головку к своему лицу огромной ладонью, в которой это лицо свободно уместилось бы:
– Послушай меня. Я понимаю, то, что нам придётся сделать – противно и страшно. Но – надо! Выяснить. Поэтому смотри: слева от дороги – твоя зона. Справа и на самой дороге – моя. Иди, и тщательно пересчитывай всех убитых тварей! Только тварей.
Резеда кивнула, но обнаружила, что прошедшая, вроде, дрожь, снова вернулась. Конан вздохнул:
– Бойся. Но – умеренно. Если б здесь остался кто-то опасный, почуял бы Красавчик. (Он в этом плане незаменим!) Или заметил я. Здесь лишь мёртвые. Потому что раненных, тех, кого ещё можно как-то вернуть в строй, маг наверняка забрал. На «лечение». Он, как я понял, вроде меня – рационалист.
Но всё равно – вокруг посматривай, конечно. Главное – считай.
Ты считать-то умеешь?
Возмущённая, Резеда вскинулась было, но быстро поняла: киммериец хочет просто отвлечь её от страхов и мрачных мыслей, пусть даже и вызвав гнев! Она проворчала:
– Да. До пяти.
Конановская рука двинулась было к затылку, а рот раскрылся. Но Резеда не выдержала и сама:
– Шутка. Прости – наверное, неудачная.
– Да нет. В самую точку. Подловила-таки меня, юмористка этакая… И момент-то подобрала! Молодец. Будем считать – один-один.
Ну, двинули.
Идти по не слишком ровному пространству прогалины было нетрудно. Вернее – было бы, если б буквально на каждом шагу не лежали тела, издающие омерзительное зловоние. Похоже, дневное солнце не пощадило их, и многие трупы уже осели, словно бы расплылись, по земле. Резеду теперь ещё и подташнивало. (Вот повезло, получается, что не поужинали!) Хорошо было и то, что она была в сапогах на толстой подошве, иначе ноги до колен оказались бы покрыты коркой из полузастывшей, и иногда мерзко хлюпавшей под ногами, грязи, замешанной на крови… Жуть!
Но считать она не забывала. Конан тоже считал, ещё и перетаскивая трупы, что занимали центр так называемой «дороги», на обочину. Не забывал он и перемещаться к стволам, окружавшим прогалину, и смотреть и за ними, и Резеда видела, что взгляд его и цепок и сосредоточен.
Через минут пять они с варваром встретились в дальнем конце прогалины. Резеда закусывала губы, и вздыхала, но сдерживала слёзы и рвущиеся с уст слова. Конан сказал:
– Несчастных подловили здесь. Видишь: вон те брёвна, там, впереди? Их сбросили поперёк дороги как раз перед первым рядом войска. А после этого им уже бежать было некуда: везде подготовленные завалы и густой подлесок. Бедолагам оставалось или бежать назад… (Но похоже, и пути назад уже перекрыли!) Или сражаться до последнего!
А твари прыгали на них с деревьев и лезли из приготовленных ям-окопов. Ничего не скажешь: очень грамотно. Тут явно поработал неплохой организатор. Опытный командир. Словом – профессионал.
Киммериец вздохнул. После чего добавил уже совсем другим тоном:
– Ладно. Упокой Мирта Пресветлый их души. Сколько насчитала?
– Восемьдесят шесть… С половиной.
– Это как?
– Ну… Один монстр был с отрезанной передней частью – на месте остались только хвост и ноги. Вернее – лапы. Задние. Словом, я не уверена, что передняя половинка, ну, которая с головой, куда-то в кусты не заползла, затаившись… Я её не нашла.
– Понятно. Да, зная живучесть чёртовых ящериц, думаю, эта тварь могла и выжить. Да и ладно. Одним больше, одним – меньше, не столь существенно. Я насчитал сто восемнадцать. С твоими – за двести. Это получается, что раз войско султана насчитывало пятьсот человек, (Собственно, армия совсем крошечная, как раз – только для такого маленького государства, как ваша Порбессия!) чтоб гарантированно убить шестьсот оставшихся в живых тварей, людей должно быть хотя бы втрое больше.
– Конан! Но это же получается – тысячи две?!
– Если прикинуть, что у мага осталось примерно шестьсот монстров, то – да.
– И… Где же мы их возьмём?!
– Здесь. Я же у тебя – один стою целой армии.
Резеда невесело хмыкнула:
– Вот в чём в чём, а в скромности тебя упрекнуть трудно.
– Да уж. Чего нет, того нет. Да и зачем? Мешает торговаться! Шестьсот, так шестьсот. Правда, если доберёмся до них сейчас, ночью, они будут полусонные, как бы заторможенные. Да и застанем мы их врасплох.
– Всё равно – их слишком много.
– Согласен. Так что придётся что-нибудь придумать. Ладно, идём. Сейчас нам нужно для начала преодолеть завал. Или обойти его.
Завал пришлось действительно обойти.
Для этого Конан с правой стороны от завала из пяти могучих брёвен даже срубил мечом несколько тонких деревьев, и избавил от подлеска и зарослей какого-то колючего растения в человеческий рост, и расчистил – не тропинку, а скорее – дорожку. По которой спокойно могла бы проехать и телега,. При этом варвар, потирая локоть, ещё и ворчал: «Чёрт бы подрал эту ежевику!». Резеда кусты в темноте не узнала бы даже за все сокровища мира, но киммериец по каким-то неведомым ей признакам выяснил, кто им мешает проехать.
– Смотрю, у тебя не только дефицит скромности, но ещё и мания величия. Зачем такая широкая просека? Мы что – будем ехать по трое в ряд?
– Нет. Мы спокойно и бесшумно пройдём. А затем и поедем.
Вскоре удалось вывести Красавчика снова на утоптанную тропу-дорогу, и они смогли опять забраться в седло. Резеда вздохнула:
– Хвала Мирте Пресветлому, ехать гораздо приятней, чем ходить. Особенно там.
– Согласен и с этим. – по Конановскому тону как всегда невозможно было понять, говорит ли он серьёзно, или опять иронизирует. Резеда спросила:
– Конан. Как ты думаешь: почему никто не убрал эти трупы? Ведь они… Ну вот неправильно это: убитых людей вот так оставлять нельзя! Нужно и по человеческим, и по Божеским законам – похоронить их. Предать тела земле!
– Оно, конечно, верно. Предать земле надо. И по Божеским, и по – вот именно! – человеческим. Боюсь только, что наш маг-монстр – не Бог. И не человек.
– Не человек?
– Ну, возможно, когда-то он и был человеком… Думаю, что – или его кто-то заставил, или он сам принял такое решение, и однажды испробовал действие того самого зелья на себе. И вот что мне представляется главным: противоядия маг явно не нашёл. Или кто-то это противоядие намеренно уничтожил. Потому что я думаю, что никто добровольно не согласился бы жить в таком теле. Хотя бы из-за пальцев. Они же – наши самые точные и тонкие инструменты!
Так что вряд ли он ящер – добровольно. И злится теперь. Особенно, если привык к нормальному, человеческому, облику. Вот поэтому он и ведёт себя
