Время идет, Сергей выписывает «Аргументы и факты» и «Огонек». Гласность снимает печати запретов, теперь он «знает все» про НКВД и ГУЛАГ… Полтора года Сергей живет, каждую секунду ожидая ареста. Наконец, по скорой, попадает в больницу. Выписывается с диагнозом «язва желудка» и с отстранением от полетов. Причина болезни — «постоянное нервное напряжение», так говорят врачи. Через полгода, комиссованный по здоровью, он возвращается домой в Кировоград.
До начала девяностых Сергей работал старшим электриком на заводе дозирующих автоматов. Потом по вызову уехал в Канаду — женившийся на еврейке брат смог быстро эмигрировать сам, и вытянул к себе родственника. Вскоре Сергей с видом на жительство и разовым пособием уже стоял за детройтским конвейером, монтируя двигатели на «Крайслеры».
Страх, немного разогнанный сытой американской жизнью, вскоре вернулся. Сны становились все реальнее, и бывший радист по-прежнему вздрагивал от каждого стука в дверь. Разжившись по случаю поддельным паспортом, он порвал связь с братом и уехал в Кэнтон, где как раз шел массовый набор на новую сборочную линию. Там, выписывая коробки с реле, процессорными блоками и ДВД-плейерами, Сергей вел неприметное, почти растительное существование.
По воскресеньям он выбирался подальше от любопытных глаз в Джексон и брал на вечер недорогую латиноамериканскую проститутку. Сбросив накопившийся стресс, возвращался домой, смотрел сериалы и принимал снотворное или виски. А все чаще — и то, и другое.
Когда его выдернули из-под одеяла чьи-то сильные руки, Сергей не сразу понял, что все происходит наяву. Реальность показалась продолжением ночного кошмара, усугубленного вечерней выпивкой. Грязная комната, в которой не убирали уже самое меньшее пару недель оказалась полна вооруженных людей, а его кантовали, как безвольную куклу.
Затем он испытал в некотором роде облегчение. Ведь не зря говорят, что ожидание беды может оказаться куда мучительнее ее самой. Все, чего летчик страшился долгие годы, наконец-то случилось, и бояться больше было нечего.
Не оказав ни малейшего сопротивления, Сергей дал вывести себя во двор и посадить в черный фургон с глухо затонированными окнами. Он безропотно стерпел надетый на голову мешок и, едва ощутив легкий укол в бедро, провалился в ровный глубокий сон, какого уже давно не приносили таблетки. «Люди в черном» увозили очень счастливого и умиротворенного человека.
Впрочем, скорое будущее обещало оказаться куда менее радужным…
По законам США Центральному разведывательному управлению строго запрещено осуществлять какие бы то ни было активные действия на территории своей страны. Но в государстве адвокатов обход закона в большинстве случаев представляет собой техническую, решаемую проблему.
В данном случае решением стало некое ранчо с собственной взлетной полосой, расположенное в Вирджинии, подальше от сторонних глаз. Через цепочку подставных владельцев объект был куплен Министерством внутренних дел, а затем «По просьбе заместителя директора ЦРУ» — предоставлен коллегам-разведчикам «для учебных целей». Подобная форма была неафишируемой, но вполне распространенной и обычной для всяческих полуофициальных и совсем неофициальных действий.
При этом ранчо использовалось в целях вполне боевых — для тайных встреч, содержания и допросов выловленных через голову ФБР шпионов, а также для бесследного «исчезновения» нежелательных лиц.
Для исполнения последней задачи в подвале большого двухэтажного гаража был обустроен сверхсовременный крематорий с противодымными фильтрами, который позволял разлагать пепел жертв до степени полного нераспознавания ДНК.
Кроме того, на объекте имелась и современная типография, оснащенная комплексом программирования любых аккаунтов и пластиковых карт. С помощью этой системы любому «пропавшему» человеку можно было в считанные минуты сделать «виртуальную биографию», чтобы продолжить его информационное существование, окончательно запутав и похоронив все следы. При необходимости, исчезнувший еще несколько месяцев мог вести вполне активное существование, совершая покупки с помощью кредитных карт, используя телефонные «симки», отмечаясь и оставляя фотографии в социальных сетях…
За Министерством внутренних дел числилась и оперативная группа ЦРУ, «временно прикомандированная для обмена опытом», которую возглавлял спецагент, известный под псевдонимом «Опоссум». Это был тот самый «Смит», который говорил с детективом Джереми Моравски и руководил захватом бывшего радиста.
Опоссум вышел во двор и с удовольствием вдохнул сыроватый деревенский воздух. Если внутри ранчо походило на гибрид лаборатории, исследовательского комплекса и высокотехнологичной тюрьмы, то снаружи оно ничем не отличалось от сотен подобных объектов. Поэтому если не думать о том, что скрывалось за прочными стенами и дверями, вполне можно было представить себя обычным американцем в провинциальной глуши, наедине со звездным небом и прохладным ветерком.
Агент еще раз глубоко вдохнул и пожалел, что месяц назад бросил курить. Старая привычка требовала увенчать трудный день и хорошо проделанную службу парой крепких затяжек. Но в его возрасте и с его образом жизни пришлось выбирать — табак или здоровые легкие. Опоссум был профессионалом, который к тому же искренне любил свою работу, поэтому его выбор был очевиден.
Но курить все равно хотелось.
Он вытер платком пот со лба, который не смог осушить даже прохладный ветер. Расправил закатанные рукава рубашки, достал из кармана телефон и набрал номер, который не значился даже во внутреннем справочнике администрации Белого Дома.
— Он выдал все, что знал, сэр, — Опоссум начал разговор со всем почтением, но не тратя время на вступления и прочие бессмысленные ритуалы, строго по делу. — Показания соответствуют… донесению… с очень высокой точностью. Если это была не массовая галлюцинация, то факт можно считать установленным.
— Что же, неплохо, — директор ЦРУ говорил так же коротко, без околичностей. — Остальные?
— Установочные данные в обработке. К вечеру будет полный расклад.
Прослушать этот разговор было практически невозможно, но собеседники все равно избегали имен и точных фактов. Впрочем, Опоссуму не нужно было уточнять, о ком идет речь.
— Хорошо. Я уже отдал распоряжение, соответствующие расходные суммы будут переведены. У тебя будут все полномочия и возможности, при необходимости — поддержка любой из наших служб в любой стране. Но запомни главное, ключевое слово здесь — «тихо». Поэтому те объекты, с которыми… доверительная беседа окажется невозможной, также должны исчезнуть, быстро и легендированно.
