появился. В том же районе звездного неба, где и был.
– Го! Заметил?
– Что?
Эдвин помедлил, соображая, как ответить, не рискуя навлечь на себя проверку психики. И понял, что такого способа нет.
– Мне кажется, появился ветер.
– Есть немного, – озадаченно сообщил Го. – Очень слабый. Пятнадцать сотых метра в секунду. Слушай, как ты его почуял?
– Злобно завывает в пустых кислородных баллонах.
– Шуточки. Давай, возвращайся, близится время вечернего урагана.
Если сообразительный китаец что-то и видел, то так же, как и осмотрительный американец, памятуя о «черных ящиках», записывающих переговоры, решил промолчать. Шутка ли – исчезновение небесного тела. Такое бывает реже психических заболеваний.
Ретранслятор заработал. В наушниках щелкнуло.
– Конец первого выхода, Эдд, – сказал Григорий с орбиты. – Ты начал потреблять аварийный запас кислорода. Скоро в баллонах действительно запоет марсианский ветерок.
* * *
Перед открытием люка Эдвин долго вытирал подошвы о шершавое покрытие ступенек, потом специальной щеткой счищал с себя иноземную пыль да песок. Внутри, когда насосы выкачали марсианский воздух, шлюзовая камера была продута инертным газом. Земные эксперты не могли представить, что азот может кому-то сгодиться для дыхания. Но на этом предосторожности не заканчивались. Эдвину предстояло спать в очень оригинальной постели.
Не снимая скафандра, он погрузился в ванну с горячим дезинфицирующим раствором, где и провел шесть с половиной часов. На Земле такого времени с лихвой хватало для уничтожения самых живучих микробов. Но на Марсе пришлось дополнительно облучаться ультрафиолетом и ждать полного высыхания скафандра, для этого в камере вновь была создана высокая степень разреженности. Лишь потом Эдвин имел право пройти в бытовой отсек.
Там его ожидала насыщенная озоном атмосфера и еще одна дезинфицирующая ванна, уже для тела. Потом – одноразовое белье, калорийный ужин (завтрак, обед?). За прозрачной, но пуленепробиваемой дверью, отныне разделяющей нижний этаж модуля на «грязную» и «чистую» зоны, с нетерпением ждали Венсан и Го.
– Эй! Ну, как? Как там, первый человек на Марсе?
Эдвин пожал плечами.
– В гору лезть тяжело. Особенно с ретранслятором. А в остальном – то же самое, что и на тренировках. Даже проще из-за низкой силы гравитации.
– Всегда бы такое.
– Да кто ж против.
– Никто. Кроме фатума.
– Что в моих анализах?
– Никаких чужеродных организмов пока не обнаружено, – отрапортовал Го. – Впрочем, время для проявлений заразы еще не наступило. Так что спи спокойно, дорогой товарищ.
– Спасибо на добром слове, – усмехнулся Эдвин. И уложил ноющее тело в постель. Уже настоящую.
Так и закончился первый выход человека на Марс. Как выяснилось впоследствии, он был куда спокойнее второго.
* * *
– Р-разбегайтесь к чертовой бабушке!
Вопль прозвучал так внезапно, что Эдвин выронил инструмент. Прошло четверо суток с момента посадки и всего пара часов с момента начала второго выхода на планету. В эти часы все шло строго по графику, никаких неожиданностей не предполагалось, и вдруг – этот вопль.
– Oh, my god… Гриша, ты меня заикой сделаешь. Что стряслось?
– Разбегайтесь, говорю! На Дестини валится огромный метеорит.
– Я бы даже сказал, что маленький астероид, – уточнил Клаус.
– Тебе бы в проповедники, – прошипел Григорий. – Но что правда, то правда, Эдди. Валится на вас… вот это самое.
– Велл, – сказал Эдвин. – Урожайный выдался год на камешки…
Он оперся о научный прибор сейсмограф, который только что собственноручно установил, и с недоумением оглядел мирный марсианский пейзаж.
Утренний ветерок давно закончился, пыль почти осела. Солнце на ладонь поднялось выше восточного кратера, заливая каньон резким кинематографическим светом. Четко просматривались скалы, рельеф дна, осыпи, а в осыпях проглядывали слои древних пород, которые прямо-таки взывали к изучению. Они столько могли рассказать, эти породы. Особенно человеку, неравнодушному к геологии. Да и кроме пород кругом было столько неизведанного, что глаза разбегались.
– Что, прямо-таки на нас валится?
– Район падения – устье каньона. Точнее сказать не можем. При входе в атмосферу камень начнет рыскать, может и развалиться. Но вероятность падения фрагментов севернее и южнее «Спэрроу» составляет двадцать пять процентов, а в районе самого модуля – все пятьдесят. Подняться на плато вы не успеете. Поэтому надо разбегаться по ущелью в разные стороны. Соображаешь?
– Соображаю. Только вот без «Спэрроу» мы долго не протянем.
– Протянете, не протянете – другой вопрос. До него еще дожить надо. Разбегайтесь, мать вашу! У вас девять минут.
– Сколько?
– Девять. Ну, быть может, девять с половиной. Ты уж извини, старик, поздно мы его заприметили. Каменюга как из ниоткуда вынырнул.
– Го не успеет надеть скафандр!
– Не успеет, – уныло согласился Григорий. – Пусть хотя бы Венсан выкарабкается.
Венсан в это время выполнял обязанности дежурного спасателя и был почти готов к выходу. На тот случай, если б Эдвину потребовалась помощь. А вот Го сидел на связи и контроле бортовых систем. Только для облачения в доспехи ему требовалось больше часа. Потом – проверка. Плюс время шлюзования. Да отбежать еще надо… Воистину, девяти минут для всего этого было маловато.
– Ничего, – утешил китаец, – без модуля всем придет шанхай.
И это тоже было близко к истине. «Спэрроу-2» мог совершить посадку только при следующем витке «Одиссея». И уж, конечно, не на дно каньона, повторить такой трюк мог только сумасшедший. В лучшем случае спасательная экспедиция опустится на плато, не ближе чем в километре от его края. Хватит ли в скафандрах запасов кислорода для того, чтобы люди могли дождаться посадки и успели достичь «Спэрроу-2»? Вопрос…
– Хорошо, – сказал Эдвин. – Вен, выбирайся и беги по каньону на юг. Как понял?
– Понял, понял. Приступаю к шлюзованию.
– Го, а ты все же начинай натягивать скафандр. Сколько успеешь. Мало ли что…
– Уже надеваю, – пропыхтел Го. – Китайцы – народ сообразительный, сэр.
Только малость невезучий, подумал Эдвин, но вслух этого не сказал. В конце концов, «Спэрроу» – штука металлическая. Прямого удара метеорита, конечно, не выдержит, а вот от обвала местных пород вполне может защитить. Тогда как скафандр… Об этом и думать не хотелось. При внезапной разгерметизации человек буквально лопается, взрывается изнутри. Как бешеный огурец, произрастающий в пустынях Северной Африки. Что и говорить, участь незавидная. Стоило потрудиться, чтобы ее избежать.
* * *
Эдвин отправился на северо-восток, к тому месту, где Дестини примыкал к основному руслу Ниргала. Там, за поворотом, можно было считать себя в относительной безопасности. До этого поворота оставалось больше мили. Следовало не идти туда прогулочным шагом, а бежать изо всех сил. Но при беге расходуется слишком много кислорода, так что и спешка была не слишком кстати.
Эдвин опустил взгляд. В нижней части смотрового окошка был устроен жидкокристаллический дисплей. Там одна за
