но их было больше, да и использовали эти бойцы тёмные техники, — поморщился парень. — Из-за этого мои руки пострадали, а Джессика оказалась вынуждена прикрывать меня. Результат ты видишь, — мотнул Санадор в сторону комнаты, где была девушка. — Я бы мог и сам её подлатать, но с такими руками… мне необходимо самому сначала восстановиться. Вот и отправился к тебе, зная, что среди твоих наставников есть неплохие целители.
— И сделал ты это очень вовремя, — зашёл в комнату мастер Райлин. — В ране девочки находился какой-то токсин, который не давал ей использовать внутреннюю энергию для собственного восстановления, как, собственно, и в твоих руках. Может, расскажешь, кто вас так?
— Эта была девушка с шипастой плёткой. Я её видел впервые и попался на её уловку, — коротко ответил Никлаус. — Вообще до этого не видел бойцов, которые использовали бы плётку как основное оружие.
— Плётка, говоришь, — задумчиво проговорил наставник. — Да ещё и с такого рода эффектами… Кажется, я слышал что-то о подобном боевом искусстве, но точно пока сказать не могу. Ты сможешь показать, где вы с ними столкнулись? — обратился он к моему старому знакомому.
— Это был заброшенный завод где-то в сотне километров отсюда, — кивнул Никлаус. — Только не думаю, что они там остались. И да, добираясь сюда, я путал следы, так что за нами не должны были проследить.
— Это не столь важно, — отмахнулся мастер Райлин. — Просто немного старческого любопытства.
— Что с Джессикой? — обеспокоенно спросил я у него.
Я, конечно, понимал, что наставник не стал бы покидать пациентку, не закончив с ней работу, но всё же хотелось убедиться.
— Она же Кригер, — как само собой разумеющееся произнёс мужчина. — Мы устранили воздействие токсина, а дальше уже подлатать её было не так сложно. Единственное, что из-за самого способа нанесения раны, у неё могут остаться шрамы, но это будем решать уже с ней. Дайте девочке пару дней на восстановление.
— Мы не хотим вас обременять своим присутствием, — уважительно поклонился, несмотря на боль, Никлаус моему мастеру. — Как только Джессика придёт в сознание, мы сразу вас покинем.
— Чтобы от меня ушёл пациент, полностью не восстановившись? — холодно посмотрел на него мастер Райлин. — Не бывать такому! И вообще, — более спокойно продолжил говорить он, — у нас здесь достаточно места, чтобы вы могли спокойно восстановиться без опасения, что на вас нападут.
— Будет ли это уместно? — осторожно спросил Санадор.
— Пока вы мои пациенты, я вас не отпущу, — твёрдо произнёс наставник. — Так что Адриан покажет тебе ближайший свободный дом, и как только твоя подруга сможет самостоятельно передвигаться, поможешь ей добраться туда.
— Я обязательно отблагодарю вас за вашу щедрость, — ещё раз поклонился Никлаус, но в этот раз его всё же повело в сторону, и я успел вовремя помочь ему, чтобы парень не упал. На что тот с благодарностью посмотрел на меня, но потом всё же вернул беспристрастную маску на лицо.
— Часа через два можете зайти к вашей подруге, а до этого лучше её не беспокоить, — предупредил напоследок мастер Райлин и покинул комнату.
— Хорошо, что ты всё же решился обратиться за помощью, — улыбнувшись, произнёс я после небольшой паузы.
— На этом настояла Джессика, — отвернувшись сказал Никлаус.
Пусть он и пытался показать, что это было не его решение, но я-то знал, что парню довольно тяжело даётся признание собственных ошибок, так что пусть говорит, что хочет. Для него то, что он не мог помочь не то что девушке, но и самому себе, было довольно сильным ударом по самолюбию. И вот то, что он всё же решился прийти сюда, говорит о том, что мы за время учёбы смогли несколько изменить его взгляд на жизнь.
Пару лет назад Санадор, скорее, где-нибудь помер бы в попытках всё сделать самостоятельно, чем признался, что банально не в силах с этим справиться. Сейчас же пусть гордыня всё так же выпячивалась вперёд, но за ней он лишь скрывался, словно за щитом.
Сложный человек, да. Но всё же он мой друг и мы далеко не раз спасали друг другу жизни. Поэтому я мог со всей уверенностью говорить, что знаю его чуть лучше, чем многие другие и понимаю, когда он демонстрирует маску и что за ней на самом деле скрывается.
— Тебе нужно время на отдых? — спросил я у него, а когда Никлаус отрицательно помотал головой, продолжил: — Тогда давай более обстоятельно о вашей задаче и о тех, с кем вы столкнулись.
— Зачем тебе это? — настороженно посмотрел он на меня.
— А тебе разве не хочется в этом разобраться? — хмыкнул я. — Тем более, раз напавшие на вас использовали тёмные техники, то их как минимум надо схватить и доставить на суд, чтобы решить их судьбу. Ну а как максимум сделать всё самим, — развёл я руками. — Так что давай, рассказывай всё, что можешь вспомнить.
Мастера боевых искусств, использующие тёмные практики, всегда были большой проблемой. Казалось бы, какая разница, какой ты используешь путь для своего совершенствования и развития? Но вот тут и вступает в силу самое большое различие между обычными мастерами боевых искусств и теми, кого чаще всего называют просто тёмными практиками.
Те, кто используют тёмные техники, может, изначально и шли обычным путём, но вот сами техники вынуждают их действовать всё более жестоко и кровожадно.
В этом и была ключевая разница между обычными мастерами и тёмными. Мы использовали обычную, можно сказать, природную энергию, которая присутствовала везде, и она из-за этого, может, и пестрела какими-то оттенками, но на общем фоне незначительными, да и сама энергия была нейтральной. А вот тёмные практики изменяли её под воздействием отрицательных эмоций.
Бесспорно, тёмные техники были сильными и опасными, но то, что для этого зачастую необходимо погружаться в ярость, ненависть и терять голову, нисколько не способствовало любви со стороны других мастеров боевых искусств. Да ещё и многие тёмные практики были самыми настоящими ритуалами, где требовались человеческие жертвы, ведь чем больше негативных эмоций выплёскивается в пространство, тем сильнее «окрашивается» мистическая энергия. А уж смерть даёт ещё больше этой негативной энергии.
Ну и как я помнил по тому давнему разговору,
