с фронта в девять часов вечера и сразу позвонил в Москву, чтобы доложить директору центрального Управления генерал-лейтенанту Родимову о добытых сведениях. Сутки назад Родимов полчаса объяснялся с главой луганского филиала ФСБ по видеосвязи на повышенных тонах, практически матом, требуя выяснить, что за сумасшедшая самоходка болтается вдоль фронта и стреляет по целям, не подпадающим под определение «военный объект».
Родимов лукавил. Уже стало известно, что неизвестно кому принадлежащая САУ «Коалиция» наносит удары по заводам, логистическим центрам, железнодорожным путям и станциям, а также мостам, явно относящимся к инфраструктуре двойного назначения. Однако сверху спускались распоряжения о сохранении данных объектов якобы «по стратегическим соображениям», а у командующего армией под Краматорском они находились «на личном контроле», посему не подлежали уничтожению.
Однако САУ как раз била исключительно по «контрольным целям», и Родимов не стеснялся в выражениях, объясняя Самойлову, в какое положение он попал сам и загнал туда же Родимова. Пришлось взять группу особого назначения, опытных следаков, и ехать на передовую в надежде определить принадлежность наглой «Коалиции» и её командира.
Размотали по бездорожью и разбитым просёлочным колеям больше сотни километров, но «партизанскую» самоходку не нашли. Её кто-то умело прикрывал на предфронтовой полосе, высокопоставленные функционеры из числа обслуживающего фронт хозяйства ничего не знали, а контрразведчики то ли тоже не знали, то ли не хотели раскрывать свои карты. Самойлов вынужден был оставить тыловые районы за Купянском и Запорожьем и уехать несолоно хлебавши, как принято говорить в таких случаях.
В глубине души генерал радовался действиям «партизан», явно стремящихся быстрее закончить СВО. С другой – злился, потому что таинственный разработчик операции не поставил его в известность. По мысли контрразведчика полковника Утолина, это был кто-то из скрытых от общественности деятелей РОКа – так называемого Российского офицерского корпуса. Но так ли это, Утолин не знал.
С целью разрядиться на подчинённых Самойлов и созвал совещание опять-таки в онлайн-режиме из-за отсутствия многих руководителей подразделений в своих не слишком уютных прифронтовых кабинетах. За двадцать минут он успел побриться, но это не помогло ему приобрести нормальный вид. Последние двое суток генерал вообще почти не спал и выглядел скверно. У него набрякли мешки под глазами, лицо побледнело и усохло, от чего морщины стали глубже, и хотелось спать.
Вцепившись в принесённую адъютантом кружку чёрного кофе, Самойлов нашёл глазами в глубине экрана полковника Утолина и произнёс только одно слово:
– Ну?
– По моим данным, эта САУ не числится ни за одним соединением, – хмуро проговорил Утолин. – Кого ни спрашивал, все отнекиваются.
– Сергей Сергеевич?
– У меня тоже пусто, – развёл руками полковник Лаповок, глава военной контрразведки ГРУ, худой, даже можно сказать, тощий, хотя и не так, как Утолин. – Самоходку видели в пяти разных районах прифронтовой полосы с разбросом в полсотни километров. Она охраняется группой спецназа на двух квадроциклах. Действуют исключительно умело, хорошо маскируются и даже один раз предъявили ксиву типа особых полномочий. Но поскольку они каждый раз стреляют одновременно с залпами фронтовой артиллерии, засечь САУ трудно. Да и бьют ребята, если честно, по целям исключительно важным, по которым армия до сих пор не била.
– Поменьше рассуждай на эту тему, Сергей Сергеевич. Мы все подчиняемся приказам командующего, а он в свою очередь выполняет распоряжения Главштаба. Вы ведь не сомневаетесь в компетенциях этого ведомства?
Лаповок отвёл глаза, не отвечая.
– Кто видел самоходку в последний раз?
По лицам в экране селектора связи пробежали тени разнообразных чувств, но ответил лишь Утолин:
– Капитан Мерецков, командир штурмовой роты бригады «Ахмат». Она случайно оказалась в районе стрельб самоходки и наткнулась на эту боевую артиллерийскую группу.
– Где рота сейчас?
Утолин отвернулся на мгновенье.
– Уже воюет под Салазарьево. А что?
– Я думал, можно было бы послать её на поиски «партизан». Чеченцы умеют не только воевать, но и выискивать ДРГ.
– Снять с позиций?
– Не надо, пусть воюют. Пошлём в тот район группу Великанова.
Присутствующие на совещании в режиме онлайн командиры подразделений оживились. Майор Великанов командовал спецназом ФСБ «Гамма» и был широко известен в узких кругах служб специального назначения участием в удачно проведённых операциях за линией боевого соприкосновения.
– Самые лучшие из самых умных? – пошутил полковник Ломакин, чьё подразделение занималось охраной важных тыловых объектов.
– Самые умные из самых лучших, – сухо возразил полковник Фомин, командир оперативного управления.
– Не один ли фиг?
– Да, это не одно и то же.
– У меня идея, – сказал плотно сбитый Зайченко. – Искать командиров самоходки надо в недрах РОКа. Всем известно, что его идеологи критикуют действия Генштаба и не раз предлагали усилить давление на главарей киевского режима ударами по действительно критической инфраструктуре. По мнению роковцев, бить по энергообъектам Украины не следует. Во-первых, это неэффективно с военной точки зрения, практически никакого ослабления ВСУ это не вызывает. Во-вторых, этим мы только озлобляем население Незалежной. Уже и русские украинцы почти поголовно считают нас убийцами, ненавидят и верят демонизирующей пропаганде нацистов.
– РОК? – скривил губы главный логистик конторы полковник Досталь. – Российский офицерский круг?
– Корпус.
– Я слышал – круг.
– Кстати, Иван Дементьевич, у тебя ведь сын там, в главке РОКа, поинтересовался бы.
– Он уволен по ранению…
– Я не обвиняю его. Может, и другие твои знакомые там обосновались?
– Это сплетни! – поморщился Досталь.
Раздался смех.
Самойлов тоже улыбнулся.
– Никто вас ни в чём не обвиняет, Иван Дементьевич. Но РОК действительно может быть причастен к этому «партизанскому» отряду.
– РОК скорее осуществляет политическое руководство патриотическими движениями, – сказал Зайченко. – Чтобы командовать оперативными соединениями, он должен на кого-то опираться.
– На кого, на кого, на нас! – буркнул Досталь.
Стало тихо.
– У тебя имеются конкретные подозрения? – спросил Утолин.
– Конкретных нет, – качнул головой полковник. – Но кроме как на разведчиков, РОКу не на кого надеяться.
Молчавший до сих пор полковник Шелест, возглавлявший Управление военной разведки, остался невозмутим.
– Я ждал этого наговора. Мы тоже работаем, ищем, но в моём распоряжении маловато людей, все на фронте. Я бы попросил вас, товарищ генерал, вызвать профи из стольного града.
– Вряд ли это возможно в ближайшее время, – сказал Зайченко. – Работайте пока с тем контингентом, какой есть.
Лицо Шелеста осталось бесстрастным.
– Работаем.
Самойлов внимательно присмотрелся к нему. Полковник, ещё достаточно молодой, ощутимо сильный, хороший спортсмен и, по слухам, отменный рукопашник, нравился ему умом, независимостью суждений, прямотой, умением слушать собеседника и принимать верные решения. И на фронте он вёл себя достойно, не раз лично побывав в тылу противника. Неужели он как-то связан с «партизанской» самоходкой? А то и с руководством РОКа? В принципе почему бы и нет? Состоялся же полгода
