— Есть основания полагать, что затишье, которым мы имеем удовольствие наслаждаться последние пару недель, есть явление временное, и предвещает череду недобрых событий, как полный штиль предвещает шторм.
— Ты же сам говорил, что на острове сейчас неспокойно, — заметил Штемпель, — что будет война. Листоноши, которые вернулись из Судака, Севастополя, Феодосии, Евпатории и Керчи, в один голос говорят, что надвигается большая драка.
— Прямо так и говорят — драка? — поинтересовался Пошта, уминая кашу и запивая пивом.
— Да, — сказала Бандеролька. — Народ стал нервный. Оружие покупают. Боеприпасы в дефиците. Медикаментов не достать. И общая атмосфера как перед грозой. Душно, давит. И все будто чего-то ждут. Чего-то нехорошего.
Пошта пожал плечами.
— Может быть, это все и глупости, — в задумчивости произнес Кайсанбек Аланович. — Но история знает много случаев, когда войны начинались именно по глупости.
— Говорят, что Катастрофа случилась тоже по глупости, — вставил Штемпель. — Мы этого, конечно, никогда не узнаем, но последствия будем расхлебывать долго.
Бандеролька буркнула:
— А я вот думаю, что не глупости. Меня мое чутье никогда не подводило. Просто мы же не знаем всего — так, крупицы данных, обрывки информации. А может быть, кому-то нужна война. Кому-то она выгодна. И пока мы тут кашу едим да пиво пьем, кто-то где- то готовится.
Пошта допил пиво и сказал:
— Никогда не следует приписывать злому умыслу то, что можно объяснить глупостью и разгильдяйством. В любом случае, листоноши — не солдаты, нам суждено не воевать и разрушать, а объединять и восстанавливать. Что же до войны — я всегда к ней готов. Все-таки в Крыму живем, тут совсем мирно и не было никогда после Катастрофы...
На этой не самой оптимистичной ноте Пошта собрался было закончиться беседу, но ему помешал посыльный — мальчишка лет четырнадцати, прыщавый и курносый. Он влетел в столовую, взволнованный важностью своего поручения, и выкрикнул:
— Листоношу Пошту вызывает к себе глава клана Филателист!
— Та-ак, — мрачно прокомментировал Штемпель. — Накаркали!
— Да погоди ты паниковать, — ответил Пошта, поднимаясь из-за стола. — Рано еще...
Пошта встал, вышел из столовой и быстрым шагом направился к штабу.
На улице уже успело стемнеть. На небе зажглись первые звезды. Воздух посвежел, стрекотание сверчков вплеталось в гул засыпающей цитадели. Мальчишка-посыльный шел чуть позади Пошты. Через некоторое время парнишка все же осмелился задать мучивший его всю дорогу вопрос:
— А правда, что вы в Балаклаве были? — не выдержав, спросил посыльный.
— Правда, — усмехнулся Пошта. — Я много где был.
— А мутантов видели?
— Я много чего видел, — многозначительно ответил листоноша и внимательно посмотрел на посыльного. Этого парнишку он уже встречал в цитадели. Он то ли чей-то сын, то ли внук, то ли племянник. И судя по слабо развитой мускулатуре, явно не состоял в числе рекрутов — будущих листонош.
Пошта вдруг остановился. Неспешному течению праздных мыслей в его голове помешало внезапно возникшее чувство тревоги. Что-то было не так. Какой-то посторонний звук — или запах — или мелькнувшая тень — насторожили Пошту.
Другой бы отмахнулся — ну что может случиться здесь, в самом сердце цитадели, когда вокруг сотни друзей, а на стенах стоят караульные со снайперскими винтовками — но Пошта, наученный горьким опытом, сосредоточился на своих ощущениях, усилием воли обострив слух, зрение и обоняние.
— А поподробней можете рассказать? — не унимался мальчишка, подпрыгивая от нетерпения. — И почему мы стоим? Филателист ждет!
Мальчишка мешал. Слишком много звуков, слишком много лишних движений.
— Беги обратно в столовую, — прошипел Пошта. — Быс-с-стро!
Нехорошо, конечно, обижать детей — но, как выяснилось позже, решение это было единственно верным. Посыльный надулся, развернулся и убежал в неизвестном направлении, оставив Пошту наедине со своими чувствами.
Итак, диспозиция. Узкая улочка с деревянными тротуарами по бокам. Ветерок гоняет маленькие пыльные вихри по центру, где телеги разъездили колею. Дома по бокам — переделанные грузовые контейнеры с ветряками и баками для воды на плоских крышах. Впереди — штаб, двухэтажное здание из белого песчаника под наклонной крышей из бурой черепицы. Перед штабом — два автомобиля, «УАЗ-Патриот» кого-то из шифровальщиков и «Мародер» Филателиста. Людей на улице нет — и правильно, что им тут делать после заката. Движения особого тоже нет, все дневные твари давно спят, а ночные — пауки и прочая живность — еще не выползли. Пахнет, как во всей цитадели — бензином и степными травами.
Что же не так?!
Движение.
Возле машин. Там, где его быть вроде не должно.
Очень медленное — так движется часовая стрелка на циферблате. Не будь Пошта листоношей, он бы и не заметил. Одна из теней двигалась. Слишком крупная для бродячей собаки, коих листоноши любили и подкармливали. Слишком медленная для человека.
Но тень двигалась. Теперь уже точно не показалось: Пошта сфокусировал взгляд на черном силуэте, почти не различимом на фоне сгущающихся сумерек. Ага, а вон там еще одна такая же.
Поднять тревогу? Закричать, позвать на помощь? А вдруг это кто-то из своих — те же шифровальщики-криптоаналитики вышли покурить? Глупо может получиться.
Сунуться на разведку? В одиночку? Еще глупее. Пошта почти без оружия, и если это враг — его просто убьют по-тихому и труп спрячут, после чего вернутся к исполнению своей вражеской миссии, каковой бы та ни была.
Пошта принял решение. Самое умное — сделать вид, что ничего не заметил. Двигаться дальше к штабу, как ни в чем не бывало. Дать противнику, если это противник, сделать ошибку первому. Тем более, пацан-посыльный, судя по доносящемуся сопению, ушел недалеко, дуется где-то за углом, тщится понять, с чего вдруг Пошта стал такой грубый. Если Пошту убьют, мальчишка поднимет тревогу.
Листоноша спокойно приблизился к штабу. Одна из теней замерла, вторая будто бы уменьшилась в размерах. Человек — а теперь Пошта был уже уверен, что это человек, — присел, как перед прыжком. Пошта сунул руку в карман и нащупал нож — старинный «ка-бар», подарок от Штемпеля по случаю удачно выполненного задания.
Чего они ждут?
«Пока я постучу, — подумал Пошта. — Мне откроют дверь, и тогда лазутчики неведомого врага ворвутся в штаб. А пока затаились, как зверь в засаде. Ну что ж, будем выманивать».
Пошта наклонился, будто бы завязать шнурки, вытащил из ножен на голени второй клинок — метательный, выкованный джанкойскими умельцами из рессоры, подобрал камешек и, выпрямившись, подкинул его на ладони.
