и вычислить их, особенно, если они просты, и мы знаем, на каком языке это написано, а именно, на туранском, обычно достаточно просто. Ну, для сталкивавшегося и имеющего кое-какой опыт. – варвар скромно похлопал себя по могучей груди. Резеда фыркнула, дёрнув плечиком:
– Хвастун!
– Ничего подобного. Вот: смотри. Первая строчка – короткая. Последняя – тоже. А в середине – всего четыре строки. Будем рассуждать логически. – Резеда снова фыркнула, смерив огромную фигуру ироничным взором, но Конана было так просто не пронять, – Если принять за то, что в начале каждого письма обычно идёт обращение к адресату… Причём – почтительное, если это твой Хозяин… Или наниматель.
Давай предположим, что здесь написано: «Мой повелитель!» Для «господина», или «царя» букв-значков недостаточно. Тогда вот этот значок – «м». А этот – «о». Ну-ка… – Конан ладонью разровнял пыль прямо на дороге, к которой поднёс письмо, чтоб читать его в свете луны, и выписал палочкой первую закорючку, нарисовав напротив неё чёрточку, и ничего не говоривший Резеде знак: очевидно, понятной варвару буквы из алфавита на уже известном ему языке.
К первой строчке добавилась вторая, третья, и так далее – всего четырнадцать. Именно столько букв-закорючек, или иероглифов, оказалось в первой строке послания.
Конан удовлетворённо хмыкнул:
– Видишь, как хорошо получилось? Потому что если подставим эти загогулины и кренделя в последнюю строку, где обычно бывает подпись отправителя, получим:
«В.. ве…й …, .ет..и-.е.»
Что нетрудно дополнить нужными недостающими буквами. И прочтём:
«Ваш верный раб, Бетани-бек». Ну-ка, продолжим реконструкцию, – к четырнадцати строчкам добавились новые, – Ну вот. Если мы и с этими буквами не сможем расшифровать и прочесть то, что тут накорябано, не называй меня больше Конаном – а только тупорылым варваром!
– А хорошо, что ты умеешь читать!
– Да. А ещё лучше, что мы вчера поговорили по душам с Мехметом Шестым. Так вот, повторю: он – вовсе не маразматичный полуживой старикашка. Его ум так же ясен, как лунная ночь, а хитростью он вполне мог бы поспорить… Со мной! Может, поэтому мы и нашли столь быстро общий язык. И, может, именно поэтому я сразу понял, от кого и кому может быть это послание.
– То есть, ты хочешь сказать?!..
– Да, именно так. Я уже знал, кто мог написать это, и вот: всё блестяще подтвердилось. Именно поэтому я так быстро эти строчки и расшифровал – знал имя.
Продался ваш чёртов первый вазир с потрохами!
Похоже, проклятый монстр-маг кое-что посулил ему.
Например, место у новой кормушки.
Послание действительно прочли – ну, вернее, это Конан его прочёл! – без проблем.
«Мой повелитель!
Вероятно, ваши дозорные и слуги уже доложили Вам, что над нашим планом нависла страшная угроза! Наёмник-варвар Конан-киммериец убил сорок три Преображённых, и принёс их отрезанные языки султану, чтоб, как я понял, заломить за свои услуги цену побольше. Он и правда представляет куда более серьёзную угрозу для Вас, чем любой другой смертный человек. Султан нанял его. И сейчас Конан, по сведениям моих шпионов, движется туда, где полегла наша доблестная армия. Прошу Ваше Величество оказать ему там достойный приём.
Ваш верный раб, Бетани-бек.»
– Сволочь продажная! – глаза Резеды буквально метали искры.
– Насчёт продажная – всё верно. А насчёт сволочи…
Скорее – крыса. Это же они первыми бегут с тонущего корабля. – Конан, не торопясь и очень аккуратно, сложил письмо, и спрятал в подобие кошелька на поясе, – Жаль, что этот хиляк, которого почтенный Бетани-бек отправил с письмом, умер. А то бы мы вытрясли из него, когда и как его хозяин узнал, что мы с султаном… Договорились. Впрочем, об этом и догадаться было нетрудно. Раз мы с его Величеством беседовали так долго, и расставались, пожимая руки и улыбаясь…
– А как получилось, что этот посланец сломал шею?
– Да не учёл я, что он такой старый и тощий – не иначе, как доверенный евнух. Со стажем. То есть – служивший ещё отцу, если не деду, нашего дорогого Бетани-бека. Словом, человек, которому его господин может полностью доверять. А я выстрелил в него стрелой с камнем-глушилкой на конце, – Конан показал стрелу, смертоносная сталь наконечника которой была заменена тупым и плоским на конце грушеподобным грузилом, – Его буквально выбило из седла, и он неудачно упал: прямо головой вниз. Обычно такого не бывает.
Резеда предпочла промолчать, и не выяснять, с кем и когда Конан «такое» проверял. А именно – как «обычно» должна действовать такая стрела «с камнем-глушилкой».
Конан между тем подошёл к одеялу, и принялся спокойно сворачивать его:
– Ладно. Поспать сегодня, похоже, всё равно не удастся. Собирайся и едем.
Ехать по тёмной лесной дороге, скорее, тропе, всё время петляющей, и ведущей в самую глубину того места, которое народная молва наградила всеми самыми мерзкими признаками, и населила самыми ужасными чудовищами, Резеде не нравилось. Это если сказать мягко. А если так, как положено – то её била мелкая дрожь от со всех сторон нависающего мрака, и гнетущего чувства ужаса, и ей казалось, что за каждым старым и скрюченным стволом их поджидают убийцы, а в зарослях кустов и подлеска засели и готовятся к прыжку кровожадные, зубастые и когтистые, порождения кошмаров… А сверху, на ветвях, притаились, и только и ждут приказа наброситься, какие-нибудь гигантские нетопыри. Или гарпии.
Конан предпочитал помалкивать. И о том, что он не дремлет, расслабившись в седле, женщине говорило только мерное дыхание его могучей груди, на которую она опиралась, вжимаясь в неё невольно всё плотней своей худенькой спиной, да то, что она чувствовала, как напрягаются его стальные мышцы, когда он вертит головой.
– Ну хватит. Перестань трястись, словно у тебя лихорадка. – Конан говорил негромко и в тоне слышалось сочувствие и ирония, – Поверь мне: кошмар и тёмная дорога – не причины для страха.
– Да?! – понимая, что шуметь не время, она старалась говорить шёпотом, но получалось, скорее, похоже на шипение рассерженной змеи, – Тебе легко говорить! Ты-то прошёл. Как говорится, огонь, воду и медные трубы. А я… Я – простая дочь горшечника, и отродясь дальше соседнего селения… Ну, и один раз – Столицы, не ездила! И страшней этих монстров-ящериц никого не видала!
– Вот и хорошо. Потому что лучше и правда – никогда не встречаться, и не видать всех тех магов, уродов и чудовищ, что приходилось встречать мне. И убивать. С другой стороны, если б я боялся их до дрожи, – Конан снова хмыкнул, – давно бы уже отправился в чертоги отца моего небесного – Крома. Но!
Если б не
