искусственному интеллекту стало бы не с кем, уничтожь он население.
Узнав об утечке информации, «Маршалесса» действительно обменялась договорными файлами с украинским военным ИИ «Майданом» о переформатировании войны с отступлением российской армии от Львова до киевского меридиана и сдачи Крыма: «старуха» разработала алгоритм ликвидации угрозы и двинула в поле «пешки» – служащих российской армии, сначала уровня генералов, потом исполнителей пониже рангом, и в конце концов дошло до рядового состава. А поскольку солдаты просто не могли не выполнять приказы вышестоящих офицеров, которым подчинялись по уставу, то, образно говоря, чтобы нажать на курок или на клавишу пуска ракеты, им не требовалось думать, куда полетит пуля или ракета. Они были уверены, что сражаются с врагом, и не обсуждали приказы командиров. Главным было – точно выполнять инструкции.
Командующий западным фронтом генерал-лейтенант Радищев заканчивал ужин в столовой штаба под Кременчугом, когда адъютант капитан Беспятов доложил ему по руфону о вызове из Минобороны.
Радищев залпом допил чёрный кофе (спать он обычно ложился после двенадцати часов ночи) и поспешил к себе в кабинет, расположенный на первом нижнем этаже спецбункера. Штаб имел комплекс космической связи со всеми командирами подразделений и Москвой, все знали координаты местоположения штаба, в том числе разведка СБУ, но по нему украинцы не стреляли. Потому что «Майдан» соблюдал договорённость с «Маршалессой» о невыгодности взаимного уничтожения пунктов принятия решений, в результате чего и российские силы не стреляли по главным украинским бункерам.
Объёмный экран сети связи провалился в глубину, на генерала глянули яркие изумрудные глаза «старухи», лицо которой обладало эффектом невероятной притягательности: хотелось встать перед ней навытяжку и преданно есть глазами седую «супермодель».
– Слушаю! – просипел Радищев, невысокого роста, полный, чернявый, с залысинами. Не красавец.
– Вычислены предатели, генерал, – проговорила «старуха» мягким контральто, обволакивающим сознание. – Сотрудники луганского аквариума безопасности Итан Лобов и Лавиния Иванова-Дотык. Лавиния задержана и обезврежена. Лобов отправлен в батальон Кончина, конкретно – в роту капитана Болиголова, и, по моим данным, собирается бежать за линию фронта. Необходимо задержать его или… – «Старуха» сделала паузу. – Ликвидировать! Срок – сутки!
– Есть ликвидировать! – сказал генерал.
– Вопросы?
– Нет, командком!
– Выполнять!
Лицо «Маршалессы» погасло.
Радищев расслабился и проговорил с восхищением:
– Эх, была бы ты живая!
– Это вам не помогло бы, генерал, – сухо буркнул компьютер.
Радищев побледнел: он совсем забыл, что все носители электроники, а компьютеры в первую очередь, никогда не отключаются полностью и записывают все действия и произнесённые речи людей.
Россия-41, село Луговое. 4 июля, 5 часов утра
Под утро ему приснился чудесный сон.
Он стоит на обрывистом берегу моря, в синем небе ярко светит солнце, а за полосой воды начинается ослепительно-белое, испещрённое синими тенями ледяное поле, стена которого изрезана фантастически красивыми фестонами. На море штиль, ни единой морщинки, вокруг стоит такая невероятная тишина, что её хочется пить, как родниковую воду.
Итан ни разу не был на северных окраинах России, хотя, конечно, видел арктические пейзажи по телевизору. Но одно дело видеть льды в экране видеосистемы, и другое – смотреть на них своими глазами и чувствовать дыхание невероятного простора.
Захотелось подняться в воздух и полюбоваться льдами с высоты.
Он даже попытался подпрыгнуть, как делал это во снах юности и не раз летал. Но в этот момент раздался гулкий рык, стена льда начала рушиться, и он проснулся.
Сел на узкой лавке, идущей вдоль борта фургона.
Рык, услышанный им во сне, оказался звуком заработавшего мотора: водитель завёл машину.
В открывшуюся торцевую дверь фургона втиснулась голова Лёвы:
– Подъём, орёл! Выходим на позицию.
Итан поднялся, глянув на три кресла перед тёмными пультами. Но Иннокентия не было, он предпочитал спать по ночам на природе.
– Куда идём?
– Приказ Антиболя: поступаем в распоряжение десантно-штурмового батальона «Небесный барс». Велено идти ближе к Краматорску, под Горловку, в серую зону. Давай в кустики побыстрей, умываться – и вперёд.
Итан вылез, размял мышцы.
Солнце уже поднялось на востоке, разгоняя ночную дымку на полях и в низинах. День и на этот раз обещал быть жарким. К бормотанию мотора примешивался рокот фронта в трёх километрах от оврага, в котором прятался кунг с беспилотниками, и в памяти всплыл берег моря с ледяной стеной и космическая тишина северного ландшафта, вызывающая ностальгию.
Появился Иннокентий, неся в руках свёрнутый спальный мешок. Закинул мешок в фургон.
– Не дали доспать. Такой сон пропал!
– Что за сон? – полюбопытствовал Итан.
– Антарктида, – усмехнулся «родич». – Льды, солнце, тишина.
– Не может быть!
– Почему?
– Потому что я тоже видел сон со льдами, показалось – это Арктика.
Иннокентий дёрнул уголком губ, изобразив усмешку.
– У нас единая матричная психика, дружище, и мы на многое реагируем одинаково.
– Как близнецы?
– Больше, чем близнецы.
Из-за машины вывернулся Прыгун.
– Умылись? Тогда в кабину.
– Нет, – виновато сказал Итан.
– Даю минуту.
Иннокентий вытащил из кабины трёхлитровую бутыль с водой, полил на руки «брату», тот ответно ему, и оба вслед за капитаном забрались в операторскую кабину кунга.
– Куда едем? – спросил Иннокентий.
– В серую зону, будем сопровождать десант ВДВ. Наши решили забросить штурм-группу «Небесного барса» к Горловке, мы запустим для разведки несколько «птичек».
– Серая зона? – поднял брови Иннокентий. – Круто! Но ведь мы работаем на удалёнке. Не понимаю, какой толк запускать наш кунг на передовую. Там в каждом подразделении есть свои операторы дронов.
– Куда приказали, туда и идём.
– Не нравится мне это.
Итан молча согласился с «родичем».
Серой зоной бойцы называли фронтовую полосу перед первой линией обороны, и её постоянно просматривали беспилотники обеих воюющих сторон. Выставлять фургон с командой операторов, работающих «на удалёнке», то есть управляющих беспилотниками, запущенными в тыл врага на десятки километров, было неэффективно, вежливо говоря. Машину с антеннами наверху не спрячешь в окопе или в траншее, и даже при удачной атаке штурмового отряда она останется на виду.
– Ладно, поехали, разберёмся. – Иннокентий полез в кабину.
Через час они устроились в леске на берегу балки с пересохшим ручьём, недалеко от какого-то селения. Фургон окружили два БТРа и с десяток бойцов боевого охранения, что немного успокоило операторов. Они запустили пять «Бореев», засели за пульты и нацепили шлемы управления.
Ровно в шесть часов над ними на пятиметровой высоте промчались сначала полсотни беспилотников-камикадзе, затем вертолёты десанта – десять Ми-8 в сопровождении двух «Аллигаторов», и всего в двух километрах от машины начался бой.
В отличие от Лёвы и Иннокентия, справлявшихся сразу с двумя дронами, Итан управлял только одной «птичкой», передавая координаты обнаруженных целей – миномётов, артиллерийских установок и танков – в штурмовой штаб.
