Когда стихли аплодисменты, всех оглушил дикий истошный женский крик, расписавшийся недоуменными гримасами на физиономиях присутствующих. Опомнившись, все заспешили в коридор, к соседнему отсеку.
На середине капсулы плавало тело. Под ним извивались черви, прилипшие к прозрачному днищу с обратной стороны. Пробитый матрас залил весь пол водой. Со стен стекали кровяные реки, словно в этой комнате разделывали свинью, которую никак не могли удержать. Скудная мебель, которая секунду назад состояла из двух стульев и крохотного письменного стола, теперь дрейфовала в виде обломков по качающейся водной глади.
Я вошел в комнату последним и через спины зевак попытался разглядеть, что происходит. В крохотную капсулу умудрились втиснуться все. Но увидеть мне удалось лишь Марка Крысобоя, который переворачивал тело.
– Освободить помещение!! – взревела Музыкантская, выталкивая людей из комнаты.
Они обтекли меня и исчезли в коридоре.
В капсуле остались лишь мертвец, Крысобой, Музыкантская, Бессмертная и я.
– Девушка, это вас тоже касается! – наехала на Бессмертную Рената.
– Это мой брат, – кивнула на тело Екатерина.
– Тогда забейтесь в угол, чтоб не путаться под ногами, – смягчилась Музыкантская.
Брат Бессмертной оказался красивым мускулистым мужчиной с аккуратной седой бородкой и ушами, увенчанными на кончиках золотыми колпачками по последней моде. В его глазах, неестественно выпученных, отсутствовали зрачки, а все тело покрывали вспухшие бурые рубцы, словно он лет десять отработал на галерах за веслами.
– Посмотри-ка на эту прелесть, Русс.
Крысобой откинул слипшийся локон волос, прикрывавший горло, и я увидел широкую рваную рану с торчащей трубкой гортани.
– Кто-то ему горло разгрыз! – предположила Музыкантская.
– Или тупым ножом перепилил, – откликнулся Крысобой.
– Между прочим, – заметил я, – был еще какой-то крик.
– Кто кричал? – спросила Рената.
– Откуда я знаю, ты весь народ в коридор вытурила.
– Я кричала.
Наши взгляды одновременно переключились на Бессмертную.
Она сидела на полу около стены, поджав под себя ноги. Вода окружала ее со всех сторон, создавая иллюзию айсберга. Девушка выглядела встревоженной, но не убитой болью. Складывалось такое впечатление, что, даже если это и есть ее брат, что, кстати, недурственно было бы проверить, она не сильно расстроена его внезапной насильственной кончиной.
– После того как я вывела вас, господин Русс…
– Ларс, – поправил я девушку.
Когда красивая юная девушка называет тебя господином или дядей, чувствуешь себя старым, никому не нужным кухонным роботом, годным только для утилизации.
– Я решила забежать к брату и сообщить ему, что вы очнулись. Здесь я обнаружила это. – Она кивнула на тело.
– Вы что-нибудь трогали? – спросил Крысобой.
– Нет. Я даже в комнату не зашла. Так на пороге и стояла. Потом, когда все натолкались, меня сюда снесло вместе с ним…
– Надо связаться с Гоевином и сообщить о ситуации, – сказала Музыкантская.
– С кем связаться!.. И как ты это себе представляешь? – усмехнулся я. – Берем водоросль, разрезаем пополам и говорим внутрь: алле, алле, Земля. У нас тут трупешник, срочно пришлите коронеров.
– Отставить, Русс, – оборвал меня Крысобой. – Хоть ты и прав. Ни с кем мы связаться не сможем. Да и не должны. Нас сюда для шоу прислали. А чем тебе преднамеренное убийство не шоу. По-моему, в самый раз.
– Циник! – Рената молниеносно приклеила к Марку ярлык.
– Кать, что-нибудь необычное было?
– Кроме брата, ничего.
– Какие предположения? – спросил Крысобой.
– Неплохо было бы выпить, – предложил я.
– Я серьезно, Русс. У нас на борту маньяк.
– И три профессиональных охотника. Чего уж тут серьезней! – Я опустил взгляд к полу, и тут мне показалось, что я увидел глаз, который, лишь стоило мне на него обратить внимание, потух.
Глаз я заметил с другой стороны капсулы, но гнездовье находилось на скале.
Несоответствие.
– У кого-нибудь фонарь есть? – поинтересовался я.
– Зачем тебе? – удивился Крысобой. – Если вздумал найти свои мозги, то можешь себя не затруднять.
Ерничанье Крысобоя я пропустил мимо ушей.
– Когда мы заселялись, я где-то видела, – откликнулась Бессмертная, поднимаясь с пола.
– Как брата звали? – спросила Рената.
– Рустам. Рустам Бессмертный.
Екатерина извлекла из-под пластиковых осколков шкафа толстую трубу фонарика и протянула мне.
– Какой же он Бессмертный, – не удержал замечание Марк. – Он теперь мертвее мертвого.
Я щелкнул кнопкой, высекая из лампы луч света, и направил его в пол.
То, что открылось нашим глазам, привело Бессмертную в состояние ужаса. Она затряслась, словно через нее пустили слабый ток, и застонала, мечтая выдохнуть вопль Крысобой присвистнул, срывая с пояса «Стебель» и направляя его раструб в пол.
Под нашими ногами, там, где должна была находиться скальная твердь, зияла узкая расщелина, покрытая лишайниками, и из нее на нас взирало существо, помесь динозавра с русалкой. Оно, прилепившись многосуставчатыми руками, заканчивающимися присосками, к скале, мигало восемью глазами и водило в свободном пространстве языком, похожим на гнилую мембрану, через которую фильтровалась вода.
Луч света ударил в расщелину.
Русалкозавр занервничал. Он втянул в пасть язык и часто-часто замигал глазами.
Первым ощутил атаку Крысобой. Он согнулся к полу, шипя и плюясь пенящейся слюной. Больше я ничего не успел разглядеть. Меня скрутила какая-то сила и швырнула на стену. Я чувствовал присутствие в своем разуме постороннего, который с хладнокровием хирурга потрошил его. Я видел сквозь кровавую пленку все, что творилось рядом со мной. Как лезла на стену от боли Музыкантская, оставляя глубокие борозды в прозрачной пленке капсулы. Как крутился по полу Крысобой.
И тут чуждый разум оставил меня. Он вытек из моего мозга, натолкнувшись на что-то, что удивило его. Изумление заполнило меня, пропитав каждую клеточку тела, и тут же исчезло.
Я медленно приходил в сознание. Восстанавливались зрение, слух, восприятие окружающего мира, словно у младенца, который все это только открывает.
Я взглянул на пол, направляя луч света в расщелину. Фонарик я так и не выронил. Но русалкозавра на скале не было. Он смылся, столкнувшись с чем-то для него удивительным в моем мозгу.
Я огляделся по сторонам. Крысобой и Музыкантская постепенно возвращались в реальность, но Бессмертная лежала недвижимо с обугленной головой, точно внутри ее черепа взорвали гранату. Кости выдержали, а мозг – нет. Русалкозавр сжег ее разум.
– Хорошее начало, я вам скажу, – возмущался мужчина, телосложением напоминавший кокаиниста.
