Шен поднял руки и уцепился за край пролома в искореженной двери. Затем дознаватель подтянулся и включил фонарик, встроенный в воротник его доспеха.
— Ничего, — произнес он. — Должно быть, здесь творился сущий ад. Стреляли из легкого оружия, использовали гранаты. Тела повсюду.
— За мной! — приказала Эскарион своим Серафимам и следом за Шеном забралась внутрь аванпоста.
Карабкаясь вверх, она ощутила собственный возраст — с прыжковыми ранцами, которыми обычно пользовались Серафимы, это было бы легче, но им пришлось оставить подобное оборудование на корабле, поскольку оно совершенно не годилось для условий улья.
Шен был прав. Прямые металлические коридоры аванпоста стали местом ожесточенного сражения. Отметины, оставленные клинковым оружием в полу и на стенах, говорили о кровопролитной рукопашной, а иссеченные пулями поверхности — о массированной перестрелке. Тела слуг механикумов лежали там, где те упали, защищая проломленный проход.
Остальные Серафимы забрались в коридор.
— Признаков жизни нет, — сказала сестра Миксу, несшая ауспекс отряда. — Но очень много помех. Стены здания слишком толстые.
— Обитатели нижних уровней не могли этого сделать, — произнес Шен. — Даже если Испивающие Души тут ни при чем, то в любом случае это работа кого-то, не уступающего им в огневой мощи. Необходимо узнать, что им было здесь нужно.
— Согласна, — произнесла Эскарион. — Могли ли Механикус что-либо разрабатывать в этом месте? Скажем, оружие?
— Узнаем. Аванпост возвели по стандартным чертежам. В центре здания располагается рубка управления, а зал исследований находится неподалеку от нас. Проверим вначале там, а потом прочешем все остальное.
Внутри аванпоста массивная промышленная архитектура сочеталась с гнетущей готикой, знакомой Эскарион еще по монастырю на Терре. Ряды колонн с каннелюрами отделяли друг от друга огромные шестерни, остановившиеся, когда отключилось энергоснабжение, и делавшие залы похожими на механизм огромных часов. Повсюду виднелись алтари Омниссии, пропитавшиеся жертвенным машинным маслом и исчерченные бинарными молитвами. Любое дело, к которому приступали механикумы, требовало проведения надлежащих ритуалов поклонения их божеству. И, судя по обилию даров и молельных табличек в пустом складе оружия, это касалось и сражений.
В исследовательском зале под мощными бронзовыми микроскопами или в высохших химических ванночках лежали сотни геологических образцов, находящихся в различных стадиях изучения. Ничто здесь не казалось достаточно ценным, чтобы нападать на аванпост. Комната управления, чьи окна позволяли смотреть сверху в исследовательскую залу, также оказалась пуста, а ее когитаторы были ритуально опечатаны рунами бездействия, чтобы успокоить машинных духов на время отключения.
— Необходимо проверить содержащуюся в них информацию, — произнес Шен. — Во всяком случае, так мы получим хоть какое-то представление о том, над чем здесь работали и кто был вовлечен в исследования. Возможно, сохранились даже пикт-записи с защитных орудий и мы сможем увидеть тех, кто напал на них.
— Я не техножрец, — сказала Эскарион. — Ты знаешь, как управлять всем этим?
Она махнула рукой в сторону темных экранов когитаторов, встроенных в стены помещения.
— Мы просто заберем с собой блоки памяти, — ответил Шен. — У Таддеуша есть люди, способные добыть из них информацию.
— Движение, — произнесла Миксу, бросая взгляд на дисплей ауспекса. — Где-то над нами.
— Должно быть, снова местные жители, — сказал Шен, вынимая пистолет.
Потолок комнаты управления пробила чья-то рука, вцепившаяся в воротник доспехов дознавателя, а затем резко дернувшая наверх и ударившая его о металлическое покрытие. Рука оказалась закована в латную перчатку из пурпурного керамита.
— Огонь! — заорала Эскарион, и болтерные заряды разорвали потолок позади Шена, пытавшегося справиться с инферно-пистолетом.
Но, не успев выстрелить, он оказался втянут наверх. Его закованное в доспехи тело разорвало металл потолка.
Сестра Эскарион первой прыгнула за ним. Дыра в потолке, судя по всему, вела к главной часовне аванпоста, где перед алтарем, созданным в виде корпуса гигантского когитатора, стояли ряды скамей, вырезанных из химически чистого угля. Стены украшали трубы и лампы механизма когитатора, благодаря чему вся часовня оказывалась словно внутри этой машины и должна была купаться в сиянии, когда тот перерабатывал информацию. Но сейчас здесь было темно, поэтому происходящее Берениса могла видеть только благодаря вспышкам фонарика, прикрученного к доспехам Шена.
Перед ней стоял невооруженный космический десантник с символом Испивающих Души — потира на наплечнике.
На краткий миг Эскарион сумела увидеть его лицо. При жизни кожа десантника, скорее всего, была смуглой, но сейчас она приобрела болезненный, пятнисто-серый оттенок. Глаза пропали, и на Сестру Битвы слепо смотрели темные, неровные дыры. Нижняя часть лица была совершенно изъедена, открывая в усмешке зубы и белые кости челюстей. Никто живой не мог выглядеть так, и ничто мертвое не могло глядеть с подобной слепой ненавистью и безумием. Сестра Эскарион увидела его лицо только мельком, в свете мечущегося фонарика Шена, но сомнения тут же отпали.
Испивающий Души, пораженный чумой. Рубцы от пуль, покрывавшие его броню, позволяли предположить, что космодесантник получил смертельное ранение в сражении за аванпост и был оставлен своими боевыми братьями с тем, чтобы стать жертвой ужасных болезней, неистовствовавших в улье Квинтус. Так сестра Эскарион впервые встретилась с одним из Адептус Астартес.
Пока она пыталась прицелиться, мертвый Испивающий Души оторвал по плечо руку дознавателя Шена, окрасив воздух брызгами алой крови. Рука, все еще сжимающая пистолет, полетела в одну сторону, а закованное в броню тело — в другую, безвольным снарядом врезавшись в стену.
Сестра Миксу возникла рядом с Эскарион, стреляя из парных болтеров. Два стремительных метких попадания пробили огромную дыру во лбу космодесантника, но Испивающий Души словно и не заметил столь тяжелой раны. Эскарион не могла похвастаться большими познаниями в области сражений с живыми мертвецами, но рискнула предположить, что им потребуется совершить нечто большее, чем просто причинить смертельную травму Испивающему Души, чтобы победить его. Ничто, кроме полного расчленения, не могло остановить зомби. И именно в вопросах расчленения сестра Эскарион разбиралась великолепно.
Она вскинула энергетический топор и бросилась на космодесантника. Тот оказался на целую голову выше ее, но она значительно превосходила его в скорости. Лезвие сверкнуло, опускаясь. Топор рассек ворот доспехов десантника и глубоко погрузился в тело, а энергетическое поле разворотило опаленную грудную клетку и прогрызло себе путь сквозь мертвые внутренние органы.
