из-за несдержанности одного из детей. К тому же это произошло случайно. Вот только вряд ли Кацуми это «случайно» оставит просто так.
— Извините, Утида-сан, — чуть стушевался Минори под пристальным взглядом подруги, которая прижала руки к животу.
Кацуми и Шакко двинулись вперед. Кацуми демонстративно перешагнула через упавшую сумку и подошла почти вплотную к Минори. Я сдерживал улыбку.
Нет, драться ребята сейчас точно не будут, но вот потерять лицо Огава может запросто.
— Извинить за что? — почти ласково спросила Кацуми.
— Я… Я не хотел… — пробурчал Минори.
— Ты чего-то не хотел? Наш сокурсник осмелился ответить так же, как ты с ним разговаривал. И ты сказал, чтобы он за это встал перед тобой на колени. Только что ты ударил меня… Думаешь, одного извинения хватит?
Голос Кацуми сочился елеем. Она говорила мягко и от этого её слова казались ещё страшнее.
— Чего ты хочешь? Я уже извинился, — дерзко взглянул Минори в ответ.
— Встань на колени и поклонись. Скажи: «Мамочка, прости дурачка!» Тогда я тебя прощу.
Мне стоило огромного труда удержаться от прысканья, а вот другие улыбнулись. К задире вернулись его же слова. Сам же Минори ухмыльнулся и коснулся кончика носа. Похоже, это был какой-то заранее обговоренный знак, так как трое тех ребят, которые улыбались раньше, тут же сделали шаг вперед.
— Утида-сан, если бы не твой отец, то я не был бы так мил с тобой… Знай, тебя я не боюсь, пусть ты и мастер.
— Извинись за свою ошибку, ведь это вполне естественно для вежливого человека и уважающего себя аристократа. Когда другим нотации читаешь, то так много говоришь… Когда ошибка возвращается к тебе, то ждешь, что я буду к тебе благосклонна. И где же тут справедливость?
— Но я же аристократ!
— Вот и докажи это, — хмыкнула Кацуми. — Покажи свою вежливость, а не только грубость.
Минори Огава ещё раз издевательски ухмыльнулся и повернулся ко мне:
— Ладно, ради уважения к роду Утида, я прощаю тебя сегодня. Живи…
Он пытался похлопать меня по щеке, но я вовремя поставил блок. Тогда он повернулся и пошел было в сторону отца. Он почти прошел мимо Кацуми, когда та сказала:
— Стой. Мы с тобой ещё не закончили.
Минори проигнорировал её и отправился дальше. В этот момент Кацуми отвесила ему хороший пендель. Мало кто видел, что Шакко подбила вторую ногу Минори, отчего тот всё-таки нырнул носом вперед.
Задира попытался вскочить, но я тут же поставил на него ногу, не давая подняться. Вот ещё только драки нам тут не хватало. А уж если он ненавидит меня, то пусть ненавидит и дальше, не стоит ему всю ненависть выплескивать на Кацуми. К тому же, всё-таки как никак она моя девушка, а за девушку надо заступаться. Пусть она и сама может размотать кого угодно.
— Сука! Я убью тебя! — выкрикнул Минори, пытаясь выбраться из-под моей ноги.
— Ой, как всё плохо! — раздался в голове голос Кохэку. — А я ведь предупреждала…
— Лежи и не дергайся! Иначе ещё и от хинина пинчища огребешь! Вовек не отмоешься! — гаркнул я в ответ на попытки Минори, а после повернул голову к его друзьям: — Вы, трое! Дернетесь и будете лежать рядом!
— Что-о-о? — прогудел один из троицы.
— Что слышал, — улыбнулась Шакко. — Изаму слова на ветер не бросает…
— Да я вас всех… — закончить Миноре не успел, так как я надавил на позвоночник, отчего задира тут же ткнулся хлебальником в плитку.
— Нет! Не убивайте его! Не убивайте, Такаги-сан! — закричала в моей голове Кохэку.
Вместе с криком пришло старое подзабытое чувство победы. То самое чувство, когда стоишь над поверженным врагом, качаясь от усталости, и понимаешь, что твой враг уже никогда не встанет, а ты будешь жить дальше. Чувство жажды жизни…
Захотелось ещё сильнее вдарить промеж лопаток. Вдарить так, чтобы под каблуком хрустнули позвонки. Чтобы одна мразь уже не коптила небо рядом со мной…
Чувство восторга и могущества так резко наполнило меня, что я даже поежился, ощущая толпы мурашек, бегающих по коже.
Ещё немного и…
— Не-е-е-ет!!! — завопил детский голос и я очнулся, не довел удар до конца.
Отец Кацуми и отец Минори поспешили к нам, когда в небе прогремел гром. Все невольно вздрогнули.
Возле нас ударила молния, из земли ударил клуб дыма, а когда он развеялся, то рядом с нами возник ректор академии Хидео Одзава. Он бесстрастно оглядел нашу группу. Минори вырвался из-под моей ноги и вскочил красный, как рак.
— Молодая кровь… — проговорил ректор. — Энергия кипит, бурлит, требует выхода. Я могу помочь с выплеском лишней энергии. Кто зачинщик драки?
Мы переглянулись между собой. Что же, делать нечего, тут ничего не попишешь… Когда ректор появился, то моя нога находилась на спине Минори.
Я сделал шаг вперед. Минори чуть помедлил, а после тоже сделал шаг. Шагнула Кацуми.
Ректор перевел взгляд на троицу, которые улыбались на шутки Минори:
— Вы, трое! Вы же друзья этого здоровяка? Тоже шаг вперед. И ты, рыжая красотка, тоже!
Названные потупились, но шагнули. Ректор оглядел нас. Суровая складка пролегла меж бровей, и он проговорил:
— Все, кто принимал участие в драке — сорок кругов по полю за академией! Те, кто не разнял свару — двадцать!
Окружающие нас ребята недовольно заворчали. Нет, в самом деле — виноваты другие, а отвечают все?
Ну да, круговая порука дисциплинирует сильнее — если ты провинился, а страдают друзья и знакомые, то рано или поздно, но эти самые друзья намекнут вам, что не стоит заниматься херней, если не хочешь быть отмудохан. В моей армейке было так. Похоже, что эта черта присуща всем военным заведениям во всех мирах.
— Но я из клана Огава, а этот хинин… — начал было Минори.
— Мне плевать — из какого вы клана, какого вы рода и какие у вас привилегии на гражданке. Вы сами пришли в академию, а это значит, что вплоть до выпуска, или отчисления, вы всего лишь курсанты. А кто будет кичиться фамилией, тот будет жестко наказан. На поле боя никто не спрашивает родства. Так что и во время учебы забудьте про неё! Приступать к выполнению задания! До первого урока осталось двадцать минут, так что у вас не так много времени
