"Но это еще не конец".
Восстановить ядро. Все остальные повреждения могут подождать, но закрыть эту трещину, чуть не ставшую смертельной! И тут же пришедшее понимание - я не могу этого сделать. Слишком тонкая и аккуратная нужна работа. Слишком опасная в моем теперешнем состоянии.
И на нее нет времени. Вновь вражеские АТ-поля начинают проминать мою собственную защиту.
Но драться я еще могу. В правую руку влетает мое собственное Копье и в следующее мгновенье на меня налетают пять из восьми уцелевших противников.
Удары сыпятся один за другим. Приказ. Приказ. Приказ. Копье движется почти самостоятельно, лишь немногим направляемое поврежденной рукой. Перерубается в бедре нога. Вторая - в колене. Левой рукой отвожу еще один удар в сторону - уже сломанная рука разрывается на середине предплечья и остается висеть на куске мышц. Все это не важно. Защитить так и не восстановленное ядро да прикрыть голову. Ну и руку, что держит Копье.
Удары следовали один за другим. Правая рука слушалась все хуже и хуже.
"Кажется, мы все же проиграли, - грустная усмешка Табриса. - Но это был впечатляющий бой, Лилим".
Он так ничего и не понял.
"Я еще не проиграл".
И чуть погодя краем глаза замечаю, как на поле боя появились еще две Евы - черная и красная. Еще две моих части.
Радость, пропитанная понимаем собственной силы.
"Меня не так-то просто убить, Табрис".
***
Аска Ленгли. Геофронт.
Пять Евангелионов равномерными ударами кромсали лежащую на земле и кое-как отбивающуюся Еву-01. Еще два одноногих урода стояли поодаль, удерживая между собой третьего и были готовы в случае чего метнуть в цель свои копья.
"Восемь... Ты всего одного завалил, Икари?! А строил из себя..."
Злость мешалась с желанием разреветься.
"Ничего, кукле не пристало плакать, - я через силу улыбнулась. - Готова умирать, мама? Скоро придется. Давай, твоя любимая игрушка умрет вместе с тобой, как ты того и хотела".
Разум захлестывала волна безумной эйфории. Вот сейчас все закончится. Навсегда.
Один Серийный Евангелион - со сквозной дырой в животе, но полным комплектом рук и ног - двинулся на нас с Судзухарой. Оставшиеся продолжали добивать Еву-01. Трое калек было оглянулись в нашу сторону, но остались на месте. И были быстро закрыты спиной приближающейся к нам Евы.
"Но сначала, мама..."
- Сорью!.. - отчаянный крик Судзухары.
Серийная Ева отскакивает в сторону и бросается на Еву-03. И я замечаю мелькнувший в воздухе росчерк уже брошенного в меня двухлезвийного копья, брошенного в меня одной из ранее закрытых спиной приближающегося врага Сериек.
Еву-02 отбрасывает назад. Складывает пополам, опрокидывая на спину и ломая крепления питающего кабеля... А затем красная Ева вскакивает, сжимая перехваченный Репликант в правой руке. Протяжный, исполненный боли вой заметался под куполом Геофронта.
"...ты почувствуешь все то, что чувствовала я".
Судзухара Тодзи.
- Сорью!..
Я еще успел заметить бросок, но сделать ничего не успел. Красную Еву снесло куда-то назад, а на меня бросился обугленный зубастый монстр.
"Да к черту!.. Ева!.."
Броситься от одного монстра к другому. Раскрыться перед одним, чтобы защититься от другого. Глупость. Но я уже защищал не себя.
"Ну и дурак".
Выхватить нож из наплечника, отскочить назад, оценить радиус поражения копья... И ноги, ноги!
Протяжный вой слева - живая!
Краем глаза замечаю, что закованный в красную броню союзник - Сорью - словно борется с вырывающимся из рук копьем. А потом со всего размаху вгоняет его в землю, да так, что то скрывается почти полностью.
Еще один удар копьем по мне. Мимо. Но какой же он шустрый!
Я помнил, что копье превосходит нож практически по всем параметрам. И у ножа практически нет шансов против копья.
Сократить дистанцию не получалось - противник двигался не медленней меня. Неудачная попытка уйти в сторону от копья, отбив его левой рукой, стоила распоротой руки и бока. Броня этим странным копьем вскрывалась на раз.
Удар, еще удар - противник уверенно завладел инициативой. А все что я мог - это рывками, чуть ли не продираясь сквозь вязкий воздух и чувствуя, как воют от натуги напряженные мышцы, уходить от ударов.
А потом сбоку подскакивает красная машина Сорью, вооруженная таким же, невесть откуда взятым копьем. Вспышка отдающего кровожадностью веселья.
"А мы заждались!"
Теперь уже противник бегал от нас. Но чего собирался этим добиться?!
"Сидя в окопе, войну не выиграть".
"Батареи!"
Я раздраженно клацнул челюстями - чертово ограничение! И аккуратно запускаю собственный реактор. Тот работал, как медленно взрывающаяся граната. Как граната, чей взрыв мне приходилось замедлять и растягивать во времени!
"Батареи надежней".
Но если я мог выбирать, что использовать в качестве источника энергии, то Вторая - нет. И когда у нее сядут батареи - станет совсем грустно. Или когда добьют Ноль Первого. Его уже и так давно должны были на куски разорвать, но нет - еще отбивается чем-то.
Сорью времени не теряла - в очередной раз налетев на противника, заблокировала его копье своим, прижав к земле.
"Шанс!"
Я рванулся вперед. Удар по кистям - мимо. Противник просто выпустил заблокированное копье и отскочил назад. И следующим рывком сбиваю его с ног своей, уже набравшей скорость, тушей. Ломается в мешанине тел прогнож. Не важно! Прижать противника к земле.
"Умри".
Удар кулака с хрустяще-чавкающим звуком разбивает уродливую голову противника на части. Разлетается в стороны каша из мозгов, обломков черепа и крови. И все еще живая туша бьет в ответ.
"Жестянка тупая".
Ломая руку об АТ-поле, выставленное мной за мгновенье до этого.
"Сдохни".
С коротким рыком обрушиваю еще один удар на корпус врага. Тот трещит и вминается. Прочный!
И буквально краем глаза замечаю три летящих в меня копья. Прикрывающая меня Ева-02 отскакивает в сторону - она просто не сможет отбить их все.
Развернуть АТ-поле в щит. Выставить его перед летящими в меня копьями. И прыжок вверх, отталкиваясь от тела врага разрываемыми болью сведенных мышц ногами.
Успел. АТ-поле, задержавшее копья буквально на полсекунды, спасло мне жизнь. И приземляясь, ударом ног дроблю противнику грудную клетку!
Изувеченная туша с размозженной головой, окатив растрескавшуюся и покрытую пеплом землю последней волной крови, наконец-то замирает.
