в день. Таким образом, старики, больные и увечные заранее обрекались на более или менее скорую и неизбежно мучительную смерть. И главная причина тому – всего-навсего ограниченный запас топливных элементов к флаерам и платформам…
Андрей хватался за голову. Почему Эрвин не позаботился о достаточном запасе топлива? Старик лишь молча отвернулся вместо ответа на прямой вопрос. Ответ был известен Андрею: во-первых, личные средства частного лица не безграничны, а во-вторых, топлива было взято ровно столько, сколько следовало из расчетов, плюс малый резерв. Экономному расходу помешала проклятая трещина, но главное – помешал он, Андрей Илюхин! Сколько раз Эрвин говорил ему, увещевал, требовал и бранился: не гоняй туда-сюда флаеры и платформы, не надо…
А я гонял, вспоминал Андрей. Да и как было не гонять? Спасал людей, не думая о каком-то там расходе. Просто спасал, как сделал бы всякий на моем месте, и переживал, если не мог спасти, и гордился тем, что все-таки спас многих, кого план Эрвина неявно, но безоговорочно зачислял в покойники… Людоед он!
Но вот что хуже всего: по его плану должна была спастись примерно половина народа Лусии, – а сколько спасется теперь? Четверть? Хорошо, если так. Многие, кого следовало бы избавить от мучительной гибели в песках, не будут избавлены от нее. Не убивать же их из милосердия! Через несколько дней придется решать, кого отправить в горы последним рейсом: женщин с малыми детьми или удойную корову рекордных статей с лучшим быком-производителем? А кому решать? Менеджеру. После такого решения ему только и останется, что заглушать телесными страданиями душевные муки и с облегчением сдохнуть на последнем переходе…
Сукин ты сын, Андрей Илюхин! Никчемный человеколюбец. А ведь всю жизнь мнил себя жестким мужиком, каким и должен быть начальник полиции!
…Прибежал запыхавшийся мальчишка с известием: на западном краю долины замечены многоножки, их много, не худо бы послать подкрепление.
Через десять минут Андрей уже поспешал в указанном направлении, имея в руке плазменник, через плечо – сумку с гранатами, а за плечами – десяток бойцов. Он бежал ровной небыстрой рысцой, сохраняя силы для боя, стараясь думать только о защите рубежа, о предстоящем истреблении электрических многоножек, и был рад тому, что какое-то время, пусть недолгое, можно не думать о ближайшем будущем. Сейчас надо отбиться – вот и все мысли, радующие простотой и определенностью. Ночью – жечь длинные костры в самых удобных проходах на перевалах. И барьер, и освещение. Кровавый Глаз светит теперь всю ночь, но недостаточно. Кажется, он уже удаляется и, понятное дело, тускнеет…
Хорошие мысли, дельные и бодрящие. И лишь одна противная мыслишка портит всю картину: никакими убеждениями и никакими приказами нельзя убедить людей идти в пустыню до тех пор, пока потери от многоножек не станут ощутимыми!
* * *
Спустя четыре дня передовое охранение достигло первых песков. За охранением двигалось то, что осталось от коровьего и овечьего стад после убоя многих голов и заготовки мяса впрок. И после многоножек… Только потом – люди. Теперь они шли одной длинной колонной, имея боевое охранение на флангах и в тылу, и охранению не приходилось скучать. Словосочетание «боевое охранение» вошло в обиход с подачи Юлии – Андрей и не знал таких терминов.
С натугой тащились в гору, трусцой сбегали с горы. Расчищали путь, отбивались с флангов и тыла – особенно с тыла. В узостях взрывали за собой скалы, ненадолго преграждая путь членистоногой орде. К счастью, выяснилось, что многоножки не брезгуют пожирать своих мертвых собратьев. Это немного задерживало преследователей. Спустившись в сухую жару на краю пустыни, подожгли за собой лес: жарьтесь, твари!
Лес пылал с веселым треском, горы заволокло дымом. А впереди лежало волнистое море песка, и кривлялся над ним горячий воздух.
Жара – в лицо. Опять жара… Спросите у тех, кто облизывал сухим языком потрескавшиеся губы в иссушенной солнцем степи, – понравятся ли им раскаленные пески? Лучше и не спрашивайте, чтобы не убегать от кулачной расправы.
А сколько всего пришлось бросить! Машины, оборудование… Раньше на Лусии была хотя бы чахлая промышленность, вызывающая усмешки унианских торговцев, но все же обеспечивающая население самым необходимым, – теперь не будет никакой, а будет примитивная обработка даров природы и натуральное хозяйство. Да и это когда еще будет!
Но жизнь стоит того, чтобы начать сначала. Она хорошая штука.
Страдая от духоты, дожидались заката оранжевого солнца. Набирали воду из теплого мутноватого ручья, скатывающегося из распадка и исчезавшего в песках, сами много пили, перераспределяли ношу, готовились. Всяк понимал: спасение, если оно вообще возможно, – в максимально протяженных ночных переходах, привалов не будет. На закате заметили вдали стайку каких-то животных – те сторонились гор, но и в пустыню не шли. Нашли выеденный изнутри панцирь бронированного вампира. Со стороны тылового охранения слышались отдельные выстрелы. Всего лишь дважды прогрохотала пулеметная очередь. Можно считать – передышка… лесной пожар сильно помог.
Когда солнечный диск упал за горизонт, Андрей прошел по пескам шагов сто и вернулся, утираясь рукавом.
– Как на сковородке, через обувь жжет… Ждем.
– Пески, как правило, остывают быстро, – утешила Юлия.
– Да? А ты откуда знаешь?
– Служба в Интерполе расширяет кругозор.
Ну да, ну да. Она же бывала на разных планетах. Расспросить бы ее о них, подумал Андрей, интересно ведь. Ну, может, еще будет время…
– Наверное, Лусия не слишком расширила твой кругозор? – ревниво спросил он.
К его удивлению, Юлия задумалась, прежде чем ответить.
– Как тебе сказать… Такой патриархальной планеты я еще не видела. И при этом такой благополучной – я имею в виду, до катаклизма. Общины, старейшины, все всех знают, любят детей, – тут Юлия почему-то запнулась, а почему – Андрей не понял, – уважают стариков, преступления редки и, как правило, несерьезны… С профессиональной точки зрения – неинтересно. А вот чисто по-человечески – наоборот. Даже жаль, что я не этнограф. – Она улыбнулась. – Я бы здесь поселилась, если бы не этот ваш Кровавый Глаз… Ты не думал, что Лусии было бы неплохо попроситься в Лигу?
– Зачем еще? – Способность женщин стремительно менять тему разговора, случалось, и прежде сбивала Андрея с толку.
– Лига обладает туннельным оружием, – пояснила Юлия. – Слышал о таком? Нет? О чем вы тут вообще слышали? Короче говоря, на короткое время индуцируется сингулярная трубка. В нее можно засосать планету – и ее выбросит черт знает где, вряд ли даже в нашей
