людьми.
Урги же несли в себе черты химероидных существ, как к такому привыкнуть можно, я не представлял. При одном виде их гадких рож рука тянулась к оружию. Да, в их облике было и много человеческого, но удивительным образом из-за этого карикатурного сходства они казались ещё отвратительней.
Восходящего среди этой дикой орды мне обнаружить не удалось, и я расстрелял ещё один магазин. Уже можно было бить прицельно, и я перевёл режим огня на одиночный, начав стрелять, метил в покатые лбы ургов. Промахов почти не было, ответный файербол полетел в меня почти сразу. На этот раз я засёк место положение Восходящего, и выстрелил по нему навскидку, но промахнулся, так как в меня запустили ещё один огненный шар. Чтобы не зашипеть, как снег на раскалённых камнях, мне пришлось спрыгнуть и пробежаться по стене к дигам, замешкавшимся с установкой пулемёта.
Мой Атрибут Тела был уже на бронзовом уровне, поэтому я, взвалив на спину тяжеленную станину, вволок её на уцелевшую площадку разрушенной башни. Гнездо уже укрепили мешками с песком. Пока я бежал обратно к своей позиции, пулемёт уже начал стрелять, оглашая окрестности злым басовитым перестуком. Нарастающий топот быков уже заглушал почти все без исключения звуки, лишь оглушительный пулемётный и ружейный огонь, которым огрызнулись со стен, перекрывал всё.
Добравшись до разрушенной башни, я крикнул:
— Виториа, держись поближе!
Она что-то прокричала в ответ, передёргивая затвор своего болтового карабина, но я не расслышал, пробежав дальше. Найдя себе место, присел на одно колено и приник к прицелу.
Урги пустили быков по кругу, теперь попасть в них стало куда как сложней. Но самое страшное, что они всё ближе и ближе подбирались к стенам. У многих из них были луки и арбалеты. Ещё немного, и они пустят их в ход. Я открыл огонь, а сам мысленно перебирал свои Руны и возможности. Мне бы что-то массового воздействия заиметь, тут бы оно пригодилось как нельзя лучше. Увы, ничего такого у меня не имелось.
Со стороны скачущих по кругу всадников внезапно вылетела длинная льдина, более всего напоминавшая ледяное копьё. Стремительный полёт заклинания оборвался в груди одного из дигов, зачем-то поднявшихся на стене. Бедолага улетел с криком боли куда-то вниз. Я даже не успел посмотреть, что с ним стало, так как наконец-то снова увидел Восходящего ургов.
Он был широк в плечах и высок, на его рогатой голове было что-то вроде остроконечного шлема. Как он только нацепил его? С такими изогнутыми рогами это нетривиальная задача для инженера. До меня не сразу дошёл простой и кристально ясный факт. Шлем был заклёпан непосредственно на его голове! Ни сказать, ни прибавить нечего. Суровые парни эти урги.
Для верности я переключил карабин в режим автоматической стрельбы и выпустил несколько коротких прицельных очередей. Попал, но не совсем туда, куда целился. Веер игл срезал тауро. Рядом прокричала что-то матерно-восторженное ван дер Аристер, передёрнула затвор и выстрелила вслед моим очередям. Не знаю, попала или нет, потому что в следующий момент мне стало не до того.
Скачущие по кругу тауро рассыпались, и многие из них во весь опор поскакали прямо на нас. Всадники раскручивали для броска верёвки с крюками. Откровенно говоря, для меня это стало полным сюрпризом. Карабкаться на стены под огнём по верёвке. Эти парни знают толк в извращениях. Взяв прицел, я снял одного, второго, третьего, а четвёртый метнул «кошку», зацепившуюся за кромку стены двумя зубцами.
Дальше произошло сразу несколько событий почти одновременно. Виториа, сноровисто примкнула к своему карабину штык, готовясь встретить штурмующих в ближнем бою.
Прогудевший рядом с нами двоими огненный шар попал в гнездо, сложенное из мешков с песком. Я не видел, что произошло со стрелком, но пулемёт захлебнулся.
Увы, именно в этот момент на карабине засветился индикатор, сообщивший мне, что боезапас израсходован, а Восходящего упускать было нельзя. Эдак он своими файерболами мне тут всех длигов-защитников перещёлкает! Быстро активировав Скрижаль, я выбрал Руну Алого Шипа.
Эх! Всего одна секунда! Надо было вкладываться во время действия. Я истратил шесть капель Звёздной Крови, а с моей руки сорвался тонкий и зловеще алый тепловой луч. Руна ушла в откат. Поначалу мне показалось, что ничего не получилось, однако уже в следующую секунду Восходящий ургов с явно читаемым удивлением на морде, развалился на две неравные половины, как и ещё несколько камрадов, скакавших следом за ним.
Я сильно высунулся из-за зубца стены и был наказан за это. Метко пущенная стрела прилетела мне аккурат в пласталевую кирасу. Не удержавшись, неловко растянулся на стене.
Виториа, скинув капюшон, склонилась надо мной.
— Жив?
— Только местами, Ви!
— Давай поосторожней, а то мы набрали совместных обязательств, я не готова справляться с ними одна! — жёстко усмехнулась в ответ она.
А дальше нам стало не до разговоров. Над кромкой стены показалась морда урга, в которую Ви тут же ткнула штыком. Морда исчезла, раздался дикий крик, который мы едва расслышали в общем гвалте битвы. Нас было не так чтобы и много. Каждый боец прикрывал два-три метра стены, а урги лезли как сумасшедшие. Пришлось призвать Зирдиновое копьё и помогать отражать атаку, так как Ви перестала справляться уже на третьем штурмующем. И не потому, что она как-то не так действовала или мешкала, просто количество врагов превышало её возможности Восходящей.
Похоже, что мы справились и сняли всех Восходящих до того, как урги полезли на приступ. По крайней мере, пока мы с Виторией отбивались от наседавших ургов, не встретили ни одного, да и заклинаний больше не было. Они лезли, получали удар штыком или копьём и падали под стену. Перерубить верёвки не получалось, так как к крюкам предусмотрительно были приварены цепи, а снять и сбросить сам крюк, пока на нём висела гроздь совсем нелёгких, карабкающихся, будто обезьяны, врагов, никак не получалось.
В какой-то момент я подумал, что всё. Мы проиграем. Потому как в нескольких местах на нашей стене уже забрались урги, и бой шёл на самой стене. Диги уступали ростом врагам, но дрались с не меньшей свирепостью, а иногда и с большей. Виториа также разила неприятеля не только своим штыком и саблей, но и матюгами, нанося не только раны физические, но и душевные.
Копьё в моих руках словно жило собственной жизнью. Честно говоря, я пересмотрел своё отношение к этому примитивному оружию, внезапно оказавшимся адекватным ситуации уже в который раз. Мощные атаки издалека, как правило, достигали своей
