про катер, наши «кокосы» выдержат свистопляску излучений?
– Если верить инструкции по применению – да, но не больше получаса.
– Попробуем добраться до китайцев. Есть мысли, как это сделать?
– Если нас и в самом деле посадила на этот листик автоматика объекта, – сказал Илья, – надо поискать пункт управления и прежде всего добиться снятия поля над катером.
– Правильно, – согласился Симон.
– Потом можно будет достучаться до мозгов автоматики, чтобы нас пропустили к китайскому аппарату.
– А если не достучимся?
– Тогда будем думать по-другому.
– Шамсуд?
– Я за, – очнулся от созерцания пейзажа кванконик группы лейтенант Умутов. – Так как после посадки к нам никто не приходит, вывод верен: сажала нас здешняя сервис-система.
– Зачем?
– Может, приняла нас за своих.
Флора повернулась к молчавшему до сих пор туристу с яхты.
– Можете что-то сказать по ситуации?
Спасённый поёрзал на сиденье.
– Я был на яхте… до того, как она рассыпалась в пыль. Внутри никого не было.
– Куда же они девались?
– Не знаю. Потом я видел конец корвета… в смысле, как он рассыпался, проткнутый «бамбуковым» стволом. Там чуть дальше стоял и ещё один ствол, под которым был виден жёлтый песок.
– Американец, – хмыкнул Илья.
– Наверно.
– Странно, что здесь торчит не их спасательный модуль, а китайский. Видимо, китайский космолет, как и наш «Победитель», сумел вовремя убраться из пятна…
– Возможно, он используется.
– Кем?
– Теми, кто сажал и нас.
– Интересная идея!
– Расскажите, что помните, – попросила Флора. – Ещё раз: как вас зовут?
– Терентий… Дергачёв.
– Я майор Дрёмова, это Илья, Симон, Шамсуд и Женя.
– Если коротко…
– Да, покороче.
Терентий помолчал и в течение нескольких минут поведал спецназовцам историю своего путешествия на борту яхты «Синтрейл».
В кабине ещё несколько секунд стояла тишина. Потом завозился на сиденье Звягинцев.
– М-да, весёлая получилась экскурсия. Значит, виноват во всех ваших бедах этот товарищ гид?
– Обвинять никого не хочу, но, судя по его переговорам, он ещё на Земле получил карт-бланш пройти к Солнцу, минуя погранслужбы.
– Что теперь об этом говорить, – поморщился Илья, – если все пассажиры и экипаж яхты погибли. Вам явно повезло, что вы сумели уцелеть.
– Так получилось.
– Ладно, потом обсудим это везение, – решила Флора. – Оптимал, выпускай мышат.
– Есть, командир! – отозвался компьютер катера.
Кормовой люк тамбура открылся, из катера шмыгнула пятёрка юрких «мышей» – разведывательных кибов размером с человеческий локоть. Они разбежались по «раскалённой чугунной сковороде», которой казался пол под «големом», и в течение нескольких секунд обнюхали все щели, углубления и складки «чугуна».
Компьютер свёл их донесения в единый пакет, доложил обобщение десантникам, показав два наиболее интересных с технической точки зрения места под пузырём. Одно являлось круглым углублением диаметром с метр, почти чёрным по сравнению с багрово светящимся полом, второе представляло собой опять-таки круглое возвышение высотой в полметра и диаметром в три, покрытое чёрным сетчатым рисунком.
– Люки? – определил Илья назначение конструкций.
– Проверим. – Симон посоветовался с интуицией и выбрал углубление.
«Голем» поднялся в воздух (по сути – в нагретую до температуры в триста градусов субстанцию, ионизированную смесь водорода с гелием), завис над ямой. Включился гамма-локатор катера. Экран высветил какие-то растяжки, коленчатые рычаги, спирали и перепонки.
– Не люк, – сказал Илья.
– Кишки, – прыснул Шамсуд.
– Давайте колупнём ямку пробоотборником, – предложил Балуев.
– Состав материала ничего нам не даст, – покачал головой Илья. – Лучше прорезать в полу дырку. Сделать неймсом аккуратный разрез, запустить туда «мышей» или киба посерьёзней.
Ответить Флора не успела.
Дно углубления под катером протаяло светящимся окном, из него выметнулась вверх, растопыривая гигантские пальцы-щупальца, механическая рука и цапнула катер снизу, как ладонь – банан!
В следующее мгновение ожил выпуклый выступ, накрытый «люком». Он вырос в высоту и начал разделяться на щупальца, очень быстро меняя конфигурацию. К «голему» устремился пульсирующий огнём «осьминог», накрывая его сверху. Пол помещения прорезала от углубления к выступу расширяющаяся щель, и оба механизма увлекли катер в глубины тюльпановидного лепестка. Не только люди, но и компьютер катера ничего не успел сделать, так быстро произошла метаморфоза интерьера. Кванк, хоть и оценил ситуацию намного быстрей пассажиров, не стал реагировать на случившееся как на нападение, имея при этом программу боевого реагирования. Он лишь увеличил плотность пакета защитных полей.
Система обзора во время этой пертурбации не выключалась. Десантники увидели, что «щупальца» и «пальцы» унесли катер всего метров на двадцать под «чугунный» пол «лепестка тюльпана» и утвердили в центре помещения, стены которого напоминали толстый слой светящегося торфа. Только цвет этого «торфа» показал, что он тоже нагрет до высоких температур.
«Рука» и «осьминог» исчезли, растаяв в пламенной щетине. Движение замерло, если не учитывать медленную пульсацию света: «торф» то светлел, то темнел, подчиняясь непонятному ритму. Человеческие глаза не могли смотреть на такое яркое свечение, и лишь поляризационные сетки системы обзора спасали десантников от ослепления.
– Это же ковш для расплавленной стали! – раздался голос Симона.
– Температура воздуха две семьсот… – начал компьютер, принявший, очевидно, возглас майора за команду дать параметры среды.
– Прямое ДО! – оборвала его Флора.
Аббревиатура ДО означала «дистанционное обследование», и эта программа обычно предваряла боевую тревогу, хотя пока автоматика сооружения не проявляла враждебных намерений.
Процесс ДО длился минуту. Кванк «голема» представлял собой мощный технический интеллект, способный оценивать ситуации в сверхскоростном режиме и реагировать на большинство угроз космоса. При необходимости он мог принимать решения по спасению жизни (как экипажа, так и людей вне борта) самостоятельно. Но в данный момент такой самостоятельности от него не требовалось, и он лишь действовал по канонам известной программы сведения риска к абсолютному минимуму.
Глубоко просканировать корпус сооружения не удалось. Оно всё-таки находилось в фотосфере Солнца и было нагрето почти до приповерхностной температуры. Каким образом материал «тюльпана» не плавился и не испарялся при такой температуре, можно было только догадываться. Как сказал Женя Балуев, вероятнее всего, материалом сооружения послужила сама солнечная плазма, сохраняя его форму благодаря силовым полям.
Локаторы катера действительно не могли работать адекватно в кипящем котле излучений, но всё же дали представление о помещениях, а точнее – о пустотах за пределами толщи «торфа». Одно располагалось под дном пещеры, другое уходило трубой далеко за пределы «торфа».
– Какого дьявола местная автоматика перенесла нас сюда? – задал риторический вопрос молчавший до сих пор капитан Звягинцев. – Почему китайский катер она не тронула, оставив его наверху?
– Видимо, потому что китайцы погибли, – предположил Терентий.
– Так какого хрена от нас понадобилось местным ИИ?
– Узнаем.
– Как?
– Раз модуль не оставили в покое, а перенесли сюда, значит, надо ждать продолжения банкета.
– Сколько ждать? – осведомился Звягинцев. – Час, день, месяц?
– Не гони лошадей, капитан, – сказал Илья. – В крайнем
