не спрашивали.
– Верно, не спрашивал, – старик задумчиво водил указательным пальцем с толстым кривым ногтем вдоль статуэтки. Между глиной и кожей мага появился алый огонёк, напоминавший сварочную дугу. Жирный блеск белой глины сменялся матовостью обожжённого фаянса. На кафедре геологии такой материал – шершавый и пористый – почему-то называли бисквитом и использовали для определения минералов. Разные геологические образования оставляли на бисквите полоски разного цвета, если чиркнуть по ним. – Теперь спрашиваю. Рассказывай всё. Выговоришься и пойдёшь спать. Утро вечера мудренее.
Денис вздохнул, помолчал, собираясь с духом, и начал говорить.
Светка спешила по тёмному двору. Под кроссовками хлюпала грязная вода вперемешку со скользкими осенними листьями. Вот наступишь на такой и сядешь в лужу, да не в переносном, а в прямом смысле. На Гладковке дворники не спешили с уборкой, в отличие от их коллег из центральных районов. Да и то сказать – с дворниками было совсем туго. Дядя Вася – разбитной мужичок, любивший заложить за воротник – уехал с семьёй в Таганрог. Давно, ещё в августе. На его место ЖЭК пока не нашёл работника. Пытались расширить обязанности Тагира – невысокого стройного дагестанца с седыми висками и княжеским профилем, который работал в соседнем дворе. Тот ворчал, бурчал, возмущался не по-русски, а потом плюнул на всё и записался в батальон «Кальмиус». Оказалось, что Тагир проходил срочную артиллеристом и даже имел звание – старший сержант. Теперь оба двора оставались неприбранными. Ещё и неосвещёнными. Уличные фонари горели по другую строну домов, а здесь лишь свет из окон редко падал на грязный и мокрый асфальт. Лампочки у подъездов давно перегорели, а жильцы не торопились их менять. Мало ли что? Сегодня вкрутишь новую лампочку, а завтра прилетит мина и разнесёт половину дома. Ну, и какой смысл тогда в трате денег и сил?
Девушка проклинала собственную беспечность и жалела, что поддалась на уговоры подруги. «Посидим ещё, посидим ещё…» Конечно, наболтались вволю, перемыли косточки всем бывшим одноклассницам, накрасили друг другу ноги, выпили полбутылки коньяка из довоенных ещё запасов. При этом Юлька, хитрюга такая, всё уговаривала: «Ну, посиди ещё чуть-чуть – подумаешь, комендантский час. Тебе до дома триста метров, а кто видел в наших дворах патрули? Пробежишь быстренько…»
Да, всего триста метров, но они показались очень и очень длинными. На севере грохотало. Порывы ветра трепали голые ветви деревьев. Хлюпали лужи под ногами. Не двор, а прямо-таки декорация к фильму ужасов. Сейчас выскочит какой-нибудь Фредди Крюгер…
Светка даже ущипнула себя, чтобы отогнать дурацкие мысли. Сколько раз такое бывало – понапридумываешь себе невесть чего, а оно потом сбывается.
Не хватало…
Вскрикнув, она отшатнулась от возникшей прямо посреди дороги фигуры.
Ну, вот! Так всегда!
Мгновение назад никого впереди не было, словно высокий мужчина в плаще с поднятым воротом возник из ниоткуда. Материализовался непосредственно из воздуха.
Начиная тихонько пятиться, Светка прикидывала, как быстрее добраться до родного подъезда, до которого оставалось каких-то тридцать метров, не больше. Если рвануть изо всех сил, то за несколько секунд успеешь заскочить и захлопнуть за собой дверь, благо она не закрывалась на замок. Не было и домофона. Соседи, ещё задолго до войны, переругались между собой, сколько же сдавать денег на эту современную роскошь, и продолжали оставлять подъезд нараспашку.
Правда, это и хорошо, и плохо.
Хорошо потому, что не потратишь лишних мгновений, отпирая замки, а плохо… Вряд ли у неё хватит сил удержать дверь, если высокий и крепкий мужчина рванёт за ручку с той стороны.
Да и бежать придётся мимо него.
Что же делать?
Позвать на помощь?
«Не нужно никого звать, – вдруг отчётливо прозвучало у Светки в голове. – Тебе ничего не угрожает».
Что это? Телепатия? Или она просто рехнулась от испуга?
«Ничего не бойся. Больно не будет. Иди ко мне…»
Словно во сне, на шагнула вперёд, хотя внутри всё кричало: «Беги! Спасайся!»
Шаг, второй, третий…
И вот уже чёрный незнакомец близко-близко.
Несмотря на темноту хорошо видны тонкие черты лица. Благородные. Можно сказать, аристократические. Густые брови, чуть впалые щёки, гладко выбритый подбородок. И глаза – бездонные, как омут.
– Вот и молодец… – едва слышно прошептали тонкие губы. – Больно не будет.
Сильные пальцы вцепились её в плечи, дёрнули вперёд, навстречу распахнувшемуся рту, откуда высунулись два длинных клыка.
Острые, как иглы¸ они устремились к её горлу.
«Откуда в Донецке вампиры?» – промелькнула отрешённая мысль.
Неожиданно незнакомец отшатнулся, дёрнув головой, как от удара кулаком в подбородок. Пальцы его разжались.
Лишившись опоры, Светка уселась прямо в лужу.
Вампир шипел, как разъярённый кот, глядя поверх её головы. Пригнулся, сгорбился, изготавливаясь к прыжку. Но непреодолимая сила толкала его прочь, вынуждая пятиться, несмотря на все усилия. Так бывает, когда человек пытается идти против сильного ветра по скользкому тротуару. Ноги скользят, и ничего не получается.
– Idź do Wielkiej Ciemności! [11] – отчётливо проговорил негромкий голос.
В этот же миг голова кровососа лопнула, как воздушный шарик, надутый с избыточным усердием. Тело постояло пару секунд, а потом осело, съёживаясь и усыхая на глазах.
Светка жалобно вскрикнула и потеряла сознание.
– Psia krew [12]…– задумчиво проговорил неожиданный спаситель, обходя упавшую девушку.
Он приблизился к вампиру, вернее, к одежде, которая от него осталась. Пнул носком дорогой туфли рукав плаща.
Стороннему наблюдателю он мог бы показаться эталоном мужской красоты и стиля, шагнувшим со страниц модного журнала. Невысокий, гибкий, как стальной клинок, одетый, несмотря на холод и слякоть, в очень дорогой пиджак и белую рубашку с шёлковым шейным платком. Небольшие усики и аккуратная стрижка. Эдакий денди, неизвестно каким образом оказавшийся на окраине военного Донецка.
Покачав головой, он присел на корточки и принялся обшаривать карманы убитого вампира, брезгливо морщась и скривив губы. Оглянулся на Светку. Она не шевелилась…
Неожиданно на сцене, в которую превратился грязный и тёмный двор, появилось ещё одно действующее лицо. Мужчина с седоватой эспаньолкой в распахнутом чёрном пальто и шляпе-борсалино. Заостренный наконечник трости упёрся в затылок сидящему на корточках.
– Тебе не говорили, что в Донецке действует комендантский час?
– Говорили, – отвечал тот, не поворачивая головы. Пальцы его как раз нащупали твёрдую «книжечку» во внутреннем кармане пиджака убитого. – Рад видеть тебя, Вальдемар.
– А я не рад, – угрюмо проговорил Вайс. – Ты же обещал, что уедешь.
– Я уезжал. Пришлось вернуться.
– Не оборачивайся, а то знаю я ваше племя… – над левой, раскрытой ладонью мага-хранителя заклубилось пламя – шар, размером не больше грецкого ореха. – Что-то нашёл?
– Нашёл, – денди протянул «книжечку» через плечо.
– Разверни, – Вальдемар
