вспышки выстрелов на несколько мгновений меня ослепили. Пока зрение и слух приходили в порядок, я встал на ноги и сделал пару десятков шагов спиной вперёд, не опуская оружия. Параллельно я строил планы, как затопчу костёр, так не вовремя выдавший наше местоположение. Если бы не нагромождение камней и небольшой уклон, затруднявшие заражённым подъём, скорей всего, нас всех бы уже доедали.
Повёл стволом в одну сторону, в другую и, наконец, решился оглянуться. Что сказать? Шок… Шок — это по-нашему! Я аж присел от неожиданности. И было отчего. Передо мной во всей красе в опускающихся сумерках стояла узнаваемая громада танка. Не узнать без освещения легендарный ИС-8, или Т-10, как его переименовали при Хрущёве в рамках борьбы с культом личности, для меня было бы смешно.
Вскоре мозг проанализировал картинку, и я понял, что впал в панику рано. Мощная боевая машина производила впечатление брошенной. Хобот ствола депрессивно смотрит вниз, люки открыты. Танкистов вокруг не наблюдается. От разглядывания тёмной бронированной громады меня отвлекло плотоядное урчание заражённого. Однако не со стороны, где мы подверглись атаке стаи, а с противоположной, той где должны были ждать меня школьницы и Джулия.
После того как урчание басовитым эхом отразилось от экзотических инопланетных конструкций, раздался пронзительный женский крик. И это уже был не крик ужаса, нет. Так кричат, только когда тебя убивают не самыми гуманными методами. Пожирают заживо, например.
Тварь уже и на человека-то была похожа отдалённо. Рост за два метра, одежды нет ни нитки, волосы на голове заметно поредевшие, но сохранившие ярко-красную краску и солидную длину. Ясно… Рыжеволосая модница в прошлом. Мускулатура вот… Мускулатура впечатляла. Конечности перевиты канатами мышц, но их строение уже далеко от человеческих стандартов. Первичных половых признаков не обнаружено.
И это серокожее существо драло зубами одну из школьниц. Я про себя спутниц Джулии называл чирлидершами, потому что они обе были одеты в характерные спортивные курточки, но одна из них была в джинсах, а вторая в короткой юбке в складочку. Лотерейщик накинулся на ту что в джинсах.
На вид ей было лет восемнадцать. Пышнотелая, высокая, круглолицая — просто кровь с молоком, как в народе говорят. Русые волосы заплетены в косичку «колосок», яркие, внимательные голубые глаза, немного курносый нос, усыпанный конопушками, румяные щёки — настоящая красавица.
Вторая выглядела как латиноамериканка. Она тоже имела пышные женские достоинства, но смотрелись они менее выигрышно, чем у первой девочки, да и если у первой чарлидерши спортивная одежда только подчёркивала её молодость и красоту, то латиноамериканке та не шла от слова совсем.
Кричала именно первая девочка. Латиноамериканка скорчилась у колонны и крупно дрожала, закрыв лицо руками. Во всей этой ситуации удивило поведение Джулии. Та прыгнула на спину матёрого лотерейщика, обхватила его левой рукой за шею и ногами за туловище, а правой наносила удары камнем по затылку, видимо, вспомнив мои рассказы про уязвимое место на споровом мешке. Одним словом, вцепилась в заражённого, как клещ, но это не приносило плодов. Заражённому было ни жарко ни холодно.
— Уйди! — заорал я на неё, прицелившись в голову монстра.
Но учительница впала в боевой раж и лупила терзавшего школьницу лотерейщика со всей пролетарской ненавистью. Добился я только одного — заражённый обратил внимание на меня и оторвался от девочки. Уродливая башка повернулась в мою сторону, и мне представился шанс выстрелить, не зацепив никого. Грянул выстрел, прошивший голову лотерейщика. Густая чёрная кровь, мозги и кости брызнули из выходного отверстия жидким фейерверком. Тридцать девять…
Пока Джулия суетилась с раненой девочкой, я прошёлся по только что сделанным трупам заражённых и собрал спораны. Набралась приличная пригоршня, на мой взгляд, штук тридцать, может, чуть больше.
Смотреть на то, как у учительницы на руках отходит ученица, не хотелось от слова совсем. Симпатичная девочка, наверняка первая красавица школы умирала. Мне это было видно с первого взгляда. Самым гуманным было бы истратить на неё одну драгоценную пулю и прекратить страдания. Девчонка не просто так носила форменную куртку, но и была, вероятно, не чужда занятиям спортом. Молодое, здоровое тело не хотело умирать и боролось за жизнь, активируя все резервы организма. Увы, у нас ничего не было, чтобы ей помочь или хотя бы облегчить переход в мир иной.
Я стоял в тени колонны, ворочая эти тяжёлые мысли, как в голове щёлкнуло: «танк». Ведь танк-то я и не проверил. Логика подсказывала, что в танке такой предмет, как аптечка, должен иметься. Т-10 стоял не просто так, а в капонире. Вообще правильно говорить «окоп для танка», но это длинно и неудобно, три слова вместо одного.
Легко перепрыгнул на корпус боевой машины. Сложней было втиснуться в люк с моими возросшими габаритами. Первое, что бросилось в глаза — стреляные, поблескивающие латунью гильзы. Внутри их оказалось с дюжину, но не картина последнего боя «Иосифа Сталина» меня сейчас интересовала, а аптечка.
В её состав обязательно должно входить всё, что нам сейчас так нужно. Брезентовая санитарная сумка с красным крестом, вписанным в белый круг, нашлась даже быстрей, чем я ожидал, а вот ни личного оружия, ни самих танкистов, бросив беглый взгляд, я не обнаружил. Вылез из люка и бросился обратно к раненой девочке. Что тут у нас? Медицинский жгут, зажим для остановки артериального кровотечения, перевязочные пакеты, противошоковые средства, перевязочная косынка, антибиотики, пластырь, бинты, компрессионный бандаж, ножницы, декомпрессионная игла, обезболивающие, спирт медицинский и противошоковые средства. Самый минимум, который должен быть у бойца под рукой.
Первое, что я сделал, уколол девочку морфием. Только после этого затянул венозное кровотечение с помощью медицинского жгута. Сейчас главное — не дать ей истечь кровью из нескольких рваных ран. Остальное излечит симбионт Улья. Если девахи, конечно, не заурчат. На все раны наложил тугие повязки. В завершение напоил чарлидершу живуном, не слушая вялые возражения брюнетки. Похоже, Джулия сама была рада, что её избавили от необходимости заниматься оказанием первой помощи. Однако действия её я оценил и запомнил.
Плохо вот только, что пожевать у нас нечего. Организм школьницы начнёт черпать резервы из жировой прослойки. Я посмотрел на торчащую задорными холмиками грудь третьего размера и тяжело вздохнул. Красиво, чёрт возьми.
— Что ты сказала? — не расслышал я вопрос Джулии.
Сказывалась усталость и напряжение недавнего боя. Нужно где-то срочно устроиться на отдых. Я, конечно, могу и дальше скакать, но внимание так или иначе уже притупляется, а вокруг Улей, серый кластер. Тут что угодно может вылезти в любой момент.
— В танке…
— В каком ещё танке? — глаза учительницы чуть не вылезли из орбит.
Ну да. Её можно понять. Она была со мной почти всё время и никаких танков не видела. Поэтому сейчас гадает, в уме ли я.
— Т-10, — ответил я зачем-то, — Мы в нём устроимся на ночёвку…
Сложней всего было с раненой девочкой. Занести её в танк так, чтобы не потревожить раны, было невозможно. Зато небольшой рост позволил нам разместить её на месте стрелка-радиста почти комфортно. Прежде чем устроить её, осмотрел крупнокалиберный пулемёт ДШКМ. Тут их было два — зенитный и курсовой. Я, конечно, всегда был парнем здоровым, но даже после того, как оквазился, нечего было и думать стрелять из такого с рук. К одному и второму было по коробу патронов. Сколько там, я не помнил, но чётко знал, что и пулемёты, и местонахождение танка, пусть даже такого старого, можно запросто хорошо продать. Но это если я не придумаю, как мне использовать его в своих целях.
— Телефон вот-вот разрядится, — пожаловалась Джулия, всё это время подсвечивавшая мне вспышкой, — А зарядить негде…
— Дай-ка сюда, — я взял телефон и зарядил аккумулятор при помощи Дара, а сам прикинулся, что просто смотрел индикатор заряда, — Держи. Сто процентов же…
Удивлённая учительница ничего не успела мне сказать, как подала голос вторая чирдидерша. Перевод не потребовался, она сидела у нижнего открытого люка и светила вниз. Подобравшись к ней, не удержался и присвистнул. Под люком был ещё один люк. Вот только люк этот был в каменном основании фундамента, до глубины которого был выкопан капонир.
— Вот что, — сказал я, — Сидите тут тихо, как мышки. Люки закройте изнутри. Когда я вернусь, постучу вот
