тобой нет еще и двадцати. А ведем себя так, словно мир завоевали.
— Ну, в некотором роде — да, — вполне серьезно ответил я. — Это — наша земля, наш Рассвет. Наш мир. Что будет дальше — неизвестно. А то, что мы себя так ведем... не знаю, — и вспомнил, как весело мы вчера успели покидаться глиной. Дураки. — А новостей у тебя никаких нет? Может, что-то по людям, жителям, новым или старым?
— Нет, ничего. Строители строят, а жители живут, — ответил Аврон.
Аврона я отправил дальше заниматься насущными вопросами, а сам поспешил отыскать Конральда и Мьелдона. Эти двое мне сейчас очень нужны. В отличие от Вардо, с которым нужно разговаривать основательно и официально, я мог уделить гораздо меньше времени своим помощникам. Монаха я тоже записал в помощники. Условно. Как правитель поселения, в который этот монах прибыл.
Я искал их обоих — и не прогадал. Как эта парочка умудрилась найти общий язык, я не понимал, но они оба шлялись по улицам и разговаривали.
— Может, Мьелдон — тоже твой друг из прошлого, как и капитан Анарей? — спросил я, ни капли не стесняясь этого вопроса.
— Нет, — наемник уж тем более не стеснялся. — Просто хороший человек.
— Он тебе уже рассказал про Ижерона? — спросил я. — Что торговец не из монастыря, а откуда-то со стороны.
— Успел. Спросим торговца, когда тот вернется.
— А пока что, — я пресек его попытку начать новый разговор с монахом, — пока что нам надо добраться до леса. Еще светло, успеем поработать. Мьелдон займется могилой, а мы прикроем.
— Втроем пойдем? — спросил Конральд.
— И пара лопат.
Наемник хохотнул. Но перед тем, как отправиться по делам, он сообщил Перту, что тому придется тренировать лучников в гордом одиночестве.
До леса добрались быстро, хотя пошли пешком — лошадь, на которой я путешествовал вчера, не выдержала бы троих, давать каждому по четвероногому — накладно, а телега не проедет там, где пройдут люди.
Оттого и направились пешком, рассчитывая на то, что погода нас порадует. А вот дикая живность наоборот будет держаться от нас подальше.
— Видел я кожу с ящерицы, — отметил Мьелдон. — Жуткая тварь.
— И это еще не самое большое животное в этих лесах, — добавил я.
— Значит, если мы займемся здесь раскопками основательно, — продолжил монах, — тогда придется строить укрепленный лагерь и при этом иметь возможность быстро добраться до Рассвета — либо надеяться на то, что ты дашь нам подкрепление так быстро, как это только возможно. Кстати, о подкреплении. Нападение Пакшена — не тот удар, который можно позволить себе пропустить.
— Я знаю, — последовал мой сердитый ответ. — Неужели ты думаешь, что мне сейчас нужно про нападение Пакшена думать постоянно?
— Не постоянно, но уделять это должное время.
— У меня сейчас строится две дополнительных защитных башни и тренируется отряд из скольких лучников? — спросил я у Конральда.
— Ты даже не знаешь своих сил? — ахнул Мьелдон.
— Пятнадцать человек у тебя, — ответил наемник.
— Этого достаточно, я полагаю. Три башни. По пять лучников на каждой, плюс несколько человек внизу. И конные, и пешие враги, как только войдут в Рассвет, получат такой град стрел, что даже уползти не смогут.
— Лучшее сражение — то, которого удалось избежать, — мудро заметил Мьелдон.
— И это я тоже пытаюсь сделать.
— Через капитана Анарея? Это называется «чужими руками».
— Не его руками отбиться, Мьелдон! — воскликнул я.
— А Конральд мне так пояснил.
Я гневно посмотрел на наемника. Тот пожал плечами. Пришлось объяснять, что столкнуть меж собой пашкенских солдат я не планировал, потому что это не просто дурная идея, но проблемы для капитана Анарея и всех, кто с ним связан.
— А кто с ним связан? — тут же спросил монах.
— Жена Вардо. Капитан ей двоюродным братом приходится.
За разговорами мы прошли до леса и добрались до места, где совсем недавно сражались с ящерицей и копали яму. Земля была разбросана. По свежей темной поверхности я заметил множество натоптанных следов.
К счастью, следы имели не очень большие размеры, так что не стоило бояться встречи с огромным медведем или близкими родственниками той самой ящерицы.
— Хорошие леса, — почти мечтательно произнес Мьелдон. — Странно, что кто-то решил здесь закопать тела.
Он подошел ближе к яме, посмотрел вниз. Заметив кости, он кивнул.
— Да, большая могила. И костей очень много. При такой плотности захоронения — там должны быть тысячи тел.
— Что планируешь делать? — спросил я Мьелдона.
— Сперва убедиться в том, что правда человеческие кости. Для этого яму надо немного расширить.
Хорошо, что я сменил рваные кроссовки на приличные сапоги. Подумав об этом, я вспомнил, что не до конца опустошил телегу. Трику нужны формы для обуви. Не забыть бы снова. Слишком много дел!
Я с самого краю ямы начал ее расширять. Конральд делал то же самое с противоположной стороны. И мы шли против часовой стрелки, раскидывая землю через яму, чтобы не нагружать спину лишними поворотами.
Через полчаса мы смогли расширить яму настолько, чтобы без проблем спуститься до самого слоя с костями и постепенно выгружать их наружу. Длинные, прямые, изогнутые, побитые и гладкие, сломанные пополам и возле сустава — костей было столько, что можно было наугад сунуть руку в землю — и найти несколько ребер.
Черепов почему-то было очень мало и больше всего это тревожило не меня и Конральда, а Мьелдона.
— Нам нужно выкопать их всех! — воскликнул он, когда гора костей достигла полуметра в высоту. — Чтобы понять, что случилось, как случилось — я отправляюсь обратно в монастырь. Мне потребуется лошадь.
— А вернешься ты? — выразительно спросил я, — когда и с кем?
— Учитывая ситуацию, я возьму с собой мастера Левионта и около пятидесяти послушников. Мы не станем вам обузой, — сразу же предупредил он. — Мы возьмем запасы своей еды, а спать...
— Вообще-то сентябрь на дворе. Я думаю, что Бавлер выделит вам домик-другой из новых, которые строятся про запас, — воскликнул Конральд.
— Конечно! — я согласился, не раздумывая. Мьелдон задумался.
— Решим на месте, когда я прибуду.
На том наши насущные дела кончились — раскопки завершились, а я остался перед
