Опустошение, устроенное ими на Гигес Прим, причиняло им лишь небольшое неудобство. Завершив свои дела в этом месте, они вернутся на боевые корабли высоко над головой и вычистят свои одежды и доспехи, просмердевшие мёртвой планетой, как кто-нибудь другой мог бы смыть засохшую грязь с запачканного ботинка. Они поступят так и выкинут её из головы. Их не будет волновать, что воздух, который сейчас поступает в их лёгкие, смешан с распылёнными останками каждого мужчины, женщины и ребенка, что только звали Гигес Прим домом.
Планета была мертва, и её смерть послужила цели. Обитатели дюжины остальных миров-колоний системы Гигес, каждый из которых был ценнее и населённее, чем этот, посмотрят в свои мнемонископы и увидят, как этот уголёк остывает и тускнеет. Зачем нападать на этот мир, а не на другой? Теперь на вопрос, впервые заданный ими, когда боевые корабли обошли их стороной, был дан ответ: ради урока.
Тобельд не стал задерживаться на этой мысли, двигаясь вдоль подветренной стороны временных навесов, установленных под крыльями закреплённых "Грозовых Птиц". За хлопаньем канатных растяжек и натянутой ветром ткани до него долетали обрывки разговоров воинов. С кораблей на орбите уже начали поступать сообщения. Прочие миры, орбитальные платформы, оборонительная флотилия системы – сдавались все. Двенадцать планет, изобилующих людьми, отказывались от своей свободы без единого слова протеста. Урок был усвоен.
Захват системы Гигес был стремительным и едва ли не небрежным. Не вызывало сомнений, что в грядущие десятилетия он удостоится в летописях войны не более, чем сноски. Боевой флот не понёс никаких заметных потерь – ничего такого, что имело бы значение для архитектора конфликта, в котором эта маленькая операция была лишь эпизодом. Гигес был просто дорожной вехой на пути, что начался в системе Исстван и вился через Галактику к Терре. Гигес был случайным отпечатком стопы, под которым бесследно исчезла кровь миллионов. Следуя обычной логике войны, никому из захватчиков не было нужды даже ступать на поверхность. Тем не менее, они прибыли, в составе маленькой группы, по причинам, о которых можно было только догадываться.
Тобельд подавил кашель, прижимая к лицу толстый покров своего капюшона, чтобы заглушить звук. Тот вышел влажным, и во рту появился медный привкус крови. Радиация убила его в тот момент, когда он шагнул из челнока – его и прочих серфов, спущенных с флагманского корабля, чтобы обслуживать захватчиков. Вся прислуга умрёт еще до заката. Он знал, что разделит ту же участь, но был готов заплатить эту цену. Там, на боевом корабле, в полумраке своей спальной капсулы, Тобельд пустил четвертую часть компонентов своего боевого комплекта на производство ударной дозы противорадиационных препаратов. То, что осталось, он использовал для создания смеси, таящейся в стеклянном пузырьке размером с палец, который был закреплён на внутренней стороне его запястья. Он сделал всё, что было в его силах, чтобы ликвидировать остатки комплекта, но опасался, что на его след всё ещё можно было выйти. И препараты справлялись плохо. Времени у него было немного.
Он прошёл позади раструбов двигателей десантного катера и высмотрел в тёмном мареве самый большой шатёр – невысокий павильон из неотражающей ткани. Ветер на секунду подхватил входной полог и позволил ему бросить взгляд внутрь. Он увидел то, что могло быть светом факелов, прыгающим по пластинам полированной керамитовой брони, и влажно блестящие очертания, похожие на водопады льющейся крови. Затем ветер улетел прочь, и картина скрылась из виду. И всё же от путаницы образов его бросило в дрожь.
Тобельд помедлил. Ему придется пересечь открытую площадку между "Грозовой Птицей" и палаткой, и он не мог допустить, чтобы его окликнули. Он наконец-то приступал к заключительному этапу своей миссии. Ошибкам не было места. Никто ещё не подбирался так близко. Он не мог допустить поражения.
Тобельд выровнял неровное, болезненное дыхание. Он отдал этой миссии солнечный год своей жизни, выйдя из-под прикрытия в виде должности повара незначительного клана Нобилитэ, на создание которого он потратил половину десятилетия. Он с готовностью избавился от этой тщательно сработанной личины, чтобы надеть другую – столь велика была важность нового задания. И осторожно, шаг за шагом, расчищая себе путь дозами ядов, как изысканных, так и примитивных, Тобельд очутился службе на борту боевого крейсера "Дух Мщения", флагмана Хоруса Луперкаля.
Со времени предательства на Исстване, кровавой интриги, что открыла дорогу восстанию Хоруса против Империума и его отца, Императора Человечества, прошло два года. За это время неуклонное продвижение Воителя по Галактике набрало обороты. Как показывал сегодняшний день, каждая система, что проплывала под килями боевых кораблей Хоруса, или присягала на верность, или сгорала в огне. Миры за мирами, объединённые Великим Крестовым Походом, теперь разрывались между лояльностью к далёкой Земле и к отсутствующему Императору и победоносным Хорусом и его армией сверх-воинов. То, что Тобельду удалось разглядеть со своего наблюдательного пункта на нижней палубе, указывало на армаду предателей, наращивающую свою мощь через усиление репрессий. Хорус смыкал стальную хватку на секторе за сектором. Не нужно было быть тактиком, чтобы понять, что Воитель готовит свои силы к неизбежному наступлению – заключительной атаке на саму Терру и на врата Дворца Императора.
Нельзя было допустить, чтобы Хорус совершил этот шаг.
Поначалу, цель казалась недосягаемой. Сам Воитель, примарх, воин-полубог – а Тобельд был всего лишь человеком. Да, убийцей высочайшего мастерства и ловкости, но всё-таки человеком. Открытое покушение на Хоруса на борту "Духа" было бы безрассудством, это было нереально. Там, на флагмане, Тобельд работал на износ почти пять месяцев, прежде чем ему удалось хотя бы бросить взгляд на Воителя. И существо, которое он в тот день увидел, было столь колоссальным, что у него закружилась голова, а все мысли занял тягостный вопрос: "Как же мне убить вот это?"
Против физиологии Астартес обычные яды были бесполезны – они были способны употреблять самые сильнодействующие из них, как Тобельд мог бы потягивать вино. Но он оказался здесь именно потому, что из всего оружия предпочитал яд. Тот мог быть стремительным, а мог быть терпеливым, не поддаваясь обнаружению, лёжа в ожидании своего часа. Тобельд был одним из самых лучших изготовителей токсинов клана Вененум. В годы своего ученичества он составлял убийственные зелья из самых примитивных ингредиентов, он уничтожил дюжины объектов, не оставив ни следа. И, мало-помалу, он поверил, что способен сделать это, если только судьба одарит его одной-единственной возможностью.
