— Крышу надо проверить, — как только смолк Ильин, быстро предложил я. — Спуститься вдоль глухой стены на тросе — первое, что в голову приходит, когда речь заходит о бегстве из наполненного врагами здания. Скорее всего, Синицын думал так же: не было у него времени что-то другое изобретать. Чужаков же не попросишь подождать, пока готовишь для них ловушку. А майору и тем, кто ему помогал, нужно было не только передатчики настроить, но обеспечить возникновение и распространение огня так, чтобы никто из попавшихся восьминогов не выбрался.
— Сейчас, мы уже поднимаемся, — отозвался дрон-оператор. Повезло, что мы все сидели в одной машине внутри десантного отделения, а то мне пришлось бы отправлять запросы на конкретные действия для отдельного взвода беспилотной авиации внутри сводной группы через своего куратора-лейтенанта. В условиях жесткого ограничения на передачу данных по радио — та еще была бы морока.
— Вот этот канат к центру крыши соседнего здания, — в отличии от меня, должностные обязанности Вадима заставляли постоянно что-то делать. Тем не менее, нужный объект умудрился первым углядеть именно он. — Это же “зип-лайн”, канатная дорога, в смысле!
Квадрокоптер послушно заложил вираж, сопровождая висящий над городскими улицами трос. И да, на другом конце обнаружились не только монтажные пояса, свисающие с роликовых подвесов, но даже явно специально подготовленная финишная площадка с раскатанным мягким резиновым покрытием!
— Ну ты монстр, лейтенант, — уважительно-удивленно отозвался пилот беспилотника. — С одного взгляда… я так в жизни не смог бы!
— Мотался сюда как-то в увольнительную, как раз рекламку сунули этого аттракциона. Местный ресторан, что ли, сделал, — смущенно пояснил тот. — Что-то вроде “нажри на пять тыщ рублей и получи билет на поездку в небе.” Как городские власти согласовали только…
— Устройств для спуска по “зип-лайну” три штуки, — вгляделся я в любезно выведенный стоп-кадр. — Значит, тех, кто захлопнул ловушку, было трое. Хотел бы я знать, где они сейчас…
— “Ладья-главный” сейчас у второго гражданского убежища, там входная группа без повреждений, — сообщил мне офицер-аналитик. — Через несколько минут узнаем, что там… Оператор, коптеру удалось сосчитать, сколько октов уничтожили в здании-ловушке?
Понятное дело, последняя фраза предназначалась не мне.
— Порядка пятидесяти, может, шестидесяти штук, — незамедлительно откликнулся “штурман” и уведомил: — Тащ лейтенант, мы возвращаем бэпэлэа для перезарядки. Повторный запуск будет возможен через пять минут.
— Не понадобится повторный запуск, принимай аппарат и возвращаемся на позицию за городом, — отмахнулся Патрушев, вчитываясь в строки упавшего ему электронного информпакета. — Вход в подземное убежище удерживал смешанный отряд полиции, им удалось сосредоточенным автоматным огнем уничтожить несколько тварей — там удачная позиция, и враги подходили по одному. Ворота они закрыли с наступлением сумерек, поскольку не имелось средств засечь врага в темноте и патроны подходили к концу. Однако повторных нападений не последовало. Про засаду в деловом центре они ничего не знают, никого не отправляли.
— Наверное, Синицин с Кирпичом наткнулись на эмчеесовцев, от них про канатку и узнал, — дошло до меня. — Без них “воздушную дорогу” не согласовать с городскими властями было, да и монтировали, скорее всего, они же.
Знаю я эту кухню немного, так уж получилось. Многие служащие МЧС без всякого преувеличения и пафоса герои: основная часть личного состава так или иначе регулярно рискует жизнью — работа такая. Однако род занятий совершенно не мешает тем же людям получать свой маленький гешефт в личных целях, если подворачивается такая возможность — навыки-то у них такие, что среди, например, обычных строителей хрен найдешь. Ту же “зип-лайн” безопасно прокинуть уметь надо. А тут и гарантия качества, и служащий, у которого официальный выходной на основной работе, подежурит для безопасности те несколько часов, пока ресторан по выходным шедрых клиентов катает. Всем хорошо.
— Возможно, у некоторых городских служб с советских времен остались собственные бункеры, ведомственные? — первая догадка потянула за собой вторую. — Да и обычные люди могли спрятаться от октов кто где…
— Не “могли”, а так и сделали: разведчики пятнадцать человек подобрали, услышавших или заметивших проезжающие машины и успевших подать знак, — Вадим коротко глянул на меня прежде, чем его пальцы опять запорхали над клавиатурой. “Ты уж совсем нас за идиотов не держи, эксперт, блин,” — “сказало” мне выражение его лица. — Что касается других укрытий, ищу информацию…
Тут наша БМП качнулась на гусеницах, негромко рыкнув двигателем, развернулась на одном месте и плавно набирая ход, отправилась обратно в пригород. А я, с некоторым опозданием, вдруг понял, что именно сейчас происходит у второго, не пострадавшего бункера ГрОб. Дети, женщины, старики — да и мужчины тоже — сейчас умоляют, угрожают, плачут, делают все, чтобы их забрали из убежища в безопасное, по их мнению, место. Там, где их будут защищать дяди с большими пушками — те самые, которые сейчас припёрлись к воротам… и никого не увозят, только вопросы какие-то задают!
И от этих не отговоришься, что нужно дождаться прибытия спецтехники или саперов, чтобы вскрыть покореженные створки. А чистая правда, что у разведчиков нет возможности хоть кого-то вывезти, кроме, может быть, нескольких самых тяжелых раненых — заранее воспринимается как ложь и попытка оставить бедных несчастных мирных жителей умирать в каменном мешке. Только б “ладье-главному” не пришлось отдавать приказ о стрельбе на поражение за неподчинение приказам — право-то он теперь имеет, военное положение введено, как ни крути…
Я бы, наверное, еще долго думал бы, как сам поступил бы в такой ситуации — вот только времени, оказывается, у нас уже не было. “Потолок” над головой начал едва заметно сереть, передавая свет встающего солнца следующего дня — и именно это мгновение хозяева киборгов выбрали для новой атаки. Еще секунду назад пустая улица с несколькими брошенными машинами у тротуаров заполнилась восьминогими киборгами. Ни вспышек света, ни молний — они просто возникли, будто кадр перещёлкнули. Причем одни возник прямо перед скосом лобовой брони бронемашины.
Это было наитие, наверное, сказался опыт боев с демонами, в которых я успел поучаствовать в другом мире. Экзорцист, если только враг не попался в его ловушку или не был обнаружен первым, должен ответить на первый, самый быстрый удар, когда времени думать просто нет. Отреагировать на ощущение, на тень неправильности окружающей реальности. Я успел.
— МЕХВОД, ГАЗУ!!! — сам не ожидал, что смогу так орать! В замкнутом объеме мне даже самому по ушам ощутимо ударило — это в каске. Ну и голос, да: молодой глава клана должен говорить так, чтобы его не просто слушали, а сразу исполняли приказы без тени сомнения. Специально этому не научится, но в соответствующей среде выходит само собой. Если раньше не прихлопнут.
У меня получилось — еще ничего не понимая, управляющий “Арматышем” водитель, как это называется, “нажал во всю дыру”. Все остальное сделала сама машина. Полторы тысячи лошадиных сил это много, очень много. Гоночному болиду нужна специальная резина покрышек и специальное покрытие трека, чтобы колеса не проскальзывали при разгоне. А вот обрезиненные гусеницы и масса БМП обеспечивают летом идеальное сцепление с покрытием. Особенно если это не песок, а городской асфальт. Т-15 буквально выстрелила собой вперед, врезаясь в ближайшего появившегося противника.
Контакт получился настолько резким и сильным (масса на ускорение, да-да), что у окта не хватило деформационной прочности корпуса, и тот буквально лопнул! К сожалению, повторно такой фокус не прошел, следующего противника просто отбросило, сбивая с опорных конечностей… после чего БМП просто раздавил его гусеницами. Мы внутри десантного отсека едва почувствовало толчок — а наезд и вовсе целиком “съела” подвеска.
