class="p1">— Хех, дурачок! У меня есть защита от силы Хао!
Кажется, что мое тело раздувается. Энергия требует выхода, бурлит, клокочет. Я отказываюсь смиряться и сдаваться! Дана, держись! Рио, не высовывайся!
Внутренним зрением вижу, как сила, которая вполне способна меня убить, распадается на золотые волокна и бурые нитки деформы, перехлестывается, сплетается в тугие канаты и устремляется вовне. Наверное, такое же чувство, когда вырывают позвоночник. Это что же, Оддагард вытягивает из меня силу?!
Нет! Это мой гнев рвется наружу. Взрывает остекленевший воздух — он вспыхивает синим пламенем, которое не вредит мне. Делаю пасс в сторону Нетума, чертова недоэльфа, на миг слепну, а когда зрение возвращается, вижу, как неведомая сила врезается ему в грудь, прожигает дыру, сминает его, как пластилиновую куклу, и швыряет в кусты. Дана падает без чувств, а я испытываю непередаваемое блаженство освобождения.
Оддагард пытается колдовать, но вокруг просто пылятся смерчи, не причиняя мне вреда. На него у меня сил остается мало, и его просто опрокидывает. Вижу, как Рио поднимает Дану и несет за камень. Жутко кружится голова, я — будто сдутый шарик. Из последних сил, на одной силе воли бреду за камень. Краем глаза наблюдаю за яффом, корчащимся на земле. Он харкает кровью и пытается уползти, ему не до меня.
Напоследок бросаю ему:
— Подумай над моими словами, Одди. Я не лгал тебе.
Слышу топот — видимо, наконец проснулась орчиха и бежит на помощь. На нее у меня точно не осталось ресурса. Падаю к Рио, и вокруг нас из светящихся штрихов начинает формироваться кокон портала.
Перед тем как вырубиться, пытаюсь понять, что я сделал. Как смог?
Мне снится Земля, какой-то город. Если это Нью-Йорк, то он разрушен настолько, что не узнаю его. Над высотками, заслоняя полнеба, летит огромный полупрозрачный аппарат, похожий на гигантскую продолговатую медузу, мигающую красными огнями. Один за другим складываются небоскребы, вздымая тучи пыли, по просторной площади бегут перепуганные люди — женщины, дети, мужчины. Кто-то отстреливается, но пули вражескую машину не берут.
Вскоре становится видно, что аппарат тянет по земле что-то типа энергетического трала, каким ловят рыбу. Эта сеть светится бурой энергией деформы, проходит сквозь рушащиеся здания, настигает людей. Они прилипают к ней, набиваются, как рыба, которую вместе с поднимающейся сетью затягивает в светящийся портал посреди брюха биомашины.
Подняв один трал, хаоситы сбрасывают следующий. Они куда-то переносят людей, причем люди нужны им живыми. Вскоре становится ясно, зачем они это делают.
Я будто бы перемещаюсь дальше и вижу, как по развалинам движутся черные ракшасы, одного такого я видел в каменоломнях на Острове, причем бок о бок с людьми, вооруженными чем-то типа плазменных пушек. Бесконечная армия манкуртов, лишенных памяти и собственной воли. Мужчина с неподвижным взглядом и сосредоточенным лицом заглядывает под развалины, вытаскивает оттуда брыкающуюся, кусающуюся девочку, наводит на нее оружие…
Сквозь сон чувствую, что меня кто-то трясет, но я истощил ресурс так, что не могу проснуться. Ощущаю, что мне вливают в рот какую-то жидкость, по телу растекается тепло, и я наконец распахиваю глаза. Вижу склонившегося Рио, на его лице — паника.
Недавние события вихрем проносятся в голове.
— Дана? — спрашиваю я, сажусь.
Рио оставляет меня, поднимает ее на руки.
— Жива. Пока дышит. Но все очень плохо! На моей базе прорыв! Кто-то сюда приперся, надо срочно валить!
— Как они смогли? — удивляюсь я.
— Хрен знает! Наверное, на ком-то из нас, — он смотрит в упор, и его взгляд ясно намекает, кого он имеет в виду, — метка. Хуже всего, что я ее не вижу.
Вскакиваю как на пружинах.
— Черт! Куда теперь? У тебя же…
— Есть черный ход.
Он направляется к выходу, я иду за ним, по пути пытаюсь посмотреть, что с моими характеристиками, смогу ли я драться, если придется: деформы нет, слово Дух мерцает красным, сосредоточиваюсь на нем, и на первый план выходит текст, что резервов Духа (читай — маны) десять процентов. Да я после первого удара свалюсь от усталости!
И свитков телепортации нет! И если метка на мне, с Рио идти нельзя, я его подставлю.
Мы бежим по коридору, я принимаю решение, останавливаюсь и собираюсь крикнуть, чтоб дальше шли без меня, но происходит кое-что знакомое: мир останавливается, и мы застываем в движении. Вспоминаю, что так же мы замерли во время драки с Ганком, когда появились легионеры.
Слышу знакомый голос, низкий и немного усталый:
— Я бы на вашем месте не спешил, — повисает пауза, воцаряется мертвая тишина, я слышу легкие шаги и шелест одежды. — Молодежь, не пугайтесь. Плохого не случилось. Я сейчас все верну, как было, но вы не делайте резких движений.
Ток времени возвращается в привычное русло, я делаю шаг по инерции и разворачиваюсь. Рио пробегает дальше, тоже останавливается. Перед нами стоит наш старый знакомый Морф, вокруг него едва заметно мерцает защитное поле. В знак мирных намерений легионер показывает пустые ладони.
— Малой, ты ведь рассказал о нашем разговоре друзьям? Нет времени его повторять. — Он шагает к Рио с Даной на руках, кивком велит положить ее на пол, склоняется, при этом защитный купол накрывает и ее. Держа ладонь над головой девушки, Морф говорит:
— Хм, я вовремя. Повреждения слишком серьезны, вы бы ее не спасли.
Он вливает девушке в рот склянку, какой когда-то спас меня в каменоломнях. Поднимается. Дана делает резкий вдох, хватается за горло, хрипит, кашляет, сучит ногами, к ней пикирует Рио, бросая на ходу: «Спасибо». Морф начинает раньше, чем в ее взгляде появляется понимание:
— Слушайте, малые. Вести у меня неважные. Принято решение отключать от Спирали Землю и Атрею через пять дней. — Он смолкает, оглядывает наши вытянувшиеся лица. — Земля больше не сможет противиться хаосу, что будет с Атреей, спрогнозировать сложно. Скорее всего, коллапс.
Рио говорит:
— За эти пять дней нам нужно добыть Владыку и передать вам?
— По правде, я не очень верю, что вы сможете. — В голосе Морфа легкая усталость. — Если у вас получится, то — мое почтение, молодцы.
Он подходит ко мне, хлопает по спине.
— На тебе, малой, моя метка. Так я вас нашел. Чтобы связаться со мной, вот, держи.
Он протягивает небольшой шар, сделанный будто бы из гибкой полупрозрачной пластмассы.
— Концентрируешься на артефакте, ломаешь его — я получаю
