В эти невеселые времена и в еще одно более невеселое утро, когда дождевые тучи висят над Лондоном подобно смогу — во дворе казарм полка герцога Йоркского остановился "четырехглазый" спортивный SS и из него вышел довольно молодой человек в гражданском, при виде которого часовые у входа едва не выронили свои винтовки. Потому что это был Король.
Принц Николас еще при восхождении на трон — он выбрал себе имя Эдуарда Девятого[28], словно с намеком — установил рекорд, точно так же, как и его отец — причем его отец установил целых два рекорда. Отец установил рекорд длительности ожидания трона и антирекорд правления — он не успел проправить и года, как его убила русская ракета. Принц Николас установил антирекорд ожидания трона и стал самым молодым монархом на британском троне. Многие считали, что монархию надо бы вообще упразднить, поскольку она привела Империю к большой беде.
Но Эдуард Девятый уже догадывался, что и кто привел Империю к такой большой беде. Правда, сделать с этим он ничего не мог.
Пока.
Пришедшие в себя часовые взяли "на караул", а случайно проходивший мимо первый лейтенант Стюарт Маннингэм-Буллер со всех ног побежал к командиру полка герцога Йоркского докладывать о визите монарха. К командиру полка, бригадиру Стенли Адамсу он буквально вломился, оторвав его от завтрака и заработав замечание. Услышав о том, что прибыл Король — бригадир опрокинул на ноги чашку с кофе и испортил себе форму, так что если бы Король шел в штаб полка — произошел бы скандал: короля не пристало встречать в мундире залитом кофе. Но король — шел совсем не сюда.
Не пользуясь ничьими подсказками, король поднялся наверх, на мансардный этаж и нажал на кнопку электрического звонка, а на вопрос: кто там, ответил коротко и просто — Король. На часах стоял парень по имени Джим МакАдамс, большой шутник. Пребывая на часах, он отбывал наказание за драку в пабе с военными моряками, и поскольку его ничем нельзя было пронять — службу он нес спустя рукава, точнее — положив ноги на пульт как ковбой. В это время — как раз должна была вернуться группа, входящая в полицейский взвод немедленного реагирования, обеспечивающий безопасность в аэропорту Хитроу (как потом оказалось, они застряли в пробке). Услышав "король" — он не стал смотреть на монитор слежения (сделать это было затруднительно, поскольку ноги загораживали обзор) — а просто нажал кнопку и проворчал "Очень смешно. Щас пущу газ, так и вовсе обхохочетесь, козлы сраные". Наверху перед самым входом — умельцы из полка пристроили полицейский контейнер со слезоточивым газом — на случай нежелательных посетителей, на узкой и не вентилируемой лестнице — как раз то, что надо. Вспоминая этот инцидент потом — МакАдамс клялся, что при виде короля едва не наложил в штаны.
К счастью — командир полка оказался на месте. Сорока восьмилетний бригадир по имени Берни Пайетт в последнее время дневал и ночевал на своем командном посту, людей не хватало катастрофически, а британский радж на индостанском субконтиненте ощутимо шатался. Ограничения на присутствие военной силы в Индостане, введенные русскими поставили легковооруженных британцев, не имеющих поддержки с воздуха перед озлобленным и десятикратно превосходящим противником, мечтающим отомстить за все унижения, как реальные, так и мнимые. Для того, чтобы справиться с подобной угрозой — требовались солдаты, как минимум десятикратно превосходящие по умениям и навыкам обычных солдат, которых тоже было немного. Кроме того — требовалось умение проводить специальные операции в гражданской одежде, чтобы не давать русским повод предъявить претензии по поводу нарушения договорных обязательств. Лучшие британские военные умы — а они были! — лихорадочно делали все, чтобы удержать выскальзывающую из рук власть на индостанском субконтиненте. Гражданские самолеты спешно переоборудовались в штурмовики и легкие ганшипы с одним — двумя пулеметами, регистрировались частные военные компании, которые не относились к регулярной армии и потому не подпадали под ограничения. Удержать ситуацию в нормальное время было возможно и теми силами, которые остались — вот только сейчас время было совсем необычное. Их публично унизили перед лицом индусов и хуже того, перед лицом мусульман из Северо-Восточной провинции. А они — ни один отслуживший в Индии офицер не сомневался в этом — были лучшими в мире слугами, работниками, солдатами, когда Империя была сильна — но готовы были вонзить нож в спину при малейших признаках слабости. Слабость не прощалась, слабого всегда добивали.
Увидев входящего в кабинет Короля — бригадир даже не удивился. Он слишком устал, чтобы чему-то удивляться…
— Сир!
— Вольно, бригадир…
К Королю британские военные испытывали смешанные чувства. Кто-то считал его предателем за то, что тот заключил мирный договор с Россией при посредничестве Священной Римской Империи. Кто-то считал, что иного выхода не было — альтернативой было почти гарантированное поражение в тотальной войне и гибель государства как такового. Бригадир относился ко второй категории — в том числе и потому, что помнил — где именно служил этот молодой человек, ставший Королем.
Синие глаза Короля пробежались по кабинету.
— Выпить не нальете?
Бригадир ожидал чего угодно, только не этого.
— Дьюарс устроит?
— Конечно. На два пальца, без содовой, без льда.
Себе бригадир сделал самый слабый напиток, какой только смог — лишь подкрасив содовую благородным виски. Он не ел уже четырнадцать часов и не спал двадцать — так что мог поехать и с самой безобидной дозы. А в разговоре с монархом — это недопустимо.
Поставив на стол бокал с виски, король — достал четыре небольших конверта и положил на стол бригадира. Бригадир понял, что это.
— По некоторым обстоятельствам, я не мог принять участие в траурной церемонии в полку, бригадир — сказал Король своим обычным, сухим и спокойным голосом — хотя эти люди погибли, чтобы я мог продолжать жить. Прошу вас вручить это семьям погибших, у кого они есть. Или просто наследникам.
Бригадир не мог припомнить, была ли семья у МакКлюра, одного из лучших солдат за всю историю полка, отдавшего жизнь в безнадежном бою на безымянной высоте в Афганистане, один против сотни вооруженных автоматами моджахедов. Но тем не менее — он сгреб конверты и стащил их в ящик стола.
— Благодарю, Ваше Величество.
— Еще… Вон та фотография. Я бы хотел приобрести ее…
Это тоже было полковой традицией. Каждые поминки заканчивались распродажей армейского снаряжения покойных, деньги шли на помощь семьям. Король увидел на стене кабинета бригадира фотографию, на которой были МакКлюр и МакГиннес и захотел купить ее, поддержав таким образом семьи погибших. И потом бригадир снял фотографию со стены и отдал ее королю — а Король выписал чек на четыреста тысяч фунтов стерлингов.
