с ним за прошедшие годы. Это началось, когда весь Ближний Восток вспыхнул, охваченный странными революционными движениями. Те, кто инициировал этот спектакль, упорно, не скрываясь, рвались к власти, очень ловко играя на чувствах простых людей. Безработица, бытовая неустроенность и тому подобные социальные проблемы стали благодатной почвой для ростков недовольства властью.
Пользуясь неразберихой на Востоке, оживились различные экстремисты, фашисты и тому подобные отбросы, мечтавшие поживиться за чужой счёт. Теперь уже на Дальнем Востоке. Споры за территории с Японией и Китаем привели к открытому вооружённому противостоянию. Сильная Россия была никому не нужна, и западные ловкачи принялись старательно нагнетать обстановку, провоцируя вооружённый конфликт.
Давно уже неспокойный Кавказ, который будоражили всё те же фанатики, что подняли Ближний Восток, получившие очередную поддержку от своих хозяев, превратился в бурлящий котёл. Пользуясь тем, что среди силовых структур наметились серьёзные перемены, и многие сотрудники, не уверенные в своём будущем, работали спустя рукава, лихорадочно пытаясь найти себе запасной аэродром, они организовали десятки террористических актов, доведя мирное население до истерики.
Последней каплей стало откровенное нападение японских военных моряков на российские рыболовецкие суда, базировавшиеся на Южных Курилах. Несколько сейнеров были арестованы, а два просто потоплены. Понимая, что дипломатия больше не работает, правительство России направило к месту боестолкновения пару своих судов с батальоном морской пехоты на борту. Но упрямые потомки самураев не отступили. Это стало началом того, что теперь многие называют Третьей мировой войной.
К вящему удивлению всех обитателей Земли, никто из правителей не решился нажать на красную кнопку, хотя большая часть населения планеты открыто готовилась к вселенскому ядерному апокалипсису. Именно тогда их группу, являвшуюся элитой вооружённых сил, так называемых «аквариумных», в срочном порядке вывезли в тайную лабораторию.
Правительству нужны были солдаты, способные справиться с любой, самой невыполнимой задачей. И поэтому было решено использовать экспериментальную вакцину, разработанную в одной из секретных лабораторий. Что это такое и что с ними будет, им даже не удосужились сообщить. Только после того, как двое санитаров были съедены живьём, тощий профессор с кривой ухмылкой в двух словах объяснил, что им ввели адаптированные гены хищных животных, для усиления их собственных физических данных.
Услышав такую новость, Никита смог только растерянно усмехнуться и громко спросить:
– Мы что, в фильме ужасов снимаемся?
Сидевшие в соседних отсеках бойцы дружно закивали головами. Поверить в такое, будучи в трезвом состоянии, был более чем сложно. Но, вспомнив, что они сотворили буквально пару дней назад, дружно замолчали. Презрительно усмехнувшись, профессор поправил очки и, сложив перед грудью кончики пальцев, ответил:
– Это не фильм ужасов, молодой человек. Это последнее слово в современной науке. Каждый из вас получил дозу вакцины, несущей в себе адаптированные к организму человека гены хищных животных. И теперь, благодаря этим генам, вы сможете делать то, что недоступно другим. Впрочем, кое в чём вы уже успели убедиться и сами.
– Но зачем нам всё это? Нас столько лет специально готовили, а теперь получается, что всё напрасно? – не удержался капитан.
– Это не так. Например, вам, капитан, ввели гены афганской борзой. И прежде чем вы начнёте смеяться, скажу, что эти собаки были выведены специально для охоты на волков. Её нюх превышает нюх любой обычной собаки, а это значит, что, ведя группу, вы сможете найти нужный объект по запаху. Кроме того, бегать вы теперь все будете значительно быстрее и дольше, чем раньше.
– Вы в этом уверены? – не удержался от сарказма Никита.
– Я это знаю, молодой человек, – заявил профессор с таким видом, словно разговаривал со слабоумным. – Лично вам ввели гены барса, а это значит, что все ваши реакции будут во много раз быстрее и точнее. Вы легко сможете ориентироваться в темноте и преодолевать сложные препятствия. Имейте в виду, у каждого из вас свой набор генов. От разных животных. Таким образом, после наблюдения за вами мы сможем отобрать наиболее эффективный вид животных и вакцинировать нужное количество солдат. Если вы заметили, то на руке у каждого из вас есть специальная пометка с номером вакцины.
– Выходит, вместо того чтобы решать боевые задачи, мы будем вынуждены сидеть в тылу и удовлетворять ваши амбиции? – мрачно спросил командир группы.
– Да что бы вы понимали в амбициях, солдафон! – неожиданно вызверился профессор. – Вы будете сидеть здесь столько, сколько мне потребуется, подопытное мясо.
Это уже было слишком. Пятнадцать озверелых бойцов дружно напряглись, с глухим рычанием пытаясь вырваться из опутывавших их ремней. Сообразив, что перегнул палку, профессор ловко отступил к дверям, не сводя с группы настороженного взгляда. Обстановку разрядил прямой командир группы, полковник ГРУ, из-за тяжёлого ранения переведённый на бумажную работу. Моментально уловив, что станет с ведущим специалистом проекта, если хоть один боец сумеет вырваться, он громовым голосом призвал подчинённых к порядку, выступив вперёд.
Проводив профессора ненавидящими взглядами, бойцы всё так же молча повернулись к командиру. Понимая, что должен что-то им сказать, полковник опустил голову и, помолчав, глухо произнёс:
– Простите меня, мужики. Бог свидетель, не знал я, что они задумали. Приказали собрать вас здесь и обеспечить полное содействие этому глисту.
– За что с нами так, командир? – растерянно спросил капитан. – Мы же боевая группа, а не подопытные кролики. Мы же диверсанты и можем большой урон противнику нанести, а нас, словно кутят слепых, в клетку.
– Знаю, мужики. Всё знаю. Думаете, мне самому это нравится? Да только приказы не обсуждают. Там, наверху, кто-то решил, что первыми в этом эксперименте должны быть вы. Так что, если вздумаете кому-то мстить, так далеко за кандидатурой ходить не надо. Вот он я.
– Ты чего, командир? – не понял его слов капитан.
По неписаному правилу спецподразделений, говоря с группой с глазу на глаз, командир становился равным каждому из бойцов. Все они были офицерами и отлично понимали, что в любой момент могут не вернуться с задания. Потому и разговор у них сейчас был особый. Откровенный. Тяжёлый. Посмотрев на капитана долгим, мрачным взглядом, полковник неопределённо пожал плечами и, вздохнув, ответил:
– В общем, я в личной беседе с замначштаба сказал, что если хоть один из вас в процессе этих опытов погибнет, я этого глиста собственными руками удавлю, а потом застрелюсь. Как командир группы, не сумевший спасти своих подчинённых от глупой гибели.
– Не глупи, командир. Вот-вот третий фронт откроется. Не хватало ещё, чтобы тебя как дезертира посмертно судили, – ответил капитан, делая очередную попытку подняться со своей койки.
– Плевать. Они эту дрянь даже на мышах толком не проверили, решили сразу вам вводить. Так что я ко всему готов.
– Теперь мы тоже. Всё равно после такого жить страшно, – грустно улыбнулся капитан, оглядываясь на сослуживцев, многих из которых знал ещё со студенческой скамьи.
Кивнув, полковник
