на это решимся?
Она скривила губы в усмешке.
– Они поверят. Они понимают, что такое война. В отличие от вас, адмирал Конг. Но они могут отвергнуть ультиматум по иной причине. Потому что на самом деле им наплевать на Рай.
– И тогда…
– И тогда ваши ракеты стартуют по целям. На войне как на войне, адмирал Конг. Нам придется это сделать хотя бы для того, чтобы все убедились в серьезности наших слов.
Аддарекх, полулежа в кресле, пялился на голограмму. Пощелкав мышью, он обнаружил развлекательный канал, где передавали бесконечные концерты. Какой-то мужик в блестках пел, вокруг него плясали и подпевали живописно раздетые девушки. Слов не понять, да оно и не надо. Девушки, сверкающие животиками под музыку – в самый раз после трудового дня. На пузе свернулся колобком Мрланк, лениво шевеля хвостом и контролируя обстановку одним глазом. Подопечный расслаблен, но не забывает чесать котенка за ухом – значит, все в порядке.
Стук в дверь заставил Мрланка встрепенуться и спрыгнуть с нагретого места. Это не злоумышленник – такие вещи коту сразу интуитивно ясны, – но и не свой. Аддарекх вопросительно посмотрел на Мрланка, тот ничего не сказал. Хочешь – открывай.
Помедлив, Аддарекх щелкнул замком. Перед ним стоял румяный парень с увесистой сумкой. До того полнокровный, что его так и хотелось укусить – даром что парень, а не девчонка. Он что-то произнес на земном языке, Аддарекх покачал головой и откликнулся по-хантски:
– Не понимаю.
– Курьерская служба, – представился он по-хантски. – Вы Аддарекх Кенцца? Удостоверение личности, будьте добры.
Аддарекх вынул из кармана пластиковую карту с фотографией и надписями по-хантски, протянул курьеру. Тот вдумчиво ее изучил.
– Для вас пакет из донорского центра, – сообщил он. – Заказчик – Такаши Ясудо, оплата получателем. То есть вами, – он уставился выжидательно.
Аддарекх потянулся за бумажником.
– Сколько?
– Три тысячи триста семьдесят две монеты.
Приняв деньги, курьер достал из сумки коробку:
– Это вам.
Аддарекх кивнул. Парень почему-то не спешил прощаться.
– В чем дело? – спросил Аддарекх. – Хочешь посмотреть, что в посылке?
– О нет, это против правил, – открестился курьер. – Но, может быть, вы меня поблагодарите? – он с намеком посмотрел на бумажник в руках шитанн.
Не любил Аддарекх попрошаек.
– Разумеется, поблагодарю, – улыбнулся он аж до ушей, показав клыки, и, шагнув к парню почти вплотную, прошептал на ухо: – Я не стану тебя кусать, сладкий.
Курьер издал неопределенный звук, похожий на взвизг, и испарился мгновенно. Когда только сумку успел подхватить?
Аддарекх вскрыл коробку. Прозрачные пакеты с темно-красным содержимым манили – разорвать, глотать жадно и наспех, пока не отпустит неудовлетворенность, пока мир вокруг не станет ярким, разноцветным и легким… Но сначала он позвонил своим товарищам. Посылку следовало разделить по-честному.
Такаши не подвел. В первый момент, когда Аддарекх сказал ему о проблеме, скривился брезгливо, но быстро стер с лица гримасу. Противно, а что делать? Шитанн есть шитанн, не морить же их теперь. Обещал, скрепя сердце, помочь. И помог, надо отдать ему должное. Несмотря на резкое противодействие вдруг свалившегося, как снег на голову, кардинала.
Джеронимо Натта вошел, когда Такаши делал заказ по телефону: договаривался, сколько и какой крови ему нужно – все равно какой, сказал он, самой невостребованной. Не хватало еще вампиров баловать! Кардинал прислушивался к разговору несколько секунд, а потом решительно выключил телефон.
– Вы – капитан «Максима Каммерера»? – осведомился он.
– Да, – недовольный, что его беседу прервали, он все же изобразил, сидя, неглубокий поклон. – С кем имею честь?
– Я – кардинал Джеронимо Натта, легат папы римского, представитель Церкви на вашем корабле.
– Я не христианин, – вежливо сообщил Такаши и вновь взялся за телефон.
Жилистая ладонь кардинала легла на аппарат, не давая его включить.
– Но вы землянин, и вы – военный. Эту войну ведет Церковь, капитан. И я вправе поинтересоваться: кому предназначена кровь, о которой шла речь?
– Нашим союзникам, – ответил Такаши все еще корректно, но холодно.
– Вы совершаете грех, продавая человеческую кровь вампирам!
Такаши поднял бровь.
– Хотите, чтобы я отдал ее бесплатно? Я не готов пойти на такие расходы.
– Вы не должны поить кровью врагов рода человеческого!
– Это ваше личное мнение, господин Натта.
– Это мнение святой матери Церкви!
– И я это мнение выслушал, – проговорил капитан совсем уже ледяным тоном. – Это самое большее, чего вы могли бы просить у адепта иной веры. А теперь потрудитесь убрать руки от моего телефона. Мне надо решить много вопросов, а вы меня отвлекаете.
Будь на то воля кардинала, он назначил бы на все командные посты христиан. Причем истовых, а не формальных носителей креста, отрицающих приоритет духовного над земным. Но Максимилиансен ни за что не позволит: он ведь и сам из последних. И координатору не пожалуешься: к мусульманке с этим идти – только позориться. Джеронимо Натта вдруг задумался: уж не потому ли эта женщина предпочла воинство Христа, а не Аллаха, что христианские пастыри не имеют над ней духовной власти?
Такаши столь решительно взялся за телефон, что продолжать его удерживать означало бы драться с ним. Позволить себе банальную драку, да не с нечистой силой, а всего-то с иноверцем – потерять лицо. Кардинал отступил. Нахмурившись, вышел, хлопнув дверью чуть сильнее, чем обычно.
На закате небо над Нлакисом еще красивее, чем днем. Низкое солнце, опускаясь за горизонт, заливает поверхность зеленым пожаром, облака переливаются безумными красками. Горящий диск уходит вниз, небо стремительно темнеет, и на нем выступают звезды. Белые, желтые, красные, голубые светящиеся точки, словно россыпь бисера. Захар при всем желании не мог бы отличить одну звезду от другой, но Ортленна показала ему, где находится его родное солнце.
– Солнце Проклятого мира, – сказала она и засмущалась. – Так у нас называют Землю. Называли до сих пор.
Солнце казалось отсюда бледненьким. Так себе, желтая звездочка, недостойная даже того, чтобы иметь у аборигенов, если бы таковые были здесь, собственное имя. Семнадцать световых лет превращают огромный, пышущий жаром шар, источник света и жизни, обожествляемый примитивными религиями, в заурядную желтую точку.
Солнце Рая, впрочем, выглядело еще менее презентабельно. Ортленна ткнула в него в упор, но Захар искал, близоруко сощурившись, и все не мог найти. Пришлось достать из футляра очки – уж на что он не любил надевать очки при дамах, – и только тогда он разглядел светящееся красное пятнышко.
– Проксима, – проговорил он.
– Что? – отозвалась Ортленна.
– Проксима. На одном из наших древних языков это значит «Ближайшая». Так мы называем ваше солнце.
– По крайней мере, лучше, чем мы ваше, – засмеялась Ортленна.
Вездеход стоял на гребне. Слева – колючая проволока и карьер, справа – закат, быстро превращающийся в ночь, и дорога – едва заметная гусеничная колея, что успел накатать вездеход за поездки от шшерского рудника к бывшей гъдеанской базе и обратно.
Замерцали падающие звезды. Обломки кораблей, взорванных на орбите, входят в атмосферу и сгорают. Они еще долго будут сыпаться – свидетельство
