зуагиров. Или отряда кочевников-туарегов. Или вообще – хоть кого-то. Султан в таком же положении. Он сейчас практически лишился всего своего войска – как он рассказал, эта гнида, его вазир, фактически вынудил его послать на последнее задание все боеспособные части, по якобы просьбе делегации от очередной пострадавшей деревни. И их ждала якобы весьма быстрая и лёгкая победа.
Но всё это оказалось хитро подстроенной ловушкой.
Когда войско проходило по узкой лощине, на него напали – напали из засады, со всех сторон. Воины были не готовы, их застали врасплох. Ящеры убили всех. Это сильно пугает всех жителей. И столица, да и окрестности, буквально бурлит. Люди не знают: то ли срочно бежать, спасая свои шкуры, то ли – срочно менять султана. Чтоб уже новый – кого-то нанял. Ну, войско для защиты от… Сама знаешь. Проще говоря, бунт назрел. А точнее – его очень грамотно подготовили к созреванию.
– Но если, как ты сказал, султан отправил войско по предложению главного вазира…
– Это ничего не значит. Ты уже догадалась. С вазира взятки гладки. Фармон-то подписал – не он! И сейчас весь народ Порбессии обвиняет, пока между собой, но скоро начнёт и вслух, на всех базарах, площадях, и в домах, старого и глупого Мехмета Шестого в том, что он старый и глупый. И не может ни обеспечить охрану своего государства, ни даже войско кому-то на подмогу подготовленным послать. И что лучше бы, пока не поздно, сместить старика, да посадить на его трон того, кто молод, силён и умён. Хваток. Владеет всеми тонкостями управления страной. Кто доказал. И словом и делом. Что блюдёт интересы и народа и государства.
– Так получается, этот главный вазир намечает…
– Правильно. Дворцовый переворот. Якобы для удовлетворения чаяний народа.
Ненавижу такие дела. Политика, интриги – всё это не для меня. Правители, Неграл раздери их разжиревшие задницы! – у Конана дёрнулась щека, и тон стал злым и хриплым, – Ладно бы, грызлись за власть, когда люди одеты и сыты, и в безопасности от внешнего врага, а тут!..
Тут, получается, проклятый монстр-маг создал невыносимую обстановку, провоцирующую попытку дворцового переворота. А хитро…опый вазир нагло плетёт интриги за его спиной, договорившись с первой женой султана, и, вероятно, пообещав той приличный (Если – не главный!) ломоть этого вожделённого пирога – Власти! Политика, будь она проклята!..
Сколько раз уж я зарекался – не лезть в такие дела! Но дело-то в том, что они вот как-то сами, ну почти как приключения и проблемы – сыплются на мою голову. Ну, или не голову. – Конан выразительно бросил взгляд на то место, которым сидел на седле.
– Плохо. – Резеда выразила озабоченность традиционно: покачав головкой, и похмурившись, – Но… Что мы теперь делать-то будем?! Да и куда мы сейчас едем?
– Едем мы, как ни странно, к единственной дороге, что соединяет столицу и ту деревню, куда ушло войско. В той же стороне, кстати, находится и логово нашего друга мага. Думаю, доберёмся до нужного нам – Ну, вернее, мне! – места за час, или чуть больше. Его Величество описал мне это место достаточно подробно.
– И что мы там будем делать?!
– Ждать. Ну, вернее, это я буду ждать. А ты – просто ляжешь спать.
– Вот ещё! Я должна сама всё увидеть! Тут какие-то странные дела происходят, все друг друга подсиживают, пытаются скинуть, обмануть, убить, а я буду спать?! Ну уж нет!
– Будешь, будешь, милая. – Конан посмотрел на неё вроде спокойным взглядом, но Резеде сразу расхотелось выдрючиваться и качать права, – Дело в том, что ты должна выспаться. Чтоб потом, когда спать буду я, ты могла меня, да и себя, покараулить. А доверять здесь, как ты правильно вычислила, можно только тому, в ком уверен.
То есть – ты мне. А я – тебе!
Резеда никак не могла уснуть, хотя ей, вроде, было и мягко и удобно на Конановском одеяле. Да и вид варвара, мирно сидевшего на траве, по-восточному скрестив ноги, с огромным туранским луком в руках, очень даже способствовал умиротворению и спокойствию за свои тылы – уж такой профессионал не пропустит ни подозрительной тени, ни шороха, ни даже писка полевой мыши! Стреноженный Красавчик мирно подрёмывал, оставленный на поляне в доброй сотне шагов от того места, которое киммериец выбрал для засады – вот уж кого страсти, бушующие сейчас в сердце Резеды, не волновали.
Половинка, оставшаяся от убывающей луны, серебрила деревья, листья и траву загадочным пепельно-алмазным отсветом, но Резеде было не до красот. Вокруг чуть слышно шумел под редкими порывами ночного ветерка редкий пока ещё лес, сквозь который проходила дорога, и стрекотали извечные цикады и сверчки. Резеда порадовалась, что они пока не стали углубляться в самые недра Чернодольской чащобы – источника самых страшных, мрачных и зловещих сплетен и легенд, издревле рассказываемых непослушным детям жителями Порбессии. А сейчас вдруг оказавшегося лишь жалким прологом, как бы прихожей, расположенной перед источником уже подлинного ужаса – логова мага.
Однако постепенно сон-таки сморил задумавшуюся женщину – веки потяжелели и смежились, и треск сверчков словно начал отдаляться и затихать, став совершенно неслышимым. Резеда провалилась в странную бездну, наполненную мрачными шорохами и словно капелью – так могло бы капать с крон деревьев, если бы прошёл многоводный весенний ливень. И вот она уже словно двигается среди звенящей гулкими каплями гнетущей тишины, и недоумевает: ведь вокруг ничего нет, что же это капает?! И куда?!
Но вот впереди медленно посветлело, словно из-за горизонта всходило солнце, но проникнуть сквозь плотную завесу иссиня-чёрных туч никак не могло! Мрачный тёмно-серый цвет неба сказал бы Резеде, что она попала в не слишком приятное место, даже если б под ногами не было всё так же черным-черно, и не похрустывало при каждом шаге.
Переведя взгляд вниз, она вдруг обнаружила, что идёт буквально по скелетам!
Полуистлевшим, лежащим в самых ужасных позах, словно перед смертью испытывали дикие муки. И облачённым в какие-то сгнившие тряпки и проржавевшие до дыр доспехи: кирасы, кольчуги… У некоторых из груди или спины торчали мечи или копья, некоторые тела были буквально истыканы стрелами – словно подушечки для булавок… На некоторых же трупах следов от орудий убийства почему-то не было видно. Ну, или Резеда просто не могла их найти по причине того, что сами тела давно сгнили.
Рты большинства черепов таких неповреждённых внешне скелетов оскалились, словно в предсмертных криках, и некоторые держали кости, имевшиеся теперь вместо рук, на своём горле: словно
