Потыкаем в зверя палочкой. Спровоцируем на ошибку.
— Эй, — громко сказал листоноша. — Ты, в тенечке! Ноги не затекли? — И швырнул камешком в присевшего врага.
Как Пошта и ожидал, противник не шелохнулся. Зато напарник его, засевший за «Мародером», начал заходить со спины. Пошта зажал «ка-бар» в правой руке, метательный клинок — в левой, и повторил:
— Выходи, я тебя вижу. Ты кто такой? Что тебе тут надо?
Он нарочно говорил громко — чтобы было слышно и в штабе, и мальчишке-посыльному.
Собеседник упорно прикидывался невидимкой — мол, я не я, и тень не моя. Почудилось тебе, листоноша.
Второй тем временем выбрался из-за «Мародера», и Пошта краем глаза уловил отблеск стали. Ага. Все серьезно.
Пошта развернулся, и метательный нож будто бы сам вырвался из его руки, серебристой молнией вонзившись в плечо нападавшего.
Бить на поражение Пошта не стал — вдруг это кто-то из своих озорует. Бывали случаи, когда молодые листоноши, только-только получив нашивки клана, перебирали со спиртным и бродили по цитадели в поисках приключений. Конечно, за подобные шутки следовало жестко наказывать. Но не убивать же! Пошта до последнего момента не мог поверить в то, что в самое сердце его клана могли пробраться лазутчики.
Листоноша тут же ушел в кувырок, сокращая дистанцию между собой и первым — и очень кстати, потому что первый вскинул пистолет с толстой сарделькой глушителя. Выстрелы были похожи на громкое шипение потревоженной змеи.
«Копать-колотить, — выругался про себя Пошта. — Это точно не захмелевшие рекруты, а самые настоящие диверсанты!».
Поэтому дальше Пошта действовал уже без всяких сантиментов и ограничений. Поднырнув под ствол, схватил глушитель, отвел пистолет в сторону и ударил «ка-баром» снизу вверх, в район паха. Удар этот смертелен — человек умирает от болевого шока раньше, чем от потери крови.
Противник Пошты — листоноша наконец-то смог его разглядеть вблизи — был одет во все черное. Комбинезон, маска-балаклава, перчатки, разгрузочный жилет с прочно набитыми карманами (но не магазины, что-то другое, квадратное — скорее всего, брикеты пластиковой взрывчатки).
Смертник? Диверсант?
Некогда разбираться. Под разгрузочным жилетом на противнике был еще один — кевларовый, с керамической пластиной внутри. А значит, у его напарника, скорее всего, такой же.
Выдернуть «ка-бар». Кровь хлынула рекой, черная при таком освещении.
Еще один кувырок. Подбить противника под ноги, свалить, оседлать, выбить из руки пистолет, приставить нож к горлу. Этого желательно взять живым.
Противник оказался на диво сильным — он вцепился Поште в руку, будто тисками сжал, и одним рывком перевернул листоношу на спину. За полсекунды ситуация в корне изменилась, и не в пользу Пошты. Листоноша сжал ребра врага своими ногами, скрестил лодыжки, сдавил коленями. Противник захрипел, но продолжал давить обеими руками на кисти листоноши, пытаясь зарезать джанкойца его же ножом.
Хотя у противника был свой — рукоятка кинжала торчала из ножен на плече разгрузочного жилета. Листоноша решил рискнуть. Вложив всю свою силу в левую руку, Пошта правой выдернул из ножен кинжал диверсанта и всадил обоюдоострый клинок над ключицей врага.
Кевлар хорошо останавливает пулю, а вот против холодного оружия он не так эффективен.
Кинжал вошел в тело, как в масло. Видимо, Пошта пробил подключичную артерию — кровь ударила фонтаном. Противник задергался и обмяк. Листоноша оттолкнул труп ногами и встал.
Да уж, взять живым не получилось. Впрочем, в одиночку против двоих, с ножом против пистолетов — не такой уж плохой результат.
Кто же вы, ребятки, такие? Пошта нагнулся и сорвал балаклаву. Бритый череп, сломанный нос, расплющенные уши. И татуировка за ухом — змея и казачья шапка.
Пластуны! Казачий спецназ, ниндзя, убийцы-невидимки!
Какого дьявола они тут делают? Казаки объявили войну листоношам? Мир сошел с ума?
— Сверху! — раздался крик сзади.
Пошта вскинул взгляд. Третий! Как же я его прозевал!
Третий пластун залег на крыше штаба и уже выцеливал листоношу из короткого автомата, тоже с глушителем. Времени на маневр не оставалось. Пошта рухнул на труп врага, прижал его к себе и перекатился, прикрываясь бездыханным телом. Треск короткой очереди — и тело мертвого пластуна приняло на себя град крошечных пулек, дырявящих кевлар так же легко, как бумагу. Благо тело они пробить не сумели.
Пошта, прикрываясь трупом (кровь из того все еще текла, но уже не хлестала — сердце остановилось), попытался подобрать с земли выбитый ранее пистолет. Куда там! Следующая очередь ударила в землю, взбив фонтанчики пыли, как раз между Поштой и пистолетом.
«Кажется, мне крышка», — успел подумал Пошта.
В небе что-то прожужжало, раздался глухой удар. С крыши донесся приглушенный матерок. Пошта улучил момент, схватил пистолет и, оттолкнув труп, вскинул оружие. Третий пластун озадаченно уставился на бумеранг, попавший ему в руку и почти выбивший автомат. Пошта не стал дожидаться, пока пластун придет в себя и опять начнет палить. Листоноша выстрелил трижды — два заряда в грудь, третий в голову.
Пластун упал с крыши, как мешок с картошкой. Рядом с ним упал и бумеранг. Интересно, кто его метнул?
Пошта поднялся с земли, весь в пыли и крови, продолжая держать поверженного противника на прицеле, и огляделся.
Мальчишка-посыльный стоял возле «уазика», бледный, с горящими глазами и страшно взволнованный.
— Вот это да, — прошептал он. — Во блин!
— Спасибо тебе, пацан, — сказал Пошта. — Если бы не твой бумеранг...
Вся схватка, она же перестрелка, заняла от силы минуту и протекала почти в полной тишине, если не считать приглушенных выстрелов и предупредительного вопля мальчишки.
Поэтому когда дверь штаба распахнулась, оттуда донесся раздраженный вопрос:
— Что за шум-гам? Кому там не спится в ночь глухую?
Не иначе, парень разбудил задремавшего вестового.
— Это Пошта, — раздраженно ответил листоноша. — И спать, похоже, нам сегодня больше не придется.
***
У Филателиста были длинные седые усы, седая же косица и шершавая, будто потертая кожа на лице. Глаза, глубоко посаженные, смотрели хитро и насмешливо. Руки с длинными, как у пианиста, пальцами, перебирали четки, вырезанные из можжевельника.
— Та-а-ак, — протянул глава клана листонош. — Что тут у нас?
Трупы лазутчиков выволокли на открытое пространство и сложили рядышком, сорвав с них маски и жилеты со взрывчаткой. Включили прожектор на крыше штаба, и мертвецы лежали, выставленные на всеобщее обозрение, будто на столе в морге.
