деревянный стол, на крышке которого заметил высеченную ножом надпись.
— Посмотрите на это.
Хоакин и Элен, оставив временно поиски, присоединились к другу. Трое собрались у стола, на котором начертаны слова: «Океан сразит сушу».
— Что это, Альбедо? — спросил у него Хоакин.
— Пророчество. Ее последнее пророчество.
— Звучит неутешительно, — сглотнула Элен, — как думаете, все ли пророчества сбываются?
— Кама еще не ошибалась, но я подозреваю, что всякое будущее можно изменить, — с каплей надежды в голосе ответил Альбедо.
— Думаешь, что пророчество можно отвести? — переспросил Хоакин. — Но это слишком яркое и слишком понятное. Думаешь, пророчества, которые высказаны так ясно будут шаткими и подвижными? Обычно именно туманные пророчества больше всего поддаются коррекции.
— Хоакин, что ты от меня хочешь? Я не Оракул и не пророк. Я не спец по таким предсказаниям. Я понятия не имею, как это пророчество пришло к Каме. И мы даже не можем быть уверены, что это ее слова. Может, это послание от Алойша? Может, это он после убийства нацарапал эти слова, чтобы напугать нас? Об этом ты не подумал?
— Из океана на нас готовится атака, война с морем, — задумалась Элен.
— Ох, мой мальчик… мой Энтони… не стоило мне позволять ему идти туда… ох, не стоило…
Элен обняла Альбедо со спины и попыталась успокоить:
— Не бойся. С ним Айседора и Скальд Серпентес. Они не дадут Энтони в обиду. Вот увидишь. Вместе они будут сражаться до конца. И никто никого не предаст, в какой бы паршивой ситуации они ни оказались. Они скоро вернутся и расскажут нам о том, что готовит дно Сапфирового моря для Перламутр-Бич. Дай им время, Альбедо. У них все получится.
Слова Элен помогли Альбедо успокоиться. Они вселили в него надежду на лучший исход. Он доверяет Айседоре и доктору Скальду, а значит, должен доверять Энтони. И верить ему. Верить в то, что его племянник сильнее, чем он, Альбедо, считает.
— Давайте еще что-нибудь поищем.
Поиски возобновились.
Хоакин принялся рыться во всех шкафах и ящиках. Элен разгребала разорванные крапивные рубашки.
— Страшно представить то, что здесь случилось, — сказал Альбедо, изучая разорванные книги, — как Алойш ворвался сюда к ней… как разнес все в пух и прах… как поглотил ее своей силой и убил… как ее вороны накинулись на него, а он их просто уничтожил несколькими ударами… такая ярость, такая злость… такая сила…
— Мы победим его, Альбедо, вот увидишь, — пытался взбодриться Хоакин, — им не выстоять против нас. Да, они сильные, но у нас уже получилось однажды дать им отпор. Сделаем это еще раз.
А потом раздался радостный крик Элен:
— Нашла!
Она подняла в воздух три свертка зеленой ткани и развернула их один за другим.
— Крапивные рубашки? — Хоакин взглянул на них, продолжая вскрывать один ящик за другим.
— Да, вроде все три целые и не порванные. Они нам пригодятся. Хоть что-то уцелело…
Но это было лишь начало находок.
— И не только это уцелело… — прошептал Хоакин.
— Что там? — Альбедо подошел к нему.
Хоакин стоял на коленях перед открытым ящиком, из которого вытекал золотистый свет.
Альбедо, увидев клад, найденный Хоакиным, застыл в изумлении.
— Немыслимо…
Элен присоединилась к ним, свернув рубашки.
— Ох, сколько ж их тут?! Неужели Алойш не отыскал их?
— Разве удача бывает такой? — Хоакин не верил своим глазам. — Целых пять мечей… пять семиотиков… поразительно! И все это время они были у Камы? Значит, она хранила у себя их все это время. Они пролежали здесь… семь долгих лет…
Хоакин осторожно взял один из мечей за рукоять и вынул из ящика.
— Клинки как на подбор. Ничем не отличаются друг от друга. Такие же, как наши. Идеальное оружие. Слишком идеальное, чтобы его как-то менять. Удивительно. И как она пронесла их мимо «Харона»? Целых пять мечей утащила из-под носа Ордена Печатей. Ну, ты даешь, Кама…
Хоакин принялся собирать все оружие и складывать на стол рядом с таинственной надписью, высеченной в дереве.
«Океан сразит сушу».
Это не давало Альбедо покоя, а потому он продолжил поиски. Он надеялся среди мертвых птиц, порванных рубашек и разодранных книг найти что-то еще, что помогло бы им победить в войне против Призраков Перламутра.
Пока Элен и Хоакин погружали свои находки в машину, Альбедо рылся в хламе, заполнявшим дом Оракула.
Опустившись на пол, он осматривал одну книгу за другой, один пергамент за другим. И поиски даром не прошли.
— Ты идешь, Альбедо? — вошел в дом Хоакин. — Здесь больше ничего нет. Что ты ищешь? Нам пора возвращаться.
И он как раз нашел кое-что. Возможно, не совсем то, что хотел найти, но потраченное время стоило того.
— Идите сюда.
Альбедо поднялся на ноги, держа в руках тетрадь с черной кожаной обложкой.
— Что это ты нашел? — Элен заинтересованно подошла к Альбедо и взглянула на тетрадь.
Альбедо открыл ее, пролистал страницы.
— Судя по всему, это ее дневник.
— Записи Камы? О чем? Может, там мы найдем пророчества? — предположил Хоакин.
Все заинтересовались находкой.
— Пророчеств здесь не будет, но зато… в этой тетради написана история Камы о ее путешествии через Проход… в иное измерение.
Всю дорогу на поверхность Скальд думал только об одном: «Только бы меня не нашли». Он скрывался среди улочек города Одд, пробирался через обломки кораблей и огромные раковины, служившие жителям города домами. Он ушел подальше от дороги, ведущей на кварцевые шахты. Скальд предположил, что Омут может искать его там. У Омута есть доступ ко всем местам здесь, на дне.
И только в Пепельные Глубины может попасть лишь ректор Лорд Сеера.
В остальном Омут по приказу декана Мунлеса может обчистить весь Одд, войти в каждый дом, чтобы обыскать его и найти тех, кто укрывает преступника с поверхности.
Врага с суши.
«Айс… Энтони… простите меня…».
Скальд уходил все дальше от Одда. Дойдя до края, до скалы, он поплыл вверх. Достигнув Ущелья, Скальд решил не проплывать через него снова, а поплыть выше, к самой поверхности.
Одд остался далеко внизу. Подводный город с его яркими золотистыми огнями — светящимися рыбками, — с его удивительными постройками, уровнями и чудными жителями, прибывшими сюда из иного мира в роли первых поселенцев. Все они искали здесь новой жизни, а попали в рабство Академии, которая обрекла их на работу в кварцевых рудниках.
Власть. Влияние. Социальный строй. Иерархия. Правила и приказы.
Тяжелый труд не только на шахтах, но и в Академии. Студенты, вынужденные ставить эксперименты и создавать оружие для своего ректора, который затеял войну с поверхностью.
«И Айседора сейчас у
