Ознакомительная версия.
В трюме девчонка ослабила крепления, удерживавшие груз, протиснулась за бочки с топливом, куда не смог бы пролезть ни один мужик, и устроила себе временное лежбище. Правда, снова закрепить груз как следует Змейка не смогла, и долго прятаться в схроне ей не удалось. Во время качки бочки сдвинулись, едва не задавив «зайца». Пришлось их расталкивать, что и привлекло внимание Кирюхи.
– Почему я тебя не видел среди княжеских дружинников? – недоумевал Виктор.
– Потому что я не хотела показываться, – казалось, девчонку удивляли и забавляли такие наивные вопросы.
– Но это невозможно! Как ты скрывалась все это время на ладье? Где пряталась? Что ела? По нужде, в конце концов, куда ходила?
– Может, избавишь меня от рассказа о таких подробностях? – скривилась Стрелец-баба.
– Погоди! Я понял! Ты подговорила кого-то на княжеском корыте, да? Подкупила? Пригрозила? Соблазнила?
– Тебе оно надо, Золотой? Сейчас – надо?
Змейка была права. Сейчас все это было неважно.
Сейчас уже поздно что-то выяснять.
– Ну, ты и сука! – в сердцах выплюнул Виктор.
И едва увернулся от маленького, но крепкого кулачка. Качка помешала Стрелец-бабе нанести точный удар. Да и сама она едва удержалась на ногах. Впрочем, неудача не смутила девчонку.
– Слушай, за базаром следи! – прошипела она. – Опять ведь по мордасам получишь.
– Э-э-э, нет, подруга, это ты меня послушай! – вскипел Виктор. – Знаешь, что бывает с теми, кто влезает туда, куда их не звали, и начинает при этом качать права?
Василь дернул его за рукав:
– Отойдем, Золотой.
Они оставили раскрасневшуюся Змейку одну под насмешливыми взглядами команды.
– Че пялитесь? – устанавливать дружеские отношения Стрелец-баба ни с кем не спешила.
«Начинается», – с тоской подумал Виктор. Вот этого он и боялся.
– Ну? – спросил Василь. – Что делать будем? Не за борт же выбрасывать девку.
– Сказать по правде, я уже близок к тому, – Виктор никак не мог успокоиться. Его всего аж трясло. Да, давненько его так не доводили. Вот же сволота, а! Дрянная-дрянная девчонка! Ладно, сам виноват – недосмотрел. Да и поморы тоже хороши! Надо было лучше коч охранять, а то ведь действительно могла бы и какая-нибудь более неприятная тварь забраться. Хотя есть ли тварь неприятнее Змейки? Сейчас Виктор почти готов был в этом усомниться.
– Можно высадить ее где-нибудь на берегу, – осторожно предложил Василь.
Было бы, конечно, здорово. Это идеальный вариант, самый простой и легкий способ решить неожиданную проблему, но…
– Не пойдет, – со вздохом, отмел его Виктор. – Места глухие, дикие. И мутанты шастают. Сдохнет она одна. Не выживет.
Брать на душу такое вот подленькое пассивное убийство все-таки не хотелось.
– Предлагаешь повернуть и везти девчонку обратно? – спросил помор.
Ну, вот еще чего не хватало! Разбежались! Возвращаться из-за Змейки и терять кучу времени. Много чести для такой стервозы. К тому же, плыть по Оби назад придется против течения и, что еще неприятнее, – без сопровождения и прикрытия. А это ненужный риск. Да и князь будет о-о-очень «рад» их возвращению! В кавычках рад, конечно. Чего доброго, Игорь в гневе порешит на фиг Стрелец-бабу…
– Довезем ее до Соловков, а там видно будет. – Эх, кто бы знал, чего стоили Виктору эти слова! – Если будет сильно доставать – высадим на острове, где оставили раненых и Костоправа, а на обратном пути заберем. Ну а если совсем уж невмоготу станет, тогда – ничего не поделаешь – придется высаживать раньше.
Не хотелось бы, конечно, но когда присутствие на борту взбалмошной девицы ставит под угрозу судьбу экспедиции и жизни других членов экипажа, для жалости места быть не должно.
– Ладно, – кивнул Василь. – Значит, так и решим. Может, еще и приживется на коче твоя Змейка.
– С чего это моя-то?! – вскинулся Виктор.
– Ну не твоя, не твоя, не кипишись, – усмехнулся помор. – Наша она теперь. Общая. Только разоружить надо девку.
«Да, такую, пожалуй, стоит», – подумал Виктор и устыдился. Вспомнилось, как Василь при первой встрече обезоружил их с Костоправом и А-Ка и как скверно они себя потом чувствовали. А и по фиг! Виктор заставил себя прогнать неприятные воспоминания. Тут другое, в конце концов. Они же тайком на коч не пробирались. И вели себя адекватно. Ну, может быть, не считая Костоправа.
– Будем потихоньку приучать Змейку к корабельной жизни, – продолжал Василь. – Для начала поставлю ее в помощь к Кирюхе. Со стряпней ему пусть подсобит. И так по мелочам… Палубу там выдраить, парус заштопать, одежду постирать. Авось, и сгодится на что-нибудь полезное.
– Наивняк! – хмыкнул Виктор. Внутренний голос подсказывал: хлопот они с девахой не оберутся. – Змеюки плохо приживаются среди людей.
– А что? – не сдавался Василь. – Костоправ тоже, вон, не больно любезный в общении, а лекарь – от Бога. Глядишь, и у Змейки талант какой откроется.
– Ну, ты сравнил, блин, божий дар с яичницей! Костоправ и эта дрянь, знаешь ли, – две большие разницы, – сказал Виктор.
Сказал и внутренне содрогнулся. Снова в голову полезли невеселые и тревожные мысли о том, что произойдет, когда встретятся эти две разницы. Жутко похожие, тем не менее, друг на друга.
Виктор вздохнул:
– Не зря говорят: баба на корабле – к беде. А уж такая Стрелец-баба – вообще туши свет!
– Ну, баба бабе рознь, – помор попытался его успокоить. – Костяника, вон, никаких проблем во время плавания не доставляла.
– Эта – доставит, – Виктор обреченно глянул на Змейку. – А потом догонит и еще раз доставит!
Проблемы, конечно, были. Когда Змейка узнала о том, что ее собираются обезоружить и какую судовую роль уготовил для нее капитан, Стрелец-баба впала в истерику с руганью и отчаянной, небезопасной для окружающих жестикуляцией.
Пришлось доходчиво объяснить девчонке, что присутствие на коче «зайца» с замашками бешеного волкопса крайне нежелательно и что Змейку в любой момент могут высадить на берег. Для пущей убедительности Василь даже повернул судно к суше. Только после этого девчонка прониклась, наконец, осознанием того факта, что на корабле она находится на птичьих правах. Стрелец-баба нехотя сдала оружие, сквозь зубы пообещала держать себя в руках и действительно малость присмирела.
Сдружиться Змейка, правда, так ни с кем и не сдружилась, держалась особицей и часто забиралась к себе в трюмный закуток между бочками. Причем вовсе не для того, чтобы поплакать о печальной женской доле в мужском коллективе. Вместо плача из-за бочек доносились разъяренное шипение и приглушенный мат: девчонка, как могла, отводила душу. Впрочем, обязанности свои она, тем не менее, старалась выполнять исправно, хотя и без особого усердия.
Ознакомительная версия.
