Лесогон начал вырываться ещё сильнее. Молодой «чистый» лишь усмехнулся от таких попыток.
— Отпусти я сказал! — Крикнул со всех сил Лесогон.
И вдруг, Шуппе его отпустил.
Мальчишка приземлился лицом в сугроб, быстро перевернулся на спину и вытер снег с лица.
Он думал, что Шуппе будет стоять и ржать, потом пригрозит Лесогону и снова потащит в никуда. Но тот стоял и глазел на свою руку. Да так удивлённо, испуганно.
— Не… не… понимаю. — Пробормотал дрожащим голосом Шуппе. — Как… ты… — Он взглянул на Лесогона и в его глазах вспыхнула ярость.
— Как ты это сделал?! — Вскрикнул он, пойдя на Лесогона.
И снова произошло странное. Шуппе резко остановился в момент, когда по спине Лесогона пробежали мурашки страха.
Мальчик кое-что понял и теперь в его глазах появилась ярость.
— Ты мучал меня! — Крикнул он. — Заставлял смотреть на смерть!
Рука Шуппе резко схватилась за рукоять револьвера.
— Не-е-е-ет! — Испугался «чистый». — Какого хуя?!
Его рука словно не его, сама достала револьвер из кобуры.
— Ты убил многих! Разрушил тысячи жизней!
Рука начала медленно, дёргано поднимать оружие к голове.
Шуппе схватил её другой рукой.
— Ты мразь, что хочет только богатства и власти!
Вторая рука тоже вышла из-под контроля и отдёрнулась подальше от первой.
— Не-е-е-е-ет! — Снова закричал Шуппе. — Умоляю! — Ледяное дуло прижалось к виску. — Я уйду! Я не буду больше за тобой гонятся! Только отпусти!
— Умри!!! — Выкрикнул, не задумываясь свой приговор Лесогон.
Палец нажал на спусковой крючок и по округе разнеслось эхо выстрела.
Шуппе упал в сугроб с перекошенном отчаянием лицом.
Лесогон присел и стал смотреть на это лицо, понимая, что сделал и радовался исчезнувшему с души грузу. Радовался смерти этого человека. Улыбался хоть и знал, что это неправильно, что не этому учили его монахи. Но что они могут знать о мире? Ничего. А Лесогон знал. Он прочувствовал этот грёбаный мир. Мир взрослых. Жестоких тварей. Готовых использовать ребёнка в самых ужасных целях. И вот этот мир, вот этих людей Лесогона просят спасти? Зачем? Разве не лучше будет если они все умрут? Эти сраные людишки.
— Лесогон! — Послышался за спиной знакомый голос.
Персей бежал к мальчику терпя боль. Остальные тащили еле оклемавшегося Голема.
— Лесогон как ты? — Спросил Персей и дотронулся до плеча мальчика. И сразу убрал с него руку.
— О, Арбас. — только и сказал старик.
— Что здесь нахуй случилось? — Спросил не понятно у кого Егерь.
Персей взглянул на труп Шуппе покрывающийся снегом.
— Лесогон… убил его. — Ответил Персей и на том закончилась эта ночь.
Глава 6: Арбас
Из трубы дома стоящего посреди брошенной деревни шёл дым. Дом этот был скрыт в снегу почти по самую крышу, а соседние и того больше.
К оконцу чердака вели следы. Из окна же доносились голоса. Голоса не довольные и спорящие.
— Я блять всё это время думал, что за нами психи какие-нибудь гонятся, фанатики ёбаные. А тут оказывается вон оно как всё. — Говорил Егерь, ходя туда-сюда. — Бабка ящерка и её отпрыски клыкастые. Какого хуя здесь происходит Персей? — Повернулся сталкер к сидящему возле печи старику. — И как сука… как блять Лесогон убил Шуппе?!
Персей продолжал смотреть на огонь. Слева от него сидели Голем с Чаровницей, укутавшись в одеяло и надевшие оставленную в доме одежду. Справа сидел Лесогон, немного в стороне, пытаясь как можно меньше смотреть на остальных. Вся неуверенность, сжатость, неловкость что наблюдалась в нём, исчезла. Даже вечная боязнь и та пропала. По парню было видно, что он стал увереннее в себе.
— Как Персей?! — Повторил Егерь громче.
Старик дёрнулся, встал и начал рассказывать:
— Бабка живёт уже очень давно на этой земле. Она старее леса, но именно он подарил ей столь долгую жизнь, хоть и такой ценой. Вернее, Чертовщина дала ей всё. Таких как она раньше было много на землях людей, но все они уже мертвы. Убиты людьми, или друг другом и превращены в современный фольклор. А теперь никого не осталось. И слава Арбосу, что это так. Теперь ничто не помешает нам дойти до Арбанаса.
— То есть вы хотите сказать, что все эти сказки про богов и их слуг не сказки? — Спросила Чаровница.
— Сказки — это сказки. Но в них есть доля истины, и заключается она в том, что все описанные в них боги и существа реальны, хотя они и другие. Доказательства этому вы видели прошлой ночью.
— А Лесогон? — Спросил Егерь. — Как он убил Шуппе? Я думал, что он может управлять только зверьём, порождениями леса то бишь.
— Ну, как вы уже поняли, не только зверьми.
— Но почему? — И снова спросил Егерь.
— Всё очень просто. Людьми считается, что лес не затронул их гены, а изменил лишь животных и растительность. Но на самом деле это не так. Люди изменились. Хотя и незначительно. Однако этого хватает, чтобы человек не умер за секунды от испарений леса, как умирали его предки во времена Великой Бойни. Хватает, чтобы человек не отравился насмерть изменённой картошкой. И собственно из-за этой незначительности мне было сложно найти Чаровницу вчера, а Лесогона я обнаружил сразу, так как его гены изменены куда сильнее.
— Хорошо. — Сказал Егерь. — А что с миссией? Что мы конкретно должны сделать?
— На этот вопрос я вам отвечу в Арбанасе.
— А может я не хочу никого спасать. — Внезапно заявил Лесогон.
Все удивлённо на него посмотрели.
Персей наклонился к нему и спросил:
— Но почему?
— А зачем? Зачем спасать людей? Они не хотят быть спасёнными. Они сами друг друга истребляют тысячелетиями. И если бы они хотели спасения, то они уже давно спаслись бы сами. А так им нужна только власть, место получше, и они на всё ради этого готовы.
— Далеко не всем. Большинству хватит хлеба и крыши над головой. — Сказал Егерь. Ты ещё мало пожил и так же мало понимаешь жизнь.
— Да ну?! Не достаточно?! Думаете мне не хватило всей той крови что была пролита, чтобы всё понять?! И вами пролитой крови тоже.
— Нет. — Ответил Егерь. — Я видел больше крови чем ты. Я был на войне и на ней я тоже отчаялся, вдруг решил, что весь мир — это большая выгребная яма. Но как только я попал на гражданку, к нормальной еде, людям, домашнему теплу и уюту, я понял, что ошибался. Так что, когда долго видишь лишь мрак и смерть, старайся не забывать, что есть свет и жизнь. И иногда они находятся там, где ты их даже не ожидаешь. — Егерь удивился своим словам, чего уж тут говорить о других. Вот только мальчика это не убедило. Подростковый максимализм сейчас игрался в его мозгу, строил свои планы и козни, извращал всё услышанное.
Ничто не переубедит его, до тех пор, пока он вновь не познает нормальную жизнь, такую, к которой он привык.
Лесогон ничего не сказал на слова Егеря. Он продолжил смотреть на огонь и на котелок с закипающим травяным чаем.
— Надеюсь, что Воробья найдут солдаты Москвы и, хотя бы кремируют как безымянного бандита. — Вдруг сказала Чаровница. — Он не заслужил медленно гнить в лесу и приманивать своим запахом падальщиков.
— Я хоть и не долго знал его, — начал Персей, — но мне показалось, что он был не плохим человеком. Здравомыслящим.
— Да он был таким. — Сказала Чаровница. — Был героем, был отличным сталкером и… другом. Братья сталкеры не забудут его.
— Не забудут. — Сказал Голем. — Не дадим забыть.
— Так дальше точно ничего не будет Персей? — Спросил Егерь. — Ни каких бабок, дедок, внучек, пап, мам и прочих?
— Нет. — Только и смог выдавить из себя Персей, а дальше принялся снимать котелок с огня.
***
Барабан был заряжен под завязку. Каждое отверстие было занято патроном с картечью.
Охотник лежал под корнем дерева, за снежным укрытием, скрывая дыхание вязаной маской и целясь в оленя.
Денёк выдался спокойным, тихим. Боги снег на землю не слали, небо без единого облачка, красное, оранжевое и жёлтое от лучей восходящего солнца, и звёзды ещё видны, и луна. Красота.
