на колени вернувшая себе дар речи Вея. — Благодетели наши! От всей души…
И из глаз сестры хлынули слёзы. Я же молча прижался лбом к боку Вепря и, нащупав на своём плече его кисть, стиснул пару попавшихся пальцев.
— Спасибо, дядя Вепрь! Спасибо! Спасибо! — плаксиво затянула малышня.
И только Халаш спокойным серьёзным голосом заявил, словно взрослый:
— Хороший дом. Нам подходит. Берём.
* * *
— И не скажешь по тебе, что охотник. Совсем мелкий. Сколько чего долей?
Мы с чернявым Айком шагали по улице. Вепрь наказал парню помочь нам с покупками. Нам, то есть мне. Остальные под предводительством Веи принялись наводить в нашем новом доме порядок. Мебель, утварь, дрова, еда — список нужного пока даже в голове не вмещается. Сегодня едва ли со всем срочным управимся. Тут делов на неделю. Но мы не торопимся. Главное всё решено — крыша над головой есть, свобода есть, понимание дальнейшего развития событий есть тоже.
Обустраиваемся, обживаемся, справляем для меня и Веи бумаги — остальным ещё рано — начинаем работать. Пока место обговорено лишь для названой сестры — будет мыть посуду у Вепря в трактире — но и мне, чем заняться найдётся, как с домашними делами закончу. На подспорников есть в Граде спрос. Вепрь мне рекомендацию выписал. Похожу пока в какой-нибудь ватаге, присмотрюсь к людям. Поищу таких, кому довериться можно. А там уже и на Дикую землю с отрядом.
В одиночку теперь мне с подобной охотой не справиться — далеко больно. Пока до болота дойдёшь, пока обратно вернёшься. Одним днём не обернуться уже. Да и тремя, если честно, едва ли. Ну а ночевать в лесу одному — это риск, что не стоит возможной добычи. Подождут пусть угодья. Так-то денег хватает, а потому спешки нет. Торопиться только в ловле блох хорошо.
И очень жаль, что у благодетеля нашего времени совсем нет. Хочется обо всём расспросить, ещё узнать, что тут как. Но Вепрь помог разгрузить повозку и тут же на ней и уехал, оставив заместо себя этого хамовитого Айка. Вроде как это он ко мне в помощь приставлен, а ведёт себя словно великое одолжение делает. Наглый — жуть. Старшак одним словом. Даже хуже — градский старшак.
— Не знаю я своих долей. Недавно двенадцать стукнуло. Не было замера ещё.
— Тоже мне. А самому узнать? Неинтересно что ли? Или боишься, что найдут меньше, чем нужно?
— В смысле, самому?
— В коромысле. У видящего спросить. Как ещё?
— Так нет у нас видящих. Только на замер приезжают.
— Дремучая чуча… И как вы там живёте в лесу? Словно хорты, ей богу.
Вот сколько ему годов? Вряд ли больше шестнадцати. А нос задирает, словно старше на жизнь или две. Сделал вид, что споткнулся и ненароком коснулся руки старшака. Ну, семнадцать. Невелика разница. Знаем мы этих градских — у обычных мирян троерост курам на смех. Как я тогда тех босоногих раскидывал. Там тоже имелись значительно старше меня. Ещё смеётся, что я своих долей не ведаю. А у самого небось ни в одном из лучей триады десятки нет, несмотря на возраст. Тоже мне герой, силач, или кем там он себя возомнил.
— А сам что? Охотник? Или стойла за лошадками чистишь?
— Ага. Баранам хвосты кручу. Или, как оно там у вас правильно называется? Ты что, решил я у Вепря на конюшне горбачусь? Много чести ему.
Да уж… Как у них тут всё в Граде неправильно. Чтобы служка, да так о хозяине своём говорил. Совсем страх потерял, выпендрёжник.
— Так может намекнуть Вепрю, чтобы повысил тебя? Кони, поди, выше баранов стоят.
Старшак остановился. Повернулся ко мне. Не то, чтобы грозно, но с вызовом зыркнул.
— А ты, малой, стукач что ли? Вот так сразу возьмёшь и нажалуешься? Дяденька Вепрь, дяденька Вепрь, ваш Айк без должного уважения про вас говорит.
Кривляка. Ужимкам скоморох обзавидуется. Э нет. Я из деревни своей удрал не для того, чтобы в Граде всё повторять по новой. Тут я глаза прятать и молчать, где сказать должно, не стану. Прошли те времена.
— Вепрь — лучший человек, кого знаю. Зачем жаловаться? Сам накажу.
Хохот согнул Айка пополам.
— Накажешь? Меня? Это ты-то? Ну насмешил, малой! От души!
Я ударил. Без предупреждения, без замаха — коротким прямым точно в нос. Мне дурака калечить не надо. Сломать нос не хочу, чисто кровь пустить самую малость. Проучить, чтобы в следующий раз, думал, что и про кого говорит.
Что?! Не попал?! Как так-то?!
Но думать над тем, как этот гад успел увернуться, мне некогда. Надо самому уворачиваться. Открытая ладонь старшака летит к моему лицу. Еле успел уклониться.
Да тут всё серьёзно. Отпрыгиваю — и тут же снова вперёд. Снизу в живот. Мимо! В последний миг Айк успел отвести мою руку в сторону встречным блокирующим ударом.
Бьёт сам. И опять не кулаком, а ладонью. Словно толкнуть пытается. Только попробуй в меня попади — я мелкий и юркий. А, если ногой?
Йок! Вот это зря было. Едва я махнул левой, как он в чудном присяде подсёк мне опорную правую, и я рухнул на задницу. Миг — и Айк уже сверху, выламывает мне руку. Закончилась драка…
— А ведь неплохо! Больше, чем неплохо!
В голосе старшака нет даже толики злости.
— Прости, парень. Проверить тебя хотел. Ты хорош.
Хорош?! Это я-то? Который и пяти секунд не продержался? Который на взрослого первым полез? Который балбеса кусок?
— Всё же охотник, — поднимаясь, опасливо покосился я на только что отпустившего меня Айка. — Я думал, ты у Вепря в трактире работаешь.
— Вот делать мне нечего. Мир, — протянул мне Айк руку.
— Если на Вепря говорить плохо не будешь, то мир, — прищурился я.
Парень хмыкнул.
— Да кто же про него плохо говорил? Я Вепря уважаю. Иначе ни в жизнь бы не дал мамке с ним шуры-муры крутить. Хороший он мужик. Просто мы с ним малость характерами не сходимся.
Так вот оно что… Айк — сын этой Лины, подруги охотника. Теперь моя очередь протягивать руку. А крепко он жмёт. Силы явно поболе, чем у меня, при всех слопанных бобах.
— Дуешься, что в поход на хозяина леса с собой не позвали? — понимающе кивнул я.
— Да ну, — скривился Айк. — Они
