я. — Император взял паузу.
— То есть он может отказать, — нахмурился Астарабади.
Вот интересно, а мой ближник до сих пор считал, что это формальность, что ли? Самый молодой клан в стране был основан больше ста лет назад, в период разрухи после мировой магической войны. Я почти уверен, что им клан дали просто так, лишь бы повышенные налоги платили. Сейчас такой халявы не будет.
— Может, — спокойно кивнул я.
— И что тогда?
— Посмотрим, — неопределенно покачал головой я. — Возможно, переедем в другую страну.
— Я могу начать наводить справки, — предложил Астарабади.
Рано пока. Император не давал понять и даже не намекал, что не хочет давать мне клан. Его вопрос «а если не дам?» был скорее прощупыванием почвы, он хотел увидеть всю картину. Тон этого вопроса был спорным, да. Но это могло быть обусловлено массой причин, начиная с банальной неожиданности и заканчивая возможным подтекстом, который я в свою просьбу не закладывал.
Тем не менее, по итогу встречи мы с императором расстались очень ровно, и пока это — основной показатель.
Значит, и мне обострять ситуацию рано. А наведение справок для переезда как раз и будет обострением, соглядатаев вокруг меня и моих ближников наверняка хватает.
— Нет, пока не нужно, — ответил я. — Если уж подстраховываться, то делать только то, что будет незаметно со стороны. Например, организацию нового бизнеса можно придержать. Не свернуть, не застопорить, а просто оттянуть чуть-чуть. До прояснения обстановки.
Астарабади задумался, что-то прикинул в уме, а потом сказал:
— Из договоров в стадии заключения у нас только Магади и Дамаяти. А, еще этот, в Лакхнау… Муджариа со своим развлекательным центром.
Я с укором посмотрел на ближника. Уважение к аристократам не подразумевает обязательного пренебрежения к простолюдинам. И демонстрировать такое отношение к моему будущему деловому партнеру, даже если он имеет несоизмеримо более низкий статус, — плохая идея.
— Прости, Шахар, — поднял руки Астарабади, верно истолковав мой взгляд.
Я молча кивнул, принимая извинения.
— Придержи эти договоры, если можешь, — сказал я. — Только отношения с ними не порть. Со всеми троими. Я все же надеюсь, что клан у нас будет, пусть и не сразу. А репутацию мы потом устанем восстанавливать, если что. Нужно будет — заключай эти договоры. Деньги — это наживное, отношения важнее.
— Понял, сделаю.
Астарабади вышел из кабинета, а я задумался. Справки навести, ну-ну. Нет, я вполне серьезно сказал императору о том, что буду жить в той стране, которая меня устраивает.
Просто я не обозначил критерии этого «устраивает». А это, не в последнюю очередь, близость к Свободным землям. Как ни крути, я очень хорошо почувствовал тягу к аномалиям, когда Шанкара про них рассказывала. И это точно влияние родового камня, растворенного в моей крови.
Если нас, чужаков, действительно выдернули сюда ради того, чтобы каким-то образом вернуть нормальную магию, то бегства на другой конец планеты мне Мир не простит.
И значит, выбор другой страны у меня крайне ограничен. Либо Непал, который граничит со Свободными землями с востока, либо Шри-Ланка, которая вобрала в себя часть континента и прилегает к ним с юга.
Предварительно я склоняюсь к Шри-Ланке. Хайдарабад, их самый северный город, в этой реальности очень крупный и развитый. Если бы не Свободные земли в пятидесяти километрах севернее, он давно стал бы столицей страны.
А Непал, — как и Поднебесная, собственно, — этакая вещь в себе. Мой род там навсегда останется чужим, даже если пройдет пара тысяч лет. Слишком уж специфичное у них мировоззрение, слишком пропитаны традициями и собственной философией даже повседневные мелочи.
Ладно, рано пока об этом думать. Очень надеюсь, что я стану кланом здесь. Лень мне еще одну чужую страну изучать и вживаться в нее с нуля.
*****
Так, что у меня тут? После ухода Астарабади времени до ужина осталось чуть больше часа, а папок на моем столе была внушительная такая кучка. Не на час и даже не на полдня работы.
Перебрав их все и просмотрев заголовки, просто чтобы понять темы, я вдруг осознал, что пытаюсь попросту зарыться в текучке. Инстинктивно. А между тем есть одно дело, которое замечательно уложится как раз в этот час. И которое давно пора было сделать. Просто я не хочу, вот и откладываю, а то и вовсе забываю про это.
Хватит малодушничать. Рано или поздно все равно придется с ней поговорить.
Я нажал кнопку вызова секретаря и, когда она заглянула в кабинет, произнес:
— Позови ко мне Андану.
— Да, господин, — слегка поклонилась секретарь и исчезла за дверью.
Бросив еще один взгляд на стопку докладов, я переместился в кресло около чайного столика. Был у меня уголок отдыха в кабинете, но я редко его использовал. Однако разговаривать с невестой через стол, когда сам ее вызвал и имел время подготовиться, было бы некрасиво.
Андана пришла буквально через пару минут. Кивнув мне с порога, она уселась в соседнее кресло и с любопытством посмотрела на меня.
— У меня к тебе вопрос, — произнес я. — Серьезный.
Андана нахмурилась.
— Ты хорошо помнишь, что говорила мне, когда просилась учиться? — спросил я.
— Конечно, — кивнула она.
— Тогда скажи, в чем ты тогда солгала?
Андана вскинула на меня возмущенный взгляд и резко ответила:
— Ни в чем!
Я бросил взгляд на артефакт правды над входной дверью и вновь увидел его белесую муть. М-да, это будет тяжелый разговор, чую.
А ведь если бы не артефакт, я бы ей поверил. И от этого было вдвойне горько. Мне с ней что теперь, только в кабинете под действием артефакта общаться?
— Видишь пластину? — указал я на дверь. — Знаешь, что это такое?
Андана посмотрела в том направлении и замерла. Все она прекрасно поняла, артефакт еще не успел вновь стать прозрачным и незаметным.
— Знаю, — ровно ответила она.
И замолчала. Взгляд она не отводила, но в ее глазах наравне со страхом появилось еще и упрямство.
— Тогда давай мы не будем устраивать долгие игры, и ты просто скажешь, в чем конкретно ты мне в прошлый раз солгала, — предложил я.
Андана пристально смотрела мне в глаза и молчала.
А я понимал, что с каждой секундой мой уровень доверия к ней уходит все ниже и ниже. Уже неважно, на самом деле, что
