Александр Шакилов - Армия древних роботов

Предвещая жаркий летний день, рассвет уже блестел в каплях росы на ступеньках дома и на редкой траве неподалеку, так что Траст, едва дождавшийся утра, решил, что уже можно растолкать блондинку – хватит ей бока отлеживать, тем более все равно прикидывается. Рядом, целомудренно прильнув друг к другу, двумя грозовыми тучами рокотали-храпели Майдас и мамочка Траста. Его невеста, свернувшись калачиком, спала в повозке. Мерзко орали в ивах над рекой большие белые цапли.

– Детка, вставай уже, поговорить надо.

Тишина в ответ.

– Детка, ну же…

Еще и левую руку под голову засунула.

– Детка, это уже не смешно, – прикрыв одной рукой пах и отвернувшись, чтобы сохранить глаза, Траст коснулся волос блондинки, заплетенных в косички.

Ответная реакция не заставила себя ждать и была весьма бурной.

– Не смей называть меня деткой! – пятерня Лариссы звонко врезалась в щеку Траста. Ее пятка с такой силой бухнула ему в грудь, что он взвился в воздух и, пролетев меры четыре, упал на спину. В общем, все как обычно, на это он и рассчитывал, поэтому под плетенку на груди и на спине напихал сухих водорослей – их полно на берегу, – а еще настелил водорослей в месте своего предполагаемого приземления, насчет которого не ошибся ни на полмеры. Так что серьезных травм ему удалось избежать.

Без резких движений, чтобы не злить блондинку, Траст приподнялся на локтях.

– Ларисса, может, хватит уже? Ты ведь тоже это видела и слышала. Пора уже поговорить. И так всю ночь потеряли.

– О чем поговорить? Толстый, мне не о чем с тобой разговаривать, – Ларисса собрала косицы в толстый пук на затылке. – Мне так идет? Я так красивая?

– Ты всякая красивая, – отрезал Траст. Скрипнула повозка, и он заговорил тише: – Ты же прекрасно знаешь, о чем я хочу…

– Хочешь, да? – глядя ему в глаза, Ларисса провела кончиком языка по губам, и Траст осекся. – А то мне показалось, что ночью у тебя с желаниями – и особенно их исполнением – были проблемы.

Повозка заскрипела громче.

– Тебе приснилось, – поспешно уверил блондинку Траст, – это был плохой сон. Кошмар это был. Но я вовсе не о твоих снах хочу поговорить.

– Нет? – Ларисса сразу поскучнела. – А о чем же? О нашем верном лопоухом друге и его проблемах?

– Да, о нем. Он попросил нас о помощи. Он в Мосе. И он в серьезной беде. И он сказал еще…

– Что беда эта общая, что скоро она вырвется за пределы города, и что никто спрятаться от нее не сможет, и что если врага всего человечества не остановить, погибнем все, не только мы, но и наши родственники. Да, толстый, все это я слышала и все это видела. Зил сумел пробраться и в мою голову.

– Ты этого не видела уже, ты была уже… – Траст замялся. – С ним альбинос, а все альбиносы…

– Говорцы. Я знаю одного. Его зовут Даль, он говорец Мора, он помог мне бежать из замка.

– Вот как раз он и был с Зилом, когда я видел его в последний раз.

– Даль с лопоухим? Ты ничего не путаешь? – Ларисса задумалась и осторожно попробовала заглянуть в Траста. Он позволил. Она скрестила руки на груди. – Не путаешь. Ну и что? Подумаешь, один – мой друг, а второй спас меня от Мора. Я собираюсь остаться в Щукарях с отцом, ясно тебе? Я тут окончательно умру вместе с ним. Так что ни в какой Мос я не отправлюсь.

– И правильно, – горячо поддержал ее Траст. – Не можем же мы вот так бросить все и помчать куда-то, у нас есть свои обязательства, своя жизнь. Я вот должен уехать домой с невестой и доказать ей, что я… – На щеках Траста заиграл румянец. – И доказать ей, что я достоин ее любви!

Тут оба они заметили, что повозка уже давно не скрипит, и что папочка Майдас и мамочка Миррайя давно уже не храпят, что все проснулись и внимательно на них смотрят, внимательно их слушают.

Недовольно замычав, корова двинула к ним вместе с повозкой, и все, конечно, повернули головы и увидели, что в повозке никого нет.

– Похоже, толстый, невеста от тебя сбежала. И я ее понимаю. Ладно, ты не смог ей показать свою мужскую удаль – с кем не бывает? – но с такой свекровью жить мало кто сможет. – Натянув улыбку на лицо, Ларисса кивнула Миррайе. – С добрым утром. Как спалось?

– Возле твоего уважаемого отца – сладко. Если ты понимаешь, о чем я. – Миррайя подмигнула Лариссе, заставив блондинку побагроветь от злости, а рыжего – от стыда.

Чтобы между женщинами не случилось драки, Траст поспешно сменил тему разговора:

– Хорошо, что моя невеста сбежала. Очень хорошо. Я не люблю ее, она не любит меня. Мне кажется, что это хуже, чем смерть, – жить с нелюбимым человеком. – Он хотел сказать это с тихой грустью, но предательская улыбка сама собой растянулась от уха до уха. – Да, хорошо, что я блоху убил!

– Ты совсем с головой не дружишь, парень? – рыкнул Майдас. – Какую еще блоху, крюк тебе в хребет?

– Блоху любви, – твердо ответил ему Траст.

Майдас открыл опять рот, но так и захлопнул его, стоило Миррайе положить ладонь его плечо.

– Уважаемый, не беспокойся. У моего сыночка есть странности, но еще у него есть редкий дар, сильный дар, с которым не пропадешь, что бы ни случилось. Он позаботится о твоей девочке. Почему я так думаю? Да потому что мой мальчик безумно ее любит, хоть и не хочет себе в этом признаться. Она для него дороже жизни. И – что в его случае особенно важно – дороже самой смерти. – Миррайя томно вскинула голову, подставив лицо лучам восходящего солнца. Сбросив рыжую косу себе на внушительную грудь, она начала неторопливо ее расплетать, превращая в густую копну волос, прямо-таки умоляющую неторопливо расчесать ее пятерней. Надув щеки, Миррайя удостоила Лариссу взглядом. – Ты, девка, тоже не переживай понапрасну. Я присмотрю за твоим родителем. Он у меня и на ноги поднимется, и вообще поднимется, да, уважаемый?

Последний вопрос был адресован Майдасу, и тот в ответ радостно закивал.

– Так что ты, Ларисса, бери своего ублю… своего молодого человека, крюк ему в хребет, и уходите, живите сами, а мы, старики, будем уж как-то…

Рыжий здоровяк моргнул. Да, его мамочка всерьез запала на Майдаса и уж теперь не отпустит его от себя, так что вскоре быть рыбаку новым отчимом Траста. И, похоже, Майдас очень даже не против этого. Да и Ларисса, как ни странно, не возражает. А значит, больше ничто не удерживало рыжего и блондинку в Щукарях. У них больше не было никаких обязательств ни перед кем. Судьба Траста – быть рядом с другом, помогать братцу ушастому, защищать его, а у блондинки должок перед альбиносом. Получается, что им давно пора отправиться…