– Этот чертов Иван вечно недокладывает соли, – отметил Харьяло.
– Слишком много и слишком мало соли – опасно для здоровья. То же самое можно сказать и о многих других вещах, – назидательно заметил Верещагин.
– Ну? – спросил Харьяло, откладывая нож.
– Поехали?
– Поехали.
Верещагин отпил из своего стакана и скривился.
– Я иногда думаю, что мы убиваем людей с таким же безразличием, какое испытывает лесоруб. Разве что иногда проснется запоздалая жалость…
– Я не стану с тобой спорить на лирические темы, позови лучше для этого Кольдеве, – с улыбкой произнес Харьяло. – А в чем дело, Антон? Какое-то неприятное предчувствие?
– Возможно. Сегодня с этим новобранцем Новело…
– Новело заслужил свою участь.
– Такого не заслуживает никто, Матти. Растишь, учишь человека, а потом ему пулю в сердце? Это противно моей натуре… Нельзя так разбрасываться…
– Разбрасываться? По-моему, жалко лишь потраченных пуль. Когда Рауль собирал команду для расстрела, у него были проблемы?
– Думаю, ему пришлось отбиваться от толпы желающих. Это четвертый, кого нам пришлось расстрелять, – за пять лет, кажется?
– За четыре года. Успокойся, расслабься, утро вечера мудренее, завтра все встанет на свои места. Да, я не сказал тебе, что этот кретин Донг связался с нами и от имени полковника Линча выразил возмущение нашим решением. Судя по всему, Новело уже имел назначение в бригаду.
– Я в курсе. Что ты ответил?
– Я сказал, что мы можем послать им Новело, только слегка поношенного, но мы его подправим, и будет как новенький. Пока Донг соображал, что к чему, я велел Тимо отключить связь.
Верещагин рассмеялся. Отодвинув в сторону стакан, он спросил:
– Я говорил тебе о Клоде?
– Докторе Девуку? Он твердит, что это место «невыразимо скучное»! Как Лабрадор, только без валенок.
Верещагин лениво достал трубку и постучал ею по колену.
– У Клода, каким бы он ни казался иногда, чувствительная натура. – Верещагин немного поразмышлял. – Значит, эта планета сильно беспокоит и его. Клод напомнил мне фразу, которую Жак Картье использовал в своей газете, описывая Ньюфаундленд.
– Ну?
– Это земля, определенная Богом Каину… Да, последняя стычка с ковбоями здорово осложнит наши отношения с ними.
Харьяло кивнул.
– Я никогда не говорил тебе, что хотел пойти на преподавательскую работу? – спросил Верещагин, откидываясь на спинку стула.
– Говорил, несколько раз.
– Я действительно хотел преподавать.
– Да, да, как же, упоминал.
– Мне не хочется посылать людей на тот свет, Матти. И то, что сейчас происходит, мне не нравится. Словно гусь ходит по моей могиле…
– Что за гусь такой? Никогда не слышал ничего подобного.
– Это английское суеверие. Как же мало меняется язык!
– Добавить? – спросил Харьяло, поболтав бутылкой.
– Английский, как латынь, язык бизнеса и солдат, принадлежавший каждому и никому… Нет, больше не хочу, спасибо.
– Как угодно. Да, а если ты считаешь, что английский не меняется, иди послушай ковбоев.
– У меня предчувствие, что ковбои Чокера ударят по Петру. Я потребовал поддержки из космоса, ведь подполковнику Кимуре она, судя по всему, не очень нужна. Адмирал согласился.
– Отлично. Еще что? – спросил Харьяло.
– Сегодня я видел Еву Мур.
– Как она?
– Мириам больше нет в живых.
– Ее подруги? Ужасно! Я ей сочувствую. И тебе.
– Она переборола горе. Только после этого стала думать о смерти. И еще попыталась выступить в роли свахи.
– Вот это да! А она, случайно, никаких гусей не видит? – спросил Харьяло, тупо уставившись перед собой.
– Она сказала, что скорее свиньи начнут вить гнезда на деревьях, чем мы уберемся отсюда.
– Господи! – Харьяло покачал головой. – Была бы тут нормальная планета, мы легко поладили бы с местными. Думаешь, это еще один Ашкрофт?
– Может, и похуже. Сначала надо покончить с ковбоями и их наемниками, адмирал Ли уже строит новые планы усмирения буров.
– Безумие какое-то.
– Возможно, это окажется необходимым, – возразил Верещагин. – Что ты знаешь об африканер-ском Бонде? О «братьях»?
– Абсолютно ничего.
– И я тоже.
– Центр, призванный организовать повстанческое движение? – предположил Харьяло.
– Может быть. Ретталья во время заседания отвел меня в сторону. Мы обсудили детали спецоперации. Прежде чем те объединятся, Ретталья планирует нанести удар.
– Значит, мы готовим документацию.
– Точно. А также амуницию.
– Это можно. Сегодня же займусь этим. Так ты ждал меня?
– Я бы удивился, если бы ты сегодня не появился. Харьяло рассмеялся. Антон улыбнулся.
– Значит, до завтра? До нового дня на вулкане?
– До завтра!
И они чокнулись.
Вязкая жижа хлюпала под ногами Дэнни Мигера. Они бежали по устью реки, как кровь, что струилась по его руке.
«Я наемник, настоящий наемник, – мрачно думал он, – Барахтаясь в этой поганой грязи, я должен укрепить боеспособность трех рот, преследуемых имперскими войсками. Наемники – не пушечное мясо! Они сами готовят пушечное мясо для мелких дел».
Мигер пытался убедить своих молодых подчиненных в их собственной значимости, хотя его иногда раздражало, что они переоценивали себя, да и работодатели всерьез считали подобный сброд ценными кадрами.
Идиоты вроде Уайтмана распространяли такие байки. Старик Цай – тот посерьезней. Наемники попали под огонь имперских после того, как Уайтман натворил глупостей в паршивом речном порту. Его, к счастью, теперь нет, все легло на плечи Мигера. Единственное, что хорошего сделали имперцы с тех пор, как высадились здесь, – подстрелили поганца.
Один из молокососов спросил его, отомстят ли они за этого несчастного пьяницу. Дэнни рассмеялся ему в физиономию!
По предварительным наметкам, на Мигера наседала рота Коломейцева из 35-го имперского стрелкового полка, а его ребята были опасны. Лучше бы назначенцы Уайтмана приняли его дело, потому что у Мигера и своих проблем по горло.
К счастью, солдаты, прочесывавшие болота, относились к 64-му имперскому стрелковому полку… Ребята Кимуры больше подходили для парадов, и Мигер дал жизни этим грязным сынам Аллаха.
Но положение работодателя Дэнни усугублялось с каждым днем. Мигер свое дело сделал, и Цай не сильно удивит его, если попробует в один прекрасный день сдать голову наемника, чтобы заслужить себе прощение.
К несчастью, это еще не повод уносить отсюда ноги, Подумал Дэнни, задумчиво поглаживая автомат.
«ЮСС» здорово наколола наемников. Вначале ее руководство наняло их, обещая золотые горы. Но потом у боссов не выдержали нервы, и они позвали на подмогу имперцев. Компания – куча паршивой сволочи, даже в мелочах они ведут себя как подонки.
