– Ящики можно привозить и заранее ставить на плиту, – подсказал главмех. – А потом и самим на неё залезть.
Самим залезть…
– Главный, а ограничения по грузу каковы? – спросил я.
– Не поверите, братцы, нет ограничений. Не введены. Да, да, любое оружие…
– И транзисторы, между прочим! – крикнул из дальнего угла приглашённый консультант без права голоса, Юрка Вотяков. – Четыре тонны транзисторов – это обалденный задел, на десятилетия вперёд!
– Да тебе и два ведра хватит, что им сделается, – проворчал Ганс Грубер. – Оружейные стволы надо, затворы, прежде всего, пулемётные и пушечные.
Ругань вспыхнула вновь. Они что, с ума сошли? Шесть дней в засаде! Когда успеть?
– Товарищи штабисты, подрежьте базары, ответите мне, будьте добры! – заревел Гоблин. – А людей с собой назад брать можно?
В зале стало тихо.
– Вот! В самую точку! – возбудился профессор. – Михаил задаёт самый правильный вопрос! В том-то и дело, что можно! А уникальные специалисты, вовремя спасённые и привезённые вами в анклав, принесут здесь пользы гораздо больше, чем вёдра и даже вагоны транзисторов.
Я опять растерялся.
– Где же мы вам за шесть дней возьмём четыре тонны уникальных специалистов?
Дугин расхохотался.
– Да нигде вы их не возьмёте, Костя! Полный бред! Зато мы с коллегами уже провели, благодаря уважаемому Пётр Игнатьевичу, нашему шерифу, колоссальную работу и наметили несколько перспективных объектов в Краснодаре, Туапсе, Новороссийске, а также в Нижнем Новгороде, в которых транзисторы можно взять быстро и сразу! Юра появился только что, но мы уже успели этой ночью составить подробный перечень потребных позиции, сейчас будем уточнять места возможной добычи. Кроме того, нужны моторы для малой и сверхмалой авиации, которые, как вам известно, Смотрящие через канал не пропускают. Шериф опросил огромное количество людей, живущих в тех краях, так что имеются серьёзные намётки и перспективы.
– А я в этом вопросе поддержу профессора! Люди прежде всего, – на этот раз нервно заявил главный инженер.
– Я тоже поддержу, специалисты нужней, – сказала Зенгер, доставая новую папиросу.
Вот попали! Трахома, всю жизнь приходиться помнить о компромиссах. Человек бескомпромиссный – человек-дурак, он социально опасен. Понятно же, что мы, стараясь выполнить пожелания всех штабистов и не желая ни с кем ссориться, возьмём в дорогу все пожелания… Компромисс – вариант, который не устраивает обе стороны. Но решать-то придётся самим, и на месте!
Я с тоской посмотрел на Сотникова: ну ты-то скажи своё веское слово! Рассуди, так и мол и так, решаю, что рациональней будет сделать вот это. И баста.
Главный молчал.
– Александрович? – поторопил его Сомов.
– Нет уж, не дождётесь! – рявкнул тот. – Чтобы меня потом поедом съели? Кто лучше вас разберётся, что нужней? Вот и думайте сами… Кстати, мужики, насчёт четырёх тонн спецов вы как-то того, очень смело. Я что-то не уверен. Костя прав, всего шесть дней у парней будет, когда успеть, где их искать? Конечно, хорошо бы…
Не будет Главный по живому резать. Здесь не просто начальники с подчинёнными сидят. Здесь коллектив единомышленников, управляющее ядро анклава, Большая Семья, совместно прошедшая огонь, воду и медные трубы, которые они сами же и выпрямили для правильного звучания.
– Транзисторы давай! – крикнул Юрка. – И движки!
Хлоп!
– Вотяков!!! Удалю к чёртовой матери! Марк Львович, вот как надо вопрос прорабатывать! Напористо! Я, между прочим, у них уже списки видел.
– Так и мы не спим! – чуть не заплакал профессор. – Прикидываем, думаем!
– И что вы надумаете? Общий сбор спецов по радиосвязи в назначенной точке? Слова гипнотического воздействия? – ехидно поинтересовался глава анклава. – Мужики-то не знают! Представляете, что они сталкерам скажут в ответ на такие смелые предложения? Нахрен пошлют, и все дела. Время понадобится…
Пока набирал силу гул встревоженных голосов, я напряжённо думал. Гоблин притих, подрастерял энтузиазм, понял, чем всё это обернётся.
– Во где подстава, кореш! – горячо шепнул он сбоку. – Козлами бодрыми пойдём на следствии, ага. А получим по всем статьям, как законники… параша сплошная. Надо быстрей валить на Землю, пока все не перегрызлись.
Демченко молчал, глядя на меня с состраданием и полным пониманием.
"Влипли вы, влипли, чего там… Конкретно, ты, Кастет, влип, как командир группы, ты и будешь отвечать за всё. Зенгер потом тебя насмерть заколет прививками. Ничего, Костя, разберешься, не впервой тебе, всё будет перфектно!".
Серёга поднял и показал мне большой палец. Хорошо, когда есть поддержка со стороны людей понимающих. А народ всё спорил.
Хлоп! Хлоп!
Какое живенькое совещание получается, а!
– Двигаемся дальше, ещё успеете обсудить детали! Профессор!
– Да у меня всё, собственно…
– Стоп! У нас не всё! – встал я с места.
Ноги-то как затекли, досиделся, крыса штабная…
– Давай!
– Алексей Александрович, а с чего такие поблажки?
Мои слова оказались универсальным успокоителем, народ замолчал.
Довольное лицо несколько успокоившегося Сотникова вновь стало серьёзным.
– Трудно ответить однозначно. В сообщении написано кратко и без пояснений: "поощрительная акция", текст прочитаете, он есть в меморандуме. Может, за освоение выпуска радиоламп, может, за ввод в эксплуатацию прокатного стана, пусть и примитивного. Это же рубеж определённый…
– Остальные анклавы?
– Наши службы активности или нервозности не заметили. Вряд ли. А если и дали кому такой же приз, то узнать об этом будет непросто.
– Понял. Ещё вопрос.
– Валяй.
Я повернулся к профессору.
– Марк Львович, вы не пробовали что-то уточнять, деталировки ради? Переспросить у Смотряших, что ли…
– Видите ли, Костя, – медленно начал учёный. – В силу особенностей человеческой психики и способов восприятия окружающей действительности мы склонны наделять всё непонятное антропоморфными свойствами. Что ж, это естественная попытка человека как-то объяснить непонятное, приблизить его к себе, адаптировать для понимания… Наука же критически непонятным не занимается. Наука должна заниматься лишь тем, что поддаётся научному исследованию, без шаманских подпорок и надежд, что "они тоже люди". Они не люди, Костя! Что может подразумеваться под вашим предложением "переспросить"? Диалог! Но его не может быть в принципе, по крайней мере, на этом этапе. Скорее всего, с нами вообще общается робототехника, а не живое существо. Существу мы, как партнёры по диалогу безразличны, существо видит объект не в конкретном человеке, а в социуме в целом, в страте, в анклаве. Кроме того, у него другие проблемы и задачи, нам непонятные… Да и как переспросить?
