— Уже нет. Местная полиция, к счастью, очнулась и взяла часть зданий под охрану.
— Надо же, — Сархо улыбнулся и покачал головой. — И года не прошло.
Аккуратно опустившись в самом углу площади, ДШК-300 чуть качнулся на амортизаторах, и с шипением пневмоприводов бронированная дверца откинулась до самой земли. Несмотря на поздний вечер, на улицах города было полно людей. В ресторанах, кафе и просто за выставленными на улицах столами поминали погибших. Полицейский патруль у входа в здание, увидев столь представительную делегацию, молча отошел в сторону, давая проход, и только старший патруля, прижав пальцем ларингофон, что-то буркнул в рацию.
В холле их уже встречал руководитель канала — пожилой мужчина лет девяноста в строгом сером полувоенном костюме с эмблемой Центра на груди.
— Господа? — Он вежливо поклонился.
— Добрый вечер, господин Эгр. Прямая трансляция. Общий канал. — Полковник, как всегда, не тратил лишних слов.
Начальник Центра задумался лишь на секунду.
— Пойдемте.
Поднявшись на третий этаж, они оказались в длинном коридоре с чередой одинаковых пластиковых дверей, различающихся лишь номерами.
— Нам сюда. — Эгр распахнул одну из дверей, и Гарт попал в большой зал с высоким, более восьми метров потолком. Небольшие трибуны, амфитеатром окружавшие подковообразный стол, были пусты. — Сейчас подойдут техники, и мы можем начинать.
Гарт спокойно уселся за стол и, поглядывая на набирающую обороты суету, вспоминал, что еще полтора года назад он с друзьями отмечал свой день рождения как раз в кафе, выходившем окнами на площадь.
— Господин Дракон? — Миловидная девушка с блокнотом остановилась напротив. — Мы готовы.
— Включайте. — Красный огонек на камере загорелся, и Гарт, сдерживая рвущееся наружу волнение, поднял глаза.
— Светлого неба и крепких крыльев, дети Дракона. Я, Гарт, ахарто денайво, высокородный Сард из рода Корвонов, сегодня узнал, что всеобщим голосованием дети Дракона захотели избрать меня своим королем. Это высокая честь и огромная ответственность для меня. Но я хочу, чтобы вы еще раз подумали, перед тем как подтвердить свой выбор. Пока мы не уничтожим Имперский Совет и тех, кто его поддерживает, покоя у нас не будет. Это значит — гражданская война. Это означает гибель не только солдат, но и ни в чем не повинных мирных жителей. Война не разбирает, где солдат, а где ребенок. Но пока еще можно договориться с Империей. Конечно, многие пострадают, но в целом потерь будет меньше, чем при открытом столкновении. Я не призываю вас сдаться, я хочу, чтобы вы сделали свой выбор осознанно, понимая, что очень многие не доживут до победы, а от некоторых не останется даже могилы. А еще это означает, что никакой демократии больше не будет. Жесточайшая дисциплина, военное положение и работа по двенадцать часов в сутки. Свобода предполагает ответственность. Прежде всего перед завтрашним днем, в котором будут жить наши дети. Ни я, ни те, кто пошел за мной, не знают, будем ли мы живы завтра, и все, что у нас есть, это наша честь и белые крылья посмертия. Я буду ждать вашего решения шесть часов, начиная с этого момента. Да поможет нам всем Светлый Дракон.
Огонек камеры погас, и Гарт, прикрыв глаза, откинулся на спинку кресла, а открыл их только после того, как сиявшие ярче солнца прожекторы выключили.
Сатта, увидев, что Гарт поднялся, шагнула к нему.
— Домой?
— Нет, Сатти. Хочу слетать в одно место. — Гарт улыбнулся. — Думаю, тебе там тоже будет интересно.
— Вот здесь. — Гарт коснулся пальцем точки на планшете. — Там у подножия горы небольшая площадка, но нам места хватит.
Сатта кивнула и обернулась в сторону оператора.
— Координаты принял? — И дождавшись утвердительного кивка, крутанула в воздухе указательным пальцем. — Поехали.
Через полчаса они прицепились на нижнюю площадку храмового комплекса. Построенный более пяти тысяч лет назад из огромных глыб горного хрусталя, храм Белого Дракона сверкал в лучах восходящего Аамрита всеми цветами радуги. Одобряюще кивнув своим спутникам, Гарт начал подниматься вверх по прозрачным, словно лед, ступеням, все выше и выше, пока не оказался на площадке перед огромной аркой.
Седой служитель в легком белом одеянии, не обращая ни малейшего внимания на пронизывающий холодный ветер, подошел ближе.
— Что желает воин-дракон?
— Прикоснуться к мудрости Отца-дракона, эрдано.[5]
— Пойдем. — Священник кивнул спешащему к нему монаху и, не оборачиваясь, пошел вперед. — Здесь уже неделю тихо. Дети Дракона предпочли размышлениям поступки и действия.
По тону священнослужителя было непонятно, порицает он такой выбор или, наоборот, одобряет, но Гарт все же решился ответить.
— Есть время для мыслей, есть время для слов, и есть вся жизнь для поступков.
— Я помню кодекс, — чуть ворчливо ответил эрдано, берясь за поручень крутой винтовой лестницы, уходящей, как казалось, в самое небо. — Просто, увлекшись поступками, вы начисто забываете думать.
Площадка, куда служитель его привел, располагалась на самом верху высокой башни, сливавшейся с небом. Отсюда, казалось, был виден весь Сард, а из-за прозрачности башни создавалось впечатление, что находящийся на вершине парит высоко в воздухе. Незаметно священник куда-то делся, и, усевшись прямо на отполированный хрусталь, Гарт подставил лицо холодному ветру. Постепенно суета, мешавшая сосредоточиться, отступила, и сознание растворилось в гуле ветра и сверкании Аамрита на горных пиках.
Сколько он пробыл в состоянии медитации, Гарт узнал, лишь взглянув на коммуникатор, а увидев цифры, улыбнулся. Решение, так или иначе, уже принято, и теперь оставалось лишь узнать результаты референдума.
Когда он спустился вниз, то, к немалому своему удивлению, возле монаха, стоящего у арки, обнаружил двух десантников, спокойно переминавшихся рядом. Молодой парень лет семнадцати и девушка примерно такого же возраста стояли, опустив автоматы стволами вниз, но в полной готовности применить оружие.
— А вы тут чего делаете?
— Приказ командира, — четко отрапортовал старший.
Гарт скосил взгляд на шеврон. Два черных крыла на красном фоне. «Крыльями» командовала Сатта и набрала в свою команду самых безбашенных парней и девчонок.
— Ясно. — Гарт кивнул и прижал тангенту переговорника. — Сатта. Я спускаюсь.
— Жду внизу.
Поклонившись на прощание, что было частью ритуала, Гарт зашагал прочь и уже не видел, как стоявшие в карауле подошли к священнику и, синхронно протянув автоматы, опустились на одно колено.
