— Да, танк для фронта за деньги артиста, — отшутился Лазненко, а потом совершенно серьезно продолжил: — Отходные пути надо готовить заранее. И запасной аэродром. А когда стали собираться над Центром демократизационно-коммерческие тучи, мы и построили этот так называемый садовый кооператив. Благо, финансирование Центра никто не смел контролировать.
— Так это не дачи? — изумился Тельбиз.
— Всему свое время, — с напускной таинственностью ответил Николай Петрович.
Малахов видел, что генерал очень рад, что они приехали, что он соскучился по своим коллегам. И еще было ясно, что скоро Центр возродится.
Вход в бункер был закрыт люком, скорее всего когда-то изготовленным для морского судна — с комингсом и запором с электроприводом. Но Лазненко не спешил входить.
— На всякий случай у нас предусмотрена активная защита. После того, что случилось с тобой, Вадим, нам нужно было ждать чего угодно. Останьтесь здесь на секунду.
Он вошел в бункер, и через мгновение небольшие решетки по обе стороны от люка, которые все приняли за вентиляционные, открылись, и наружу выехали стволы крупнокалиберных пулеметов.
— Это так, для начала, просто демонстрация минимальных возможностей. — Лазненко показался из бункера. — Теперь заходите.
— Так вот, — продолжил он, — это скорее для отпугивания бешеных собак. Система защиты нашего периметра включает, кроме всего прочего, и твой радиоголографический сканер с синтезированной апертурой, помнишь, Гера?
— Это тот самый, на котором вы меня поймали еще студентом? — Гера одновременно и удивился и обрадовался.
Много лет назад Тельбиз, еще студент, нашел на задворках университетской военной кафедры сложную локационную систему, результат неудачной научно-исследовательской работы. Согласовав с начальством, он решил модернизировать ее, заодно оформив как дипломную работу. Эта модернизация окончилась тем, что Герман сделал сканер, который видел сквозь стены в соседних зданиях. Включая тайные помещения Центра. Естественно, Геру немедленно вычислили, работу прикрыли, но для него это послужило началом службы в Центре.
— Ну, конечно, не тот гигантский монстр, а его современный вариант. Вот посмотри, с пульта управления я могу сюда картинку перевести. — Генерал показал на большой экран, стоящий в прихожей бункера. Его все приняли за телевизор.
На экране появилась картинка, скорее похожая на компьютерную симуляцию — угадывались деревья, ограда, автомобиль, шоссе. Но все выглядело, как будто просвеченное рентгеном.
— Вон водитель ваш, шустрый, уже докладывает президенту, что доставил. — Действительно, полупрозрачная фигура за рулем машины у ворот явно беседовала по телефону.
— Президент — бывший наш… — начал Малахов.
— Вадим, ты думаешь, я этого не знал? — засмеялся Лазненко. — Я всегда отслеживал судьбы сотрудников, покинувших наш Центр. И не покинувших — тоже.
— Все это скорее похоже на фильм про Джеймса Бонда, — сказал Вадим. — Хеппи-энд для героя.
— Согласен с тобой, выглядит как рояль в кустах, — согласился Николай Петрович. — Но извини, только то, что мы тут сидели безвылазно и практически бездеятельно, и спасло наши силы. Иногда надо некоторое время посидеть, как мышь под веником, и не отсвечивать. И ждать, когда твоя работа, да и ты сам понадобишься. Нельзя суетиться. А теперь, я надеюсь, можно выходить на легальное положение.
— Чего вы боялись? — недоумевал Малахов. — Я так понимаю, что в любой момент можно было обратиться к президенту напрямую и восстановить Центр.
— Вадим, ты забыл, что случилось с вами в Зоне в две тысячи двенадцатом? — Генерал отключил системы наблюдения и погасил экран монитора. — Ты думаешь, они отступили?
— Я был абсолютно уверен, что они как минимум обезглавлены. И силы у них сильно подорваны, — тихо произнес Малахов с нотками сомнения в голосе. — Я вообще полагал, что о них мы навсегда забудем.
— Может, вы хоть немного введете нас в курс событий? — Клава прервала их беседу. — Если уж мы хотим продолжать работу, то должны хоть немного понимать, о чем вы тут говорите. Хоть немного знать о событиях, которые привели к нынешнему положению дел.
— Ты не рассказывал своей группе? — В голосе Лазненко промелькнуло удивление.
— Не все, — покачал головой Малахов. — Ведь многое из того, что произошло, может быть только моими собственными ощущениями, а не реальностью. Поэтому я позволил себе рассказать коллегам только объективную часть событий.
— Какую? — не отставал Лазненко. — Учти, что твой отчет я читал. Только я и читал.
— Что ситуация с провалом миссии группы в две тысячи двенадцатом была связана с деятельностью тайного общества энергетических вампиров. Людей с экстраординарными способностями и не менее экстраординарными потребностями, — монотонно стал пересказывать Малахов. — И что теперь мы опять, судя по всему, снова имеем с ними дело.
— Ты рассказал про встречу с магистрами энампов? Про то, что ты сделал? — спросил генерал.
— Да что там говорить…
— Люди, чтобы вытащить тебя из Зоны, рисковали жизнью, ты мог бы им больше доверять, — покачал головой шеф.
— Не все, что я узнал там, в Зоне, может быть полезно. Извините. Все знают, кто сейчас наш враг, и я думаю, этого достаточно, — не согласился Малахов.
— Вадим, ты можешь, конечно, не говорить всего, твое право. Но если бы… — начал Тимур.
— Да и не надо ему ничего говорить, — оборвал его Лазненко. — Есть человек, который может рассказать объективную картину событий.
Николай Петрович достал из кармана коммуникатор и набрал на нем сообщение.
— Вот, позаимствовали идею у Зоны, — указал генерал на наладонник. — У нас тут своя внутренняя сеть.
— И сообщения о смерти Шипа-Семецкого регулярно приходят? — улыбнулся Тимур.
— Нет, мы такое фильтруем. Я свидетеля позвал. Он уже четыре года у нас в Центре работает. Здесь, у меня в Центре, не в той профанации…
Через минуту скрипнули петли входного люка, и в бункер вошел громадный мужчина. Байкалова, хоть располневшего и поседевшего, Малахов узнал сразу.
— Ну, здоров! — Байкалов обнял Вадима, чуть не раздавив в объятиях. — Я бы давно тебя обнял, но начальство не разрешало. Все ждали момента.
— Ну, ты и разъелся! Что, без охоты на вампиров спортом не занимаешься? — Вадим похлопал Дмитрия по округлившемуся боку.
— Это комок нервов, — очень строго ответил тот.
— Так, Дима, пожалуйста, подробно расскажите вашу версию событий две тысячи тринадцатого года в Зоне.
