и поведению. Разгладив пиджак на груди, я села за стол, думая с чего бы начать. Но я зря волновалась: по мнению Индры, мои мысли здесь должны были проходить через жёсткую цензуру.
— Пиши. — Он положил передо мной лист бумаги и ручку. — Хозяину Тавроса, повелителю всего Эндакапея и моему господину — светлейшему Иберии.
— Я так себе снова руку сломаю. Можно, написать просто «отцу»? Глава мне разрешил.
— А я не разрешаю.
Ну да, точно. Вчера на мгновение показалось, что Индра стал мне братом, а Иберия — отцом, но теперь всё вернулось на круги своя.
Молодой босс обошёл стол и сел напротив меня, диктуя:
— В том, что случилось с Гаем, виновата только я. Вчерашний инцидент — результат моей опрометчивости и слабости. Я раскаиваюсь и прошу прощения у вас и ваших гостей. Я бы принесла извинения лично, но не дерзну показываться вам на глаза после позора, свидетелем которого вы стали. Как я смею называться вашей дочерью и мастером, если не могу постоять даже за себя? Теперь мне не верится, что я просила вас отстранить Индру от моего обучения. Умоляю, разрешите мне остаться под покровительством вашего сына ещё хотя бы на год.
Индра замолчал, а я продолжала писать, никак не реагируя на содержание этой «объяснительной».
— Готово? — спросил он через минуту.
— Да, сейчас…
Шевеля губами, я быстро двигала рукой по листу. Поставив точку, я пробежала взглядом по тому, что написала. Ладно, сойдёт.
— Что это? — спросил Индра, когда прочитал до конца.
— А? Где?
— Внизу. «Шучу. Теперь я тем более уверена, что не смогу находиться под его покровительством. Кстати, наставник, у вас есть подружка?».
— Ого, интересный вопрос, — с дрожью в голосе протянула я, но Индра не стал злиться и рвать бумагу на части. Глядя на меня, он лишь спросил:
— Интересный? С чего бы?
Потянувшись через стол, я забрала лист из его рук.
— Давайте, я напишу ещё одну объяснительную. — Очевидно ведь, что ответить ему напрямую я не смогу.
Чувствуя на себе внимательный взгляд, я на обратной стороне листа изложила мысли Розы:
«Есть девушка, которую вы игнорируете, пока она изобретает способы вам понравиться. Она думает только о вас, босс. Вы для неё — лучший. Чтобы вы поняли, насколько сильно ей нравитесь: вчерашняя казнь вызвала у неё не отвращение, а восторг. В тот момент она влюбилась в вас ещё сильнее, хотя влюбилась с первого взгляда, когда вы просто стояли и ничего не делали. Она может показаться вам немного сумасшедшей, но если вы узнаете её поближе, уверена, вы ответите ей взаимностью. Вы сходите с ней на свидание? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…».
Я протянула ему послание, заметно нервничая, и, пока он его молча читал, пыталась предугадать его реакцию.
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не бейте меня, босс.
— Подойди, — хрипло приказал Индра, откладывая бумагу в сторону, и я подчинилась, по обыкновению становясь на колени. — Ближе.
Я подобралась вплотную к его креслу, и Индра, наклонившись, протянул ко мне руку. Когда он коснулся моей груди, отводя в сторону полу пиджака, я, предвосхищая его желание, достала портсигар.
— Держите, босс.
Это хороший знак. Когда он курил, то расслаблялся, хотя теперь я вообще не понимала, как можно злиться, если кто-то сообщал тебе такую приятную новость. Разве не здорово: знать, что у тебя есть тайный обожатель? Это льстил, повышает самооценку и вдохновляет… Собственно, таких, как Индра, по закону положено любить, это нормально. Поэтому он не удивился.
Забрав портсигар, наставник убрал его в карман брюк.
— Почему ты не носишь бельё? — спросил он тихо, и я растерялась.
— А… — Опустив взгляд вниз, я согласилась, что это возмутительно очевидно. Если уж наставник заставлял меня стричься налысо, женскую грудь он точно не хотел видеть у своего ученика. — Простите, если вас это оскорбляет.
— «Это»? Твои торчащие соски?
Я поджала губы. В какой момент произошла такая резкая смена темы? Почему мы вообще говорим о моих сосках в столь величественном месте?
— Мне написать объяснительную и по этому поводу? — уточнила я, и Индра глухо усмехнулся.
— Нет, этой вполне достаточно. — Кинув взгляд на лист, он прочитал: — «Влюбилась с первого взгляда». Ты это серьёзно?
— Да, конечно. Разве в это трудно поверить? Думаю, женщины могут в вас влюбиться даже безо всяких взглядов. Просто так. Потому что вы есть, и все об этом знают. Вы особенный, мастер.
Если учесть, что на моём фоне особенными были все, кто имел имя, пол и статус, Индра и вовсе казался божеством.
— Иди сюда, — сказал он, хотя я уже была рядом. Вряд ли он намекал на то, что я должна забраться на его колени, так что я просто вся подалась ему навстречу, сближая наши лица. — Скажи мне её имя.
— Её зовут Роза, наставник.
Ладно, я с самого начала знала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Индра разочаровался во мне сильнее обычного, поэтому в качестве наказания поручил чистить уборные в казарме охраны. Но это было не так обидно, если учитывать, что Розу вовсе отшили. В отличие от меня, она к такому точно не привыкла.
— Пожалуйста, хотя бы взгляните на неё, — попросила я, пятясь, когда Индра сказал мне убраться с его глаз.
— Проваливай, — повторил он, — или тебе не понравится, что сейчас произойдёт.
Да мне и так не особо понравилось.
Взяв у прислуги всё необходимое, я отправилась нести заслуженное наказание. Вроде бы, это не должно быть сложнее чистки вольеров, но солдаты Иберии казались опаснее его псов. Они понимали суть происходящего: это было унижением больше, чем работой, поэтому меня провожали любопытными взглядами и освистывали. Молодой босс разрешил им это. Несмотря на то, что формально я считалась дочерью Иберии, мнение Индры на этот счёт было в приоритете.
В общем, этот внеочередной наряд всё сказал об его отношении ко мне. Он мог на протяжении двух лет повторять, что считает меня ничтожеством, а мог просто сразу отправить сюда, и я бы всё поняла. Хотя, вру, я всё поняла, когда услышала от Розы, что он на неё не взглянул: если даже она — птица не его полёта, что говорить обо мне. Почему, понимая это, я всё равно осмелилась затрагивать столь личную тему?.. Я не имела права переступать эту черту. Возомнила себя свахой, хотя себе такого даже его отец не позволял.
Но теперь, когда всё окончательно встало на свои места, мне даже полегчало. Дождавшись, когда уборная опустеет, я повесила на
