Я бегу к укрытию. Бун прижимается к земле, направив автомат в темноту. Прибор ночного видения не обнаруживает никаких признаков движения. Я не понимаю, что же такое мог увидеть солдат. Я делаю чуть заметное движение, чтобы встать, но тот, даже не повернувшись в мою сторону, делает знак пригнуться и не двигаться. Как будто у него глаза на затылке.
Я не двигаюсь.
Проходит минута. Две.
Наконец я вижу то, что встревожило Буна: цепочка из шести существ, с виду человеческих, но полностью покрытых белым тряпьем, как призраки саванами. Они двигаются осторожно, шаг за шагом, как какие-нибудь вялые животные вроде ленивцев, двигая глазами по сторонам в поисках чего-то. Как будто их глаза — электрические фонарики, способные шарить в темноте. Они, видимо, не вооружены, но от их очертаний, тем не менее, исходит ощущение нешуточной опасности.
Я потерял Буна из виду. Он как будто бы смешался со снегом. Остальных тоже не видно. Куда они все попрятались?
Как будто бы вместо того, чтобы подумать про себя, я произнес эти слова вслух, выдав тем самым свое местоположение, — один из призраков приподнимает голову, направив нос в мою сторону. Он принюхивается. Противогаза на нем нет. Его очертания похожи на человеческие, но глаза неестественно неподвижны. Они похожи на глаза покойника.
Белая фигура делает шаг в сторону моего укрытия. У меня стынет кровь.
Еще шаг.
Я чувствую его запах даже через фильтр противогаза.
Это не гнойное зловоние, как у живых мертвецов со дна бассейна.
Это приятный запах…
Внезапно я вспоминаю слово.
Парфюм.
Как давно не пользовался я парфюмом!
Страдание убило запахи.
Даже еда больше не пахнет приятно, когда готовишь ее на зловонной керосиновой горелке или разогреваешь на ржавом гриле, перепачканном жиром и копотью от бесчисленных предыдущих блюд.
А вот запах этого существа чист и приятен. Это запах цветов. Я хочу высунуть голову из укрытия, чтобы насладиться им.
Какая-то рука оттаскивает меня назад. Бесшумным рывком затыкает мне рот, не давая закричать.
Я оказываюсь на животе, плотно прижатым к земле. Я не могу пошевелиться… Будто парализован.
Металлический запах ледяного снега вытесняет аромат этого ангельского создания, этого…
Рука освобождает мой рот и с силой поворачивает меня на спину.
Бун смотрит на меня с любопытством. Но даже улыбка на этом лице кажется зловещей.
— Слушай, священник, да ты в рубашке родился! Ты только что спасся от Мускула! Тебе бы эту историю внукам рассказывать, если бы Церковь не запрещала тебе иметь их…
— Что это было? что такое Мускул?
Обернувшись, я с ужасном вижу, что это создание все еще здесь, в нескольких метрах от нас. Как ни в чем не бывало, Бун встает, протягивает мне руку и, когда я беру ее, дергает меня, как вырывает корешок из земли.
— Мускул — это вот это, — говорит он громко, указывая пальцем на белое создание. — Шесть раз по центнеру мяса без глаз и ушей, но с тончайшим нюхом.
Он направляется к существу, которое совершенно не замечает его и разворачивается, чтобы присоединиться к своим, удаляющимся в противоположном нашему направлении.
— Это странные создания. Видишь?
Он показывает на морду — по-другому это не назовешь — этого существа. Его черты напоминают летучую мышь: плоский нос с широкими ноздрями, пустые, слепые глаза, на которые страшно смотреть.
Еще два солдата показываются из темноты.
Невероятно, но существа не замечают их и продолжают двигаться в унисон: шаг шестью правыми ногами, затем шаг шестью левыми… Они как будто составляют единое существо, разделенное на шесть тел. Не обращая внимания на проходящих рядом солдат, создания продолжают свое движение с такой точностью и ритмичностью, что можно подумать, что они идут так с начала времен и могут продолжать веками без остановки.
— Что это? — спрашиваю я шепотом.
Бун и не думает понижать голос.
— Это органы чувств. Органы чего именно? Мы этого не знаем. Мы знаем только, что эти монстры бродят повсюду, принюхиваясь к воздуху и наплевав на радиацию и на опасности внешнего мира. Их всегда шестеро, и может показаться, что это всегда одни и те же, но это не так. Однажды с крыши одного дома мы видели три группы, патрулировавшие территорию чуть больше футбольного поля. Потому что они именно патрулируют. Патрульные обходы. Поисковые экспедиции.
— Поисковые экспедиции чего?
Бун собирается почесать голову под шапкой, но останавливается. Заиметь пусть и простую царапину — это не лучшая идея даже внутри убежища. И уж тем более — снаружи.
Создание проходит мимо нас, ритмично двигая руками и ногами, как машина, и удаляется в темноту.
Дюран набрасывается на Буна, как коршун на кролика:
— Бун, идиот чертов!
— Эй, эй, капитан, за что вы на меня кричите? Что я такого сделал?
— За священника отвечал ты!
— Но я же не виноват, что этот чертов Мускул пошел прямо на него!
Он наклоняется к моему плечу. Оттягивает маску. Обнюхивает меня.
— Да он не сделал «обрызгивание»! Капитан, он не обрызгался! Естественно, они его учуяли.
Дюран качает головой.
— Если бы они его обнаружили, он был бы сейчас мертв.
Он тоже на миг отрывает резину противогаза, обнюхивает мою форму, а потом раздраженно тычет пальцем в сторону Буна:
— Ты! Займи мое место в голове колонны. Я сам займусь отцом Дэниэлсом.
Солдат удаляется, матерясь сквозь зубы.
— Многовато эмоций для одного дня, правда? — говорит капитан.
— Пожалуй.
— Мы называем их Мускулами…
— Знаю.
— …потому, что они кажутся частями единого организма. Как будто они — руки и ноги, отрезанные от человеческого тела, но все же способные действовать скоординированно.
— Выходит, это не люди?
— Не совсем. Не в привычном смысле. Это странные создания, но при этом они кажутся почти нормальными по сравнению с остальными… вещами… которые бродят на поверхности.
— А что они делают? Они опасны?
Капитан морщится:
— Скажете тоже! Мускулы — охотники. Они гипнотизируют своих жертв при помощи странного запаха. Как они вырабатывают этот запах и что они делают со своей добычей, мы не знаем, но не думаю, что они ловят людей для чего-то приятного.
— Они кажутся такими вялыми…
— Их сила в количестве. Прямо сейчас вокруг нас может быть десять-двенадцать таких отрядов, если их можно так назвать. На самом деле, мне кажется, что это такая форма огромного организма, разделенного на части. Представьте себе окружность: снаружи находятся шесть Мускулов. А внутри… Мы считаем, что внутри должен быть Мозг. Но мы никогда не подходили достаточно близко для того, чтобы убедиться в этом.
