– Хорошо питались ученые, надо это честно признать, – вздохнул Соломон. – Однако я не вижу трупов. Видимо, биологи покинули вертолет раньше, чем до них добрались хищники.
– Там кости лежат, – кивнул на дальний край поляну Штопор.
Кости, судя по внушительному виду, принадлежали не людям, а ящерам. Выглядели они свеже обглоданными, а это означало, что крушение вертолета произошло месяцев пять-шесть назад. Химик без труда определил породу незваных гостей, решивших полакомиться человеческим мясом. По его словам, это были тираннозавры, убитые разрывными пулями. То ли биологи оказались отчаянными ребятами, то ли им кто-то помог.
– Про этот вертолет нам Хромой рассказывал, – шепнул Соломону Снайпер.
– Помню, – так же тихо отозвался тот. – Странно только, что он его не разграбил.
– Тимуру было не до того, – пожал плечами Лавальер.
Кузнец, отыскавший под сидением пилота ящик с инструментами, выглядел именинником. Первым делом он демонтировал само кресло, довольно тяжелое, надо признать. Потом принялся за кресла пассажиров, чем вызвал ропот недовольства у Шнобеля, не желавшего ломать спину под неподъемным грузом. К счастью, кресел оказалось всего четыре. В одно тут же вцепился Вучко, в другое – Барсук.
– Вот идиоты! – покачал головой мудрый Соломон. – Их же на себе придется переть через эдемские джунгли.
– Мы соорудим тележку, – не сдавался юный арнаутец. – Колеса у нас есть, ось тоже. Кузнец что-нибудь придумает.
– Осталось поймать и запрячь какого-нибудь динозавра, – пошутил Шнобель.
– Сами дотащим, – заверил его Барсук. – Своя ноша не тянет.
К удивлению Соломона, мастеровитый Бонек смастерил-таки некое подобие телеги из кусков пластика, треснувшего по всем швам вертолета. Сделанное им нелепое подобие движущегося аппарата отличалось, по мнению Шнобеля, одним существенным недостатком, а именно – отсутствием двигателя. Зато нагрузил свою первобытную телегу Кузнец таким количеством разного барахла, словно у него под рукой был трактор.
– Впрягайтесь, что ли, – сказал Станислав, вытирая засаленной тряпкой руки.
На удивление Шнобеля телега, собранная на скорую руку умелым мастером, оказалась легка на ходу. Вучко, Барсук, Штопор и Химик катили ее без труда по тропе, протоптанной к реке не иначе как диплодоками, чьим огромным тушам нужна была целая просека, чтобы без проблем миновать поросшую деревьями и подлеском местность. В последний момент Соломон все-таки не удержался и прихватил с собой четвертое кресло, которому место на телеге не нашлось. В случае больших трудностей Соломон собирался немедленно расстаться со своей ношей, но к средине пути его обуяла скупость. И хотя кресло безжалостно натирало ему плечи, расставаться с ним он не захотел, несмотря на увещевания и подначки товарищей.
– Оно же раздвижное, – стоял на своем упрямый Шнобель. – На нем не только сидеть, но и спать можно. А я человек цивилизованный, мне для комфортного сна нужна мягкая постель, иначе я поутру встаю вдребезги разбитым и непригодным к работе.
На счастье не только Шнобеля, но и всех прочих охотников за удачей дейнонихусы прозевали их отчаянную вылазку в лес. Во всяком случае, до Старой пещеры поселенцы добрались не просто благополучно, а с большим прибытком.
– Аплодисментов не жду, – сказал Шнобель, усаживаясь в спасенное кресло перед входом в пещеру. – Но если кто-то сочинит оду во славу скромного героя Соломона Когана, я приму ее с благодарностью.
Часть добычи решено было выгрузить здесь же. Расторопный Химик подхватил свою обзорную трубу и скрылся с нею под каменными сводами.
– Вы посмотрите на этого астронома! – возмутился Шнобель. – Что он собирается там смотреть? Я понимаю, когда наш уважаемый начальник вешает бинокль на грудь. Ибо какой же командир без оптики, но зачем дипломированному генетику, доктору каких-то там наук здоровенный телескоп, я понимать отказываюсь. Однако настоятельно прошу господ командиров выдать всем носильщикам и возильщикам по плитке шоколада, в качестве признания заслуг и компенсации за растраченное во благо общины здоровье.
Требование показалось справедливым Штопору, Вучко и Барсуку, но Кузнец выразил по этому поводу робкое сомнение. Впрочем, голос протеста борца за социальную справедливость был тут же заглушен юнцами, которые устали, как выяснилось гораздо меньше, чем хотелось бы Бонеку и готовы были за себя постоять.
– Кормить шоколадом всех подряд, это расточительство, – заявил Вучко. – Зато будет теперь чем поощрять отличившихся.
– Разумно, – согласился Буров и тут же, в присутствии двух десятков поселенцев, собравшихся у входа в Старую пещеру, вернул Штопору конфискованный карабин и пачку патронов в придачу. Плитку шоколада тот тоже получил, наряду с прочими отличившимися бойцами.
– Видели? – обратился с вопросам к новоселам Шнобель. – Командир, он все видит и все знает. Заслужили – наградит, а нагадили – накажет.
Кузнец, отличившийся в вылазке к вертолету больше всех, от предложенной плитки шоколада отказался, возможно, даже по идейным соображениям, ибо, как вскольз заметил Соломон, истинному пролетарию претит буржуйская пища.
– Ты говори да не заговаривайся, – сердито посоветовал ему Бонек.
– Станислав, дорогой, я же в порядке похвалы, а уж никак не осуждения. А если ты нам сварганишь из этого хлама топоры и пилы, то я лично донесу тебя на руках от пещеры до форта.
– Ты мне лучше шкуру динозавра подари, – остыл Кузнец.
– Зачем? – удивился Соломон.
– А мехи я из чего, по-твоему, шить должен, – развел руками Бонек.
Шнобель, как человек далекий от сложного кузнечного ремесла, товарища не понял. И удивленно покосился на Бурова. Но Феликс в данном случае ничем не мог ему помочь, а суровый Кузнец не снизошел до объяснений. Выручил Соломона Вучко, заглядывавший, оказывается, в книжки в далекие, ушедшие в небытие времена.
– Мехи, это приспособление для нагнетания воздуха и повышения температуры горения.
– Ты смотри, что делается, – удивился Шнобель. – Яйца учат курицу. Изумительная все-таки эта планета Эдем. Ладно, Станислав, раз такое дело, будут тебе мехи. Сапоги себе хотел пошить из шкур дейнонихуса, но ради общего дела готов пожертвовать их Кузнецу. Оцените это, люди добрые, и воздайте должное Соломону Когану, далеко не худшему представителю вашей породы.
– Воздадим, – пообещал Снайпер. – На похоронах.
– А я покойник, Базиль, – криво усмехнулся Шнобель, – так же как и ты, впрочем. Мы все с вами уже в раю. Но и в райских кущах надо работать, чтобы жить, а потому берите лопаты, друзья мои, и в добрый путь.
Место для форта выбрали в самом узком месте. Между скалой и берегом Делавара. Шнобель не поленился и посчитал собственные шаги, выходило по его прикидкам не так уж много – метров по семь-восемь на брата. Эту заросшую подлеском перемычку решено было расчистить, дабы расширить обзор.
