными драконьим ядом легко с этим справляются. Ты же не думал, что всё зло в этом мире должно быть остановлено нами? — Тэлан взглянул на Люксиона.
— Я пока даже в бою не был. Откуда мне знать, что мы пытаемся остановить?
Тэлан усмехнулся и сказал:
— Ничего, когда закончим тренировки, успеешь насражаться с демонами.
— Ты же знаешь, что мне предстоит. А я
