— это единственное, чем я могу на тебя воздействовать, ты ошибаешься. Я могу вовсе тебя никуда не отпустить, заключив в утопленном в нужнике камне. Но у меня нет времени тебя уговаривать, смерд. Я буду вырывать тебя из посмертия каждые десять лет. Когда захочешь ответить на мои вопросы — скажи.
Сотворив исходящую пламенем и густым смогом сферу, старик щелчком пальцев отправил в неё дух Химира и прикрыл глаза.
Каланар, пришедший в недоумение, когда услышал про «каждые десять лет», подошел к Ганору и негромко спросил:
— Что вы сделали с ним, мастер?
Некромант устроился поудобнее, и не открывая глаз ответил:
— Отправил его в закольцованное посмертие. Время там течёт намного быстрее, чем в этом мире. Десять лет для него пройдут всего за две минуты нашего времени.
— Он в нижних кругах боли?
— Нет. Сейчас он проживает самые лучшие моменты своей жизни. Раз за разом.
— Что?! Но… Почему? Вы думаете, он размякнет и разговорится?
Старик разомкнул веки, и внимательно взглянул на Каланара.
— Нет, жрец КоаДива. Это страшное испытание. Проживая счастье раз за разом, ты потеряешь к нему чувствительность. Попадая в тысячный раз в день, когда родился твой первый ребёнок, ты будешь абсолютно равнодушен и к жене, и к младенцу, а на двухтысячный ты будешь их ненавидеть. Счастье в умеренности. А когда в жизни человека не останется счастливых моментов, и он погрузится на дно отчаяния, тогда его можно уволочь ещё ниже.
Переварив ответ, Каланар покачал головой.
— Это… безумно жестоко. Надеюсь, он не забудет нужные нам сведения.
Когда призрак Химира выпал из горящего шара, на его лице больше не было злого высокомерия и самодовольства. Потухшие глаза встретились с глазами и некроманта, и только тогда в них мелькнул какой-то прежний огонёк. Найдя взглядом выпотрошенный труп серого существа, Химир произнёс:
— Это было изобретательно, старик. Но, знаешь, даже время ничто против вечности! Пытай меня хоть столетиями, взамен меня ждёт награда несоизмеримая твоим пыткам!
Не удостоив старосту ответом, Ганор выбросил дух обратно в чадящий шар и вновь прикрыл глаза. Не дожидаясь вопроса Каланара, он пояснил:
— Сейчас он в тех же воспоминаниях, где был до этого. Только вокруг ни единой живой души. И с каждым днём вокруг будет становиться всё меньше и меньше предметов, пока не останется ничего в серой пустоте, даже тела.
Глава 15
Химир выдержал ещё три круга. Когда он выпал из чадящего шара в пятый раз, Олган не узнал высокомерного старосту. Очертания человека с мёртвым лицом стали зыбкими, а крик, с которым он покинул сферу заставил невольно отпрянуть назад. Не обращая внимания на пронзившие его плоть шипы, Химир подполз к некроманту, и взмолился:
— Отпусти, прошу! Не мучай меня! Отпусти!
Безразлично рассматривающий призрака некромант поставил на подлокотник серебряный кубок с водой и негромко произнёс:
— Я всё ещё жду твоего рассказа. И отпущу тебя только после того, как узнаю всё, что мне необходимо.
— Я расскажу! Расскажу!!! Только не бросай меня снова туда! Ты хотел знать про культ?! Слушай!
Информация полилась из обезумевшего от боли старосты настолько обильным потоком, что за время рассказа Олган сменил три записывающих голос амулета. И чем дольше рассказывал староста, тем больше хмурился Ганор, а рука Каланара всё сильнее и сильнее сжимала ошейник Тагора. Голос же мёртвого старосты со временем потерял все эмоции, и лился безжизненной рекой.
— Пророки Луны готовят земли к приходу Великого Сияющего. Они вырастили много деревьев, которые заменяют им целые колдовские артели. Одни выращивают целебные плоды и дают сок лунного Единения, другие заражают людей и животных, меняя их тела и наделяя безумной живучестью, третьи сами пожирают живые и мёртвые тела, выращивая взамен особо ценные плоды. Дневной свет вреден для этих существ, и они либо затягивают небо облаками, либо спускаются под землю, где роют огромные сети тоннелей. Необходимый растениям свет они могут получать либо от луны, либо заменить его кровью живых существ. Для существ Луны кровь теплокровных вообще настолько же ценна и полезна, как для людей зелье исцеления, омоложения и амброзия одновременно. В каждой деревне есть свой пророк Луны, он же её страж. Внутри него готовится к приходу в мир Голос Луны. После рождения, Голоса́ Луны начнут воссоздавать здесь природу Луны, которая, запустив корни вглубь континента, начнёт питать их энергией силовых потоков земли, усиливая и без того могущественных существ. Их голос и язык могут понимать лишь те, в ком живет благословение Луны, то есть в чьем теле уже пустили корни семена существ Луны.
— Кто такой великий сияющий? — перебил Олган без умолку говорящего Химира.
— По рассказам пророков, это тот, кто родится из Перводрева. Тот, кто подарит людям благодать и вознесёт их. Тот, кто откроет всему миру истину, и изгонит ложных богов.
— Что за перводрево? Где оно находится?
Плывущие очертания старосты вновь замерли, и бесформенное тело вернулось в прежний облик. Косматый мужик в кровавых лохмотьях пристально посмотрел Олгану в глаза, и негромко ответил:
— Перводрево это дитя Луны, которое она направила на землю. Плод Луны упал в руины эризианского храма, и там что-то произошло. Я был там. Совершал паломничество. Рядом с Перводревом ты чувствуешь, что это живой бог, единственный настоящий, истинный смысл жизни. Но сейчас, когда дурман больше не застилает мои глаза, я понимаю, что Перводрево ранено. Там, в руинах храма, оно встретилось с чем-то, или кем-то. Сейчас в пещерах у деревни Зелёная Низина выращивают истинных воинов Луны. Они будут намного сильнее, чем изменённые люди. Но это потребует много времени. Ещё лет пять, не меньше. К руинам эризианского храма можно попасть по дороге, идущей через деревню Тёмный Ручей. Он находится между холмами за Оленьим водопадом.
Замолкнув, Химир немигающим взглядом уставился в землю перед собой, вновь начав терять четкие очертания. В воцарившейся тишине, прерываемой только треском брёвен домов в пожаре, трое мужчин переваривали услышанное. Пока картина складывалась слишком… размытая. И Олган задал следующий вопрос:
— Территория княжества Риккатис в Дремучих Болотах состоит из трёх крупных деревень. Сколько в Болотах
