взгляд вопросов, которые в другой обстановке и с другими людьми могли бы быть решены быстрее и проще без лишних эмоций и суеты.
Все, кроме Томаса Уиттла пили спиртное, последний, в свою очередь, ограничивался минеральной водой, в иных случаях чаем. Его поведение сразу немного настораживало. Он сидел в кресле иначе, выпрямившись, как на стуле, с ровной спиной. Постоянно держал между ног свою трость с серебряным набалдашником в виде головы льва и крутил её руками в чёрных лайковых перчатках, которые никогда не снимал, как и не здоровался ни с кем за руку. В его внешнем стиле не хватало только шляпы — «котелка» для пущей схожести с английской модой девятнадцатого века. На шее красовался очень красивый узорный шёлковый платок, аккуратно заправленный под лацканы пиджака и полностью скрывающий шею и горло. На лацкане красовалась брошь в виде жука скарабея с распущенными крыльями по бокам, держащего в передних лапах над головой корону в виде княжеской шапки с крестом. Брошь была выполнена из белого и жёлтого золота с инкрустацией драгоценными камнями. Сам Томас Уиттл был невысокого худощавого телосложения с сухим, абсолютно неэмоциональным лицом. При этом он постоянно всем безмолвно улыбался какой-то очень неприятной, но в то же время естественной улыбкой. Он практически никогда ничего не говорил, не вступал ни в какие споры, в попытках к диалогам с ним сразу ставил своего оппонента в задумчивое положение и так всё время деликатно и даже нежно продолжал заставлять его задумываться, задумываться и ещё раз задумываться. Поэтому ему старались не задавать вопросов и не вступать с ним в разговоры. А он, в свою очередь, всё время только немного поворачивал голову в сторону говорящего в данный момент, и продолжал улыбаться, как будто ему постоянно всё нравилось, и он был всем постоянно доволен. В целом все из присутствующих были осведомлены, что он член Масонского Ордена, но кроме этого никаких подробностей о его статусе в нём или о роде занятий никто не знал. В каком-то смысле это не имело вообще никакого значения, особенно для представителей западных государств, которые сами так или иначе были очень приближены к данной организации. Но если говорить о более конкретных особенностях его личности, то это был яркий представитель высокоинтеллектуальной аристократической элиты Британской Короны, абсолютно начитанный, продуманный до мозга костей, которому на самом деле было неимоверно скучно пребывать среди большинства окружающих его людей, и единственной причиной, по которой он совершал подобного рода визиты со встречами, был определённый свод обязательств перед Его Величеством, ну и конечно же, естественный шпионаж в пользу Масонского Ордена.
Второй яркой фигурой этого общества являлась Марта Баумгартен, которая вальяжно сидела в кресле нога на ногу в кружевных чулках, коротком платье, немного даже вульгарно демонстрируя всем свои роскошные длинные ноги и объёмную грудь в кружевном декольте. Белые густые распущенные волосы с очень профессиональной укладкой, пышные естественные губы, большие голубые глаза, невероятно красивое лицо и очень серьёзные манеры при каждой реплике заставляли всех остальных задуматься не только о сути сказанного, но и заострить своё внимание на ярко выраженной гипер сексуальности этой натуры. Она очень естественно и свободно общалась и на любые темы, смеялась вместе с остальными и также спокойно и расслабленно пила своё шампанское из высокого красивого бокала.
Примерно таким же образом вёл себя Борис, одетый на этот раз в новый костюм, новую клубную шёлковую рубашку, в общем, в довольно не представительский, а скорее в свободный и развлекательный формат одежды. Эдакий «Фигаро» в находчивости и поддержании сторонних тем с постоянным дипломатическим стержнем внутри содержания каждого из своих диалогов, он сидел, свободно развалившись и утонув в глубине кресла, как большой босс, держа обе руки на подлокотниках и разворачиваясь вместе с ним при любой реплике к говорящему напротив.
Уолтер Кик в этот раз был похож скорее на мажоритарного злого клоуна, который доминировал в риторике, активно жестикулируя, корча гримасы и постоянно перетягивая на себя чрезмерно выразительную форму беседы. Сегодня ему было всё равно, он чувствовал себя совершенным победителем после того, как ему во время второго турнирного старта передали первые результаты телевизионных рейтингов, ставок мирового тотализатора и соответственно рост котировок на рынке ценных бумаг, которых у его стороны было намного большее количество, чем у других участников, не считая Архипа Великого, который держал контрольный пакет акций корпорации «Polar Navigation».
Сегодня, когда в результате всех достигнутых позиций, гоночным турнирам на сновигаторах был присвоен статус Чемпионата, а финансовая активность серьёзно и мощно подтолкнула этот прогресс, участники праздновали окончательное завершение фундаментальной закладки в виде базиса вложенных средств и их стопроцентной долговременной прибыли.
— Говорю вам, — это стабильное золотое дно! — произнёс Борис периодически вращаясь в кресле влево — вправо.
— Нельзя доверяться чувствам абсолютной уверенности до конца, — спокойным голосом возразил ему Архип.
— Да я готов поспорить, что этой теме абсолютно ничего не угрожает, даже если бы здесь в Антарктиде на нас напали террористы, что в принципе невозможно! — категорически и авторитетно возразил ему Борис.
— При всём желании никак не могу не согласиться с вами в этот раз, коллега! — убедительно и громко заявил Уолтер Кик, демонстративно ткнув указательным пальцем в сторону Бориса.
Архип сидел, развернувшись в кресле на пол оборота к остальным у головного основания стола. Уткнувшись указательным пальцем левой руки себе в висок, подпирая тем самым всю голову согнутой в локте рукой, упёртой в подлокотник. В правой руке он держал бокал с виски. В этот момент он думал о том, насколько бывает ничтожна и смешна уверенность и величие сильнейших мира сего, и как пронзительно остро смеётся над ними ирония. И, конечно же, он понимал в этот момент, что Джек Райт не сообщил никому о происходящих событиях. Это оказался настолько жёсткий и осторожный по своим принципам человек, что если бы у него в таких ситуациях была возможность максимально не распространять информацию, то он ей обязательно пользовался, даже если скрывать её приходилось от высокопоставленных персон, в подчинении которых он находился в гражданское время.
Вот так, скованный фатальными обстоятельствами, Архип Великий увидел весь тот ничтожный цирк и самого себя в нём в момент, когда, казалось бы, могучая финансовая и индустриальная империя могла разлететься в прах с огромным количеством человеческих жертв, тяжёлых последствий и убытков. И в этот момент, когда короли всего этого спектакля с цифрами, процентами, возможностью подтасовок и прочим содержанием могущества власти ликовали и бесконечно упивались своим величием, не подозревая, что сидят на
