Лесовский старается воспользоваться любым случаем, чтобы что-то узнать. Стикк у нас недосягаемый. А сменившего его взводного Влад вконец довел. Достал его настолько, что тот уже готов запихнуть его в карцер по любому случаю. Поэтому Влад теперь достает нашу невозмутимую технику — от офицерских «спутников» до объектов. Но из мозга объекта информацию, которую нам знать не положено, и клещами не вытянешь — теперь под ударом я…
— Герф, помнишь Стикк про проверки говорил… Это не про Ульвэра, не про DIS… За нас снова медслужбы взялись…
— Надо же им чем-то заниматься. Притормози, выравнивать будем. Замухрышка отстает на полтакта.
— Это точно не по плану. Нас не просто проверяют — это испытание… Вчера думал, что они меня убить решили — это не обычный тест был.
— Полное погружение загрузили… Они там, похоже, такие проверки ментальной активности за правило взяли. Еще бы, когда перестаешь понимать, происходит что-то на самом деле или нет, тебя насквозь видно.
— Они убивают нас, Герф. Стараются убить, и убьют. Так жестко, что одной ментальной реанимации не хватит. И еще… нас не всех так проверяют. Нас только начинали проверять всех вместе и по одной программе… А теперь… Теперь нам с тобой сложность поднимают — только нам… одним по трем отделениям.
Вот, началось… Лесовский открыл мне ментальную линию — есть у него что-то, что он объекту говорить не хочет. Не к добру вся эта секретность… И вообще… Ничего против того, чтобы он собственные мозги мучил не имею, но свои — берегу…
— Влад, заткни эти чертовы мысли руггеру в глотку! Я ими давиться не буду!
— Ты хоть понимаешь, к чему нас готовят?!
— К Полуночному турниру. К Бою с Победой. К последнему решающему бою. К тому, который боец должен пройти. И к тому, в котором боец, прошедший все испытания, должен быть и будет поражен — в котором противник возьмет верх.
— Герф, постой ты с этим…
— Победитель обязан помнить, что есть и будет что-то сильнее него — то, что точно его одолеет. Победитель должен помнить, что хоть он и бессмертен, — что-то способно сокрушить и его. И никто не знает, что это будет… с чем ему предстоит сразиться в этом последнем бою…
— Герф, убери с линии эти лозунги! Я не про эту схватку…
— Бойцы нередко гибнут в Бою с Победой… и до него… Обратимой смертью, конечно. Вернее, чаще — обратимой, чем…
— Герф, забудь ты про турнир хоть на минуту — не в этом дело!
— Мы утверждены и должны пройти контрольную проверку — и нечего тут мозги кипятить.
— Я рапорт писал — отказ от участия.
— Что?.. Ты ж утвержден… Проходишь и по данным, и по… Осталось только особую боевую подготовку пройти и…
— Нет, я не буду… Рисковать не за это нужно — не за такую славу.
— Ну еще передумать не поздно — документы пока на подтверждение не ушли.
— Герф, переключи мозги на другую цепочку!
— Капитана бы порадовал…
— По мне жизнь не так просто дать, чтобы забрать так запросто.
— Обычно успевают провести реанимацию.
— А если нет?..
— Турнир этого стоит.
— А тебе не приходило в голову, что тебе придется убить противника — кем бы он ни был. На Полуночном турнире друг не должен стоять против друга.
— Ты прав… Не подумал как-то… Пройти такое испытание могут только бойцы службы внутренней безопасности.
— Могут или не могут они его пройти, не важно. Они — обязаны.
— Такое сражение подошло бы…
— Ты о чем?..
— О последнем противостоянии — Бое с Победой… о том, который ты проиграешь. Я уже третий день пытаюсь сообразить, что офицеры на этот раз придумают, но безуспешно… Это что-то, что одолеет того, кто победит всех, чтобы он не забыл про большие силы… А что примет облик этих больших сил в этом бою — еще вопрос… Что-то, с чем боец точно не справится — ни силой, ни разумом…
— Герф, опять ты про…
— Это сложное испытание воли. Не пройдешь его — не победишь. А пройти его — только его выстоять. К нему нужно провести особую подготовку…
— Нет. Это не сложно. Тут ты знаешь — выстоишь бой, выиграешь войну. Нет, это преодолеть не сложно…
— А что ж по тебе сложно?
— Терпеть поражение бой за боем, понятия не имея — воюешь ты за победу в войне или только за время этих боев. Терпеть все, ничего не знать — и сражаться…
— Это Стикк тебе мозги скрутил… Нашу войну мы ведем по одному принципу с Полуночным турниром — выстоишь и победишь… пусть и через череду поражений.
— Герф, это не Бой с Победой… Здесь то, что ты будешь стоять до последнего, значит только то, что ты будешь стоять до последнего. И еще тут… Тут тебе офицер не укажет силы, над которыми ты не властен… Здесь об этом должны думать мы…
— Здесь об этом офицеры думать должны. А мне нужно думать про турнир. «Золотые драконы» который год награды берут — чтобы прервать череду их побед, мне предстоит над техникой с утра до ночи работать. Но ничего… Я теперь ко всему готов…
— Ну прям ко всему…
— И к тренировкам со Стикком… Я столько воспоминаний в голове перебрал, что пришел к выводу — ему есть, чему учить… Он тогда на спор… Помнишь, наш капитан с капитаном пятой роты поспорил… Ну а Стикк еще взводом распоряжался. И капитан ему пообещал срок отбывки провинности скостить — на каждую секунду, что он простоит, сутки поставил… Так Стикк того «дракона» положил, когда еще секунды никто считать не начал…
— Слушай, Герф, у тебя что, других связей в голове нет?! С турниром тесты не связаны!
— Кончай с этим. Лучше скажи, откуда птицу взял?
Лесовский оторвался от созерцания отдраенного сухим распылителем пола и посмотрел на небольшую острокрылую птицу, нарезающую круги по длинному темному коридору…
— Ястреб. Доктор из нашей медчасти дал — он его создал.
— Что-то летает как-то не целеустремленно…
— Это же птица…
— И похоже, под управлением.
— Тонко подметил… Но это не отраженные на полете этого пернатого скитания моих мыслей… Ястреб — хищник, Герф. Это боец и разведчик, как мы. Только он выслеживает и ликвидирует путем употребления в пищу одних крыс, а мы — всех и все без исключений. Смотри, засечет он крысу — камнем на нее упадет, и насмерть…
— Я понял, ты снайпер с принципом: один выстрел — один труп.
— Верно, тут выстрел должен быть один, а если один, то — точный. Цель я уже определил и луч навел…
— Жми на спуск.
— Хантэрхайм.
— Хантэрхайм?
— Нас перепроверяют… Стикк вчера правду сказал… Наше дело из ряда вон плохо.
— Хватит темнить — начал, так говори все, как есть.
