предлагала сделать шаг, пережить свой страх и узнать, что будет потом. Не отвернуться, не уйти в безопасную неизвестность, как сделал бы любой разумный человек.
Изменяющая смотрела вниз, и видела, как рывком приближаются и остаются позади камни, как мир рассыпается на миллионы воздушных пузырьков, как они уносятся вверх и исчезают, как волны волокут опавшие листья над головой, как солнечный луч пробивается сквозь них и упирается в засыпанную илом корягу с двумя кривыми сучками, торчащими вверх. Аори создавала это будущее, не предсказывая, но полностью ощущая, каким станет для нее мир в этот момент.
– Ты перестала бояться, разве нет? – Сиэ приложила ладонь к щеке подруги, заглянула в глаза.
Аори отвела взгляд.
– Я не боюсь.
– Ты хочешь прыгнуть?
– Хочу.
– Тогда не останавливайся. Не думай. Исполняй свои желания, живи, радуйся!
Смешно нахмурив брови, Сиэ сделала Аори ручкой, отступила к краю и перемахнула через него вперед спиной.
Измененная еще и руки на груди сложить успела, словно недовольная учительница. У самой воды воздух видимо задрожал вокруг ее тела, тормозя падение, и, перевернувшись, Сиэ без единого всплеска скрылась под черной гладью. Спустя долгую минуту измененная вынырнула на противоположной стороне устья, запустила ботинками в сторону отмели и помахала Аори. Ветер отшвырнул крик в камни, и он рассеялся там гулким эхом. “Вай, вай, вай!”
И ветер же ринулся навстречу, когда изменяющая разбежалась и прыгнула, не глядя, куда упадет. Он позволил изменяющей ухватить собственные потоки тем небрежным и уверенным жестом, каким подхватывает нити кукловод. Послушной марионеткой он изменился, уплотнился, обнимая тонкое тело. Слезы брызнули из желто-карих глаз от холодного прикосновения, и ветер вытер их и унес вверх.
Он хотел бы опустить тонкое тело нежно, невесомо. Если бы она доверилась. Но изменяющая перевернулась в коротком полете, превратилась в метательный нож, брошенный умелой рукой.
И ветер стал ее острием. Он ударил по темной глади, прорубая в ней глубокий шрам. Две высокие волны плеснули вверх и секунду спустя опали и рассыпались, сомкнувшись над головой изменяющей. Ветер пометался немного над морем и, когда оно снова разгладилось, улетел, забыв ее, как забывал все и всегда.
Крохотные пузырьки воздуха нырнули вместе с Аори и тут же, напуганные чуждой стихией, унеслись вверх. Она осталась, не замечая, как сдавливает грудь на глубине. Лучи света пронзали воду темно-зеленого, бутылочного цвета. В ней медленно кружились потревоженные кусочки ила, коры, сосновых игл и оседали на… нет, не коряге с торчащими сучками. На искривленном металлическом каркасе, настолько огромном, что концы его терялись из виду. Он глубоко врос в дно, погнутые во всех направлениях балки изъела ржавчина и покрыли водоросли. Их длинные листья шевелились вокруг, будто лес, над которым когда-то летал величественный цеппелин.
Резь в груди стала невыносимой, и Аори изо всех сил оттолкнулась от балки, рванулась вверх, к свету. Она выпрыгнула из воды по пояс, схватила воздух открытым ртом и упала обратно, на спину. Сердце колотилось в ушах, а соленая вода, хоть и разбавленная речной, горчила на вкус.
А небо, синее и ликующее, раскинулось недостижимо высоко. Ни следа человека в нем. Даже белоснежный парусник, едва заметный у горизонта, никак не сможет покинуть привычную стихию и взлететь.
Аори выпрямилась и, широко загребая руками, завертела головой. Измененная, ничуть не беспокоясь о судьбе подопечной, уже выбралась на берег и растянулась на горячей гальке в одном белье. Одежда валялась рядом, и, похоже, у Сиэ не случилось настроения на фокус с высыханием.
Волны надежно держали тело на плаву, и Аори неторопливо подплыла к подруге и выбралась на берег. Она села рядом, опираясь локтями на камни, вытянула ноги и подставила солнцу лицо.
– Сиэ?
– А?
– Что здесь случилось? Цеппелин разбился?
– Не совсем. Его специально затопили.
– Зачем?
– Магистрат Третьего полиса испугался того, что создал. И избавился от него прежде, чем величайшее достижение стало величайшей ошибкой и величайшим горем.
– Почему просто не разобрать?
– Из уважения, может? Он заслуживал яркого ухода и долгой памяти.
– Он заслуживал долгой жизни, – дотянувшись до прибоя, Аори зачерпнула воды горстью и лениво плеснула на подругу.
Капли испарились на вспыхнувшей защите.
– Он был огромным искушением. Подчинить другие полисы, создать единое государство. Начать войну, не суметь или не успеть ее закончить, потерять все. Если меч слишком тяжел для поднявшей его руки, он упадет на голову владельца.
В задумчивом голосе Сиэ явственно проступили ехидные нотки.
Аори не к месту хихикнула – перед внутренним взором предстала сама измененная, с унылым выражением лица безостановочно роняющая на себя блестящую железяку.
– В общем, голоса Магистрата разделились ровно поровну… и решающий отдали тому, кто изобрел дирижабль. Кто его построил. Гениальный инженер, почти никто не сомневался, что он выберет сохранить жизнь своему детищу. Но традиции вопияли, так сказать. А он неожиданно прозрел.
– В смысле?
– Понял, что создал не сказку, не чудо, а вещь. А вещами обязательно пользуются. Вот и то, чем дорожил, к слову, больше, чем собственным единственным сыном, который, выросши, оставил тебе шрам на память.
Аори невольно почесала едва заметный рубец возле мизинца. Сиэ несколько раз порывалась его убрать, но изменяющей зачем-то нужно было напоминание о собственной глупости.
– Это совпадение?
– Да прямо. Мне показалось, тебе нужно увидеть, что происходит с этим миром. Кстати, а ты знаешь, – Сиэ подвинулась поближе, – что без одежды купаться куда удобнее?
– Эта мысль не приходила тебе в голову до того, как сигать с обрыва, а не после?
– И карабкаться обратно босиком? Ну нет.
Пальцы Сиэ коснулись пуговицы на шортах Аори. Изменяющая моментально открыла глаза и перехватила запястье подруги.
– Не надо.
– Тебе нравится валяться в мокром?
Улыбнувшись, Сиэ высвободила руку и пригладила волосы. Они уже высохли, то ли от магии, то от ли солнца, в такую жару неплохо подходящего на эту разрушительную роль.
Перевернувшись, измененная устроила подбородок на кулаках.
– Смешно, да? Всегда хотелось узнать, как оно.
– И как? – спросила измененная без особого интереса.
– Ерунда какая-то, – вздохнула Аори, стянула и, сморщив нос, высоко подняла истекающий водой ботинок. – В следующий раз надо брать с собой ласты.
Ботинок шлепнулся на гальку, следом за ним – второй. Покосившись на подругу, Аори поднялась и выпрямилась, подставляя тело ветру и солнцу. Но стоять просто так ей быстро наскучило, и изменяющая, шагнув в прибой, уперлась левой ступней в правое колено и широко раскинула руки, балансируя. Море лизало щиколотку прохладным языком, и его ласковые прикосновения ничуть не мешали наслаждаться покоем и видами.
Хм, с такого ракурса определенные части Сиэ выглядят неприлично
