— Все началось, когда мы подобрали эту штуку на бете Саула. Это я ее увидела, взяла, несла… Мне было жутко. И до сих пор жутко.
— Ты у врачей проверялась? — спросил Дориан.
Беккинс покачала головой.
— Пока нет. Не хочу, чтобы об этом узнало командование. Не хочу, чтобы меня комиссовали как психа.
— Ладно, — ответил Дориан, тщательно подбирая слова. — Мне тоже… немного не по себе. Проверься у врача — по крайней мере, расскажи о физических симптомах. Остальные пусть сделают то же самое. Может… Может, мы там просто что-то подхватили… несмотря на то, что были в костюмах. Не знаю. Или по пути сюда. Может, лекарства помогут…
Рядом с командором пискнуло устройство, стоящее на столе. Голопроектор показал голову робота-адъютанта. — Сержант Беккинс, аудиовызов от рядового Хоппера.
— Принять, — ответила Беккинс.
Из проектора послышался голос Хоппера.
— Сержант, это Хоппер. Ты Спаннети видела?
— Я думала, он на дежурстве, — ответила она, вопросительно глянув на Дориана. Он кивнул.
— Ну да, я должен его сменить, — ответил Хоппер, — но только тут его нет. Он же обычно пост не бросает, ты знаешь. Вот я и беспокоюсь…
Хоппер всегда беспокоился. Но Дориану показалось, что на этот раз опасения Хоппера не напрасны.
* * *
Когда Дориан прибыл на место, Хоппер нервно расхаживал взад-вперед у входа на склад Б, где он должен был сменить Спаннети. Именно на этом складе хранился артефакт с беты Саула.
— Вы его нашли? — спросил парнишка, вытирая пот со лба.
Дориан остановился и посмотрел на дверь. Мысль о том, что находится за ней, на миг его парализовала.
— Нет, — ответил он. Не тратя время на размышления, он подошел к двери и провел по сканеру своим значком, прикрепленным к рукаву.
— Нам… Нам же туда нельзя, — сказал Хоппер.
— Знаю, — ответил Дориан. Дверь открылась.
Он шагнул внутрь, и дверь скользнула, закрываясь за ним. Дориан оказался в пустой небольшой комнате, залитой светом. Посередине стоял постамент, на котором лежал артефакт. Ничего необычного: черная прямоугольная плита размером в половину роста Дориана. По центру края немного вдавались внутрь, отчего создавалось ощущение, что с ней… что-то не так. В общем-то ничего особенного. Но в метре от постамента стоял Спаннети и пожирал плиту глазами
На Дориана он не обратил ни малейшего внимания. Спаннети стоял неподвижно, безвольно опустив руки, и смотрел на плиту, словно загипнотизированный. Его выражение лица, а также поза напомнили Дориану сумасшедшего ученого, нависшего над своей жертвой.
— Спаннети, — позвал Дориан.
Тот не отреагировал.
— Спаннети! — Дориан повысил голос, и звук эхом отразился от стен.
Солдат моргнул и огляделся.
— Ой, — наконец отозвался он. — Да, сэр.
— Хоппер сменил тебя пятнадцать минут назад, — сказал Дориан.
Взгляд у Спаннети был отсутствующий, как у лунатика.
— Наверное, я… э-э… потерял счет времени, — промямлил он, сглотнув.
Дориан посмотрел на артефакт. Все-таки в нем было что-то особенное. Нечто невыразимое. Его черная «кожа» как бы говорила об огромных пространствах между звездами.
Огромным усилием воли Дориан заставил себя отвести взгляд от объекта.
— Ты не должен здесь находиться, — заметил он.
— Так точно, сэр. Меня за это накажут?
Дориан отвернулся и провел по сканеру значком.
— Нет, — ответил он. — Но сейчас я отведу тебя к врачу.
* * *
«Бугаям» прописали лекарство от гриппа. Дориан подозревал, что большинство из них (если не все) знают — у них что-то более опасное, чем простой грипп.
Ему захотелось поговорить с безумным ученым, которого держали взаперти в какой-то камере в Шестом секторе. Подполковник Спаркс отказал ему в этом.
Но у Дориана был талант преодолевать препятствия. Однако на этот раз ему необходим сообщник. Кто-то из своих.
На то, чтобы убедить лейтенанта Циммерман в своей правоте, у него ушло целых пятнадцать минут. Циммерман была одним из ведущих медиков в Шестом секторе и поэтому обладала доступом более высокого уровня, чем Дориан. Кроме того, она была личным врачом профессора Бенца (оказалось, что безумного ученого зовут именно так).
Циммерман тоже многое видела и слышала, и это приводило ее в смятение. Чтобы справиться с таким состоянием, она принимала составленный ею лично коктейль из лекарств. Это средство нейтрализовало «симптомы», однако делало ее несколько заторможенной. Похожую смесь она выдавала и Бенцу. Состояние профессора, о чем она по секрету поведала Дориану, было «крайне тяжелым». Больше Циммерман ничего не сказала — только то, что хотя ей и не удалось выявить причину заболевания, она полагает, это как-то связано с артефактом. А возможно, и с экспериментами над живыми ксенами, которые сейчас проводились в глубине Шестого сектора — в зоне под названием «Черное крыло».
Дориана заинтересовало, откуда у нее эти сведения. Об артефакте Циммерман узнала от профессора Бенца, который руководил его изучением. По ее словам, до начала этого проекта старик никогда не вел себя агрессивно. Что же касается всего остального, то Циммерман подружилась с охранником из столовой, который оказывал ей знаки внимания. Его работа состояла в том, чтобы следить за камерами наблюдения, установленными в Шестом секторе. Кроме того, он сообщил ей по секрету, что в «Черном крыле» камер нет.
Циммерман не считала своего поклонника «больным», но признаки паранойи явно прослеживались. Тем не менее она полагала, что его подозрения имели под собой определенную почву. Ее начальство внимательно следило за ней и уже дважды отправляло на психиатрическое освидетельствование. Было ясно, что если бы она его не прошла, ее не допустили бы к работе. Ее воздыхатель тоже проходил подобную процедуру — и они оба пришли к выводу, что таким обследованиям подвергаются все ключевые сотрудники Шестого сектора. А вот их начальники — высокопоставленные офицеры — стали носить в ушах какие-то новые устройства. Циммерман не знала, что это такое, но слышала, что их называют «пси-экраны».
Поначалу врач скептически отнеслась к плану Дориана. Но в конце концов признала, что бездействие может оказаться опаснее возможного наказания. Что-то в Шестом секторе пошло не так… и они должны были выяснить, что именно.
* * *
В камере Бенца видеонаблюдения не велось, и никто не мог увидеть, что там происходит. Но в коридорах изолятора, как и во всем Шестом секторе, видеокамер было в избытке. Подготовка к операции началась. Циммерман сказала Уоткинсу (своему воздыхателю из столовой), что она приведет в камеру Бенца внешнего специалиста для уточнения диагноза. Кроме того, пользуясь тем, что Уоткинс к ней неровно дышит, Циммерман выяснила, когда поклонник будет «свободен», и смогла вычислить время его дежурств.
