— Это смешно. Он был в поле зрения все это время. Я могу свидетельствовать об этом…
— Нет смысла. Первым указом Бага был запрет на все персональноые дроиды, и свой собственный он тут же отдал в качестве жеста солидарности. Они обвиняют рошиан, говоря, что те могут проникать в наши системы через наших дроидов… — в комлинке возникли какие-то дополнительные потрескивания, — Помогите им бежать, — сказал Динко.
— Что с Ларкером? — спросил Ферус, но комлинк уже молчал.
— Жуть, — сказала Флэйм, — Посмотрите вниз.
Там, внизу, сафиане стояли в длинных очередях, чтобы сдать своих дроидов. Пункты их приема были созданы моментально, для этого были задействованы имперские офицеры и штурмовики.
— Это только первый шаг, я уверен. Они не оставят им никаких свобод, — сказал Роббин Сарк, — И мы не можем помешать им.
В спидере воцарилась скорбное молчание, продолжавшееся, пока они летели над Сафом.
Ферус летел мимо предместий, держась как можно ниже к земле, надеясь таким образом избежать обнаружения. Наконец перед ними возник Кристаллический Лес — закатное солнце окрасило его в кроваво-красный цвет. Флэйм поспешно вводила координаты своего корабля.
Теперь Ферус вел спидер через кристаллические каньоны, протискиваясь сквозь щели и уворачиваясь от совершенно невероятных кристаллических образований. Вскоре он приземлился рядом с красным кораблем Флэйм.
— Я рассчитываю на вас, — сказал ей Ферус.
— Я доставлю их благополучно, — ответила Флэйм, — А затем, я уверена, мы ещё встретимся. У нас ещё много работы.
Группа быстро выбралась из спидера.
— Спасибо, — сказал Роббин Сарк Ферусу.
— Используйте эту информацию, если сможете, — сказал Ферус, — Когда Вы вернетесь на Роша, я смогу помочь вам связаться с самарианским сопротивлением. Есть некто, называющий себя Файерфолк, он сможет работать вместе с вами.
Сарк кивнул. Он развернулся и помог своим товарищам подняться на корабль по полуопущенной рампе.
Тревер повернулся к нему:
— Разве вы не летите с нами?
— Нет.
— Но нет ничего, что держало бы вас здесь!
— Я должен организовать связь Файерфолка с рошианами, когда здесь улягутся страсти. И я не могу просто так исчезнуть.
— Но Вейдер приказал вам поймать вора. Он ищет меня. И если вы не…
— Он блефует. Он не может повредить мне. Пока не может. Императору я все еще нужен. Тревер, тебе пора.
— Почему вы остаетесь? — Тревер сердито смотрел на него, — Я не понимаю. Это может быть вашим единственным шансом улететь отсюда, а вы остаетесь!
— Тревер! — позвала Флэйм, — Тревер, надо лететь!
— Иди, — сказал Ферус, — Обещай мне, что вернешься на базу.
Тревер пристально посмотрел на него и ничего не ответил. Потом повернулся спиной и поднялся по рампе.
— Что бы ни случилось, я найду тебя, — крикнул Ферус.
Тревер не обернулся.
Мучительное ощущение сделанной страшной ошибки сжимало сердце Феруса. Он молча стоял, наблюдая, как удаляется красный корабль.
Да пребудет с вами Сила.
Когда Ферус вошел в имперский штаб, он явственно почувствовал, что произошли какие-то изменения. Сновали туда-сюда офицеры, сервисные дроиды были погружены на грависани. Баг Дайвиньен был юридически-законно избран премьер-министром. Имперцы победили.
— Ферус!
Из узкого бокового коридора появился Арен Ларкер и окликнул Феруса; тот последовал за ним в небольшую комнату для переговоров.
— Я надеялся, что найду Вас.
— Мне жаль, что так вышло с выборами…
— Я должен был предвидеть это, — с горечью отозвался Ларкер, — Я рассчитывал на верность тех, кто когда-то были моими друзьями… А теперь мой друг рошанианин погибнет из-за моей слепоты.
— Роббин Сарк в безопасности; по крайней мере, я надеюсь на это, — сказал ему Ферус, — Сейчас он должен уже быть за пределами планеты, на пути к Роша.
— Хвала звездам, — ответил Ларкер, — Так, а теперь у меня предложение для вас. Я слышал, вас обязали найти вора, укравшего дроида Бага Дайвиньена. Несомненно, Вейдер хочет, чтобы вы представили кого-то, хоть как-то связанного с Роша.
— Я никого не могу представить им, — сказал Ферус.
— Можете, — ответил Ларкер, — Меня.
— Но дроида Бага украли не вы, — не понял Ферус.
— То есть вы знаете, кто его украл, — тонко усмехнулся Ларкер, — Тем не менее, я возьму это на себя.
— Я не понимаю.
— Вейдер собирается перевернуть город вверх тормашками для того только, чтобы доказать свою правоту. Я не могу позволить, чтобы это произошло. Я помогу моему городу хотя бы этим.
— Я не позволю вам этого сделать, — сказал Ферус, — Вас арестуют.
— Они не арестуют меня, — возразил Ларкер, — Я больше не премьер-министр, но на Самарии у меня всё ещё достаточное количество приверженцев, и с этим им придется считаться. Я могу утверждать, что я пытался найти свидетельства подкупа со стороны Бага. И эти свидетельства есть, спасибо Сопротивлению. Найдутся те, что мне поверят. Это стоит того, если я хочу сохранить какую-либо поддержку населения.
Ларкер положил руку на руку Феруса:
— Я — единственный, кому Вейдер может поверить. И если у него есть повод для проведения облав в городе, то — и вы и я знаем это! — он воспользуется этим поводом в качестве оправдания своих действий. Воспользуется, чтобы разгромить Сопротивление.
— Вейдеру едва ли нужны оправдания.
— А Сафу больше не нужны волнения. Я уверяю вас, пока я соглашаюсь публично поддерживать историю, выдуманную Багом, он ничего мне не сделает. Они получили именно то, что и хотели.
— Я не могу позволить вам это сделать, — повторил Ферус.
— Считайте, что это уже сделано, — сказал Ларкер и вышел.
* * *
Двумя днями позже Ферус сидел зале компьютерной системы Сафа, сжав руками голову. Он только что услышал новости.
Аарен Ларкер был арестован, обвинен в воровстве и организации заговора и брошен в самарианскую тюрьму. И в тот же день убит там охраной. Официальная причина — попытка побега.
Ферус не сомневался, что приказ убить бывшего премьер-министра был отдан Дартом Вейдером. Ларкер недооценил жестокость ситха. Вейдер не заботился о том, как все это будет выглядеть. Все, чего он хотел — это контроля над планетой. И теперь он его получил.
Динко был арестован. И Ферус так и не смог связаться ни с Нэк, ни с Файерфолком…
Не было и никаких новостей с Роша. И не было никакого способа услышать что-нибудь кроме официальных имперских сообщений, которым он не мог доверять.
